Марика

Часть 23

Я никогда не ухожу в лес слишком далеко от посёлка. Мне легче, когда я слышу лай собак и запах дыма. Свои рядом и, значит, бояться мне нечего. Даже не знаю точно, чего или кого я боюсь сильнее всего: столкнуться с диким зверем или с кем-нибудь из недобрых людей.

А какие люди здесь могут быть? На всю округу лишь одно наше племя. Не своих же мне бояться. Да и кого? Аширу разве что? Да и он лишится последнего уважения в глазах поселян, если будет мстить слабой женщине за свой развод и прилюдное унижение.

Мягкая подушка сухой хвои приятно пружинит под ногами. Склон горы медленно уходит вверх, и скоро я начинаю чувствовать во всём теле приятную усталость. Среди сосен всегда тихо, прохладно и сумрачно. Корявые ветки с колючими иглами плотно смыкаются над головой. Если какое-то время не двигаться, то можно услышать, как сверху вниз с шелестом осыпаются плоские крылышки семян из раскрывшихся шишек. Как будто лёгкий дождичек моросит.

Мне хорошо на сердце, и торопиться не хочется. Утра летнего дня, понемногу уходящего в осень. Здесь, в горах, время как будто на месте остановилось. Лес зелёный по-прежнему, и птицы всё такие же голосистые, как и весной. Но ночи стали заметно холоднее, и немножечко укоротился день.

У меня с собой за плечами большой плетёный короб. Я оставляю его на земле, а сама начинаю собирать из-под ног рассыпанные тут и там сосновые шишки. Это хорошая пища для живого огня. Сгорая, они дают отличный жар, ароматный от запаха смолы, и дыма от них совсем немного, и ещё, что важнее всего, их заготавливать гораздо проще, чем рубить топором ветки.

Такая работа мне нравится, её и работой-то не назовёшь. Просто повод развеяться, чтоб не сидеть все дни в шатре или даже шататься в пределах посёлка.

Я никуда не спешу, часто останавливаюсь передохнуть и отдышаться. Всё бы ничего, но живот мой стал ещё больше. Кажется, он с каждым днём увеличивается, а ведь пока позади всего лишь половина срока.

Сложенная углом правая пола плаща уже заполнена настолько, что мешает ходить и наклоняться. Я отношу шишки к коробу, высыпаю с громким шуршащим стуком, а потом присаживаюсь на край коробки на очередную передышку.

Странное дело, но в таком лесу всегда так хорошо дышится. Воздух сухой и чистый, прямо лёгкий какой-то. Его пить хочется, не переставая, как студёную воду из ручья.

Сквозь плотное переплетение ветвей пробиваются тонкие стрелы, пущенные солнцем. Это небесный бог охотится на своих врагов, затаившихся в тени. Один из лучей касается лица тёплыми почти материнскими пальцами, и я улыбаюсь невольно, закрываю глаза, чуть запрокидывая голову.

Боги, как мне хорошо сейчас. И никаких тревожных мыслей в голове, никаких других забот. Всё ушло куда-то далеко, осталось среди других людей, с их шумом и суетой. А здесь я одна совсем, и никого больше видеть не хочется.

Улыбаюсь в ответ, чувствуя, как легонько толкается в животе ребёнок. Он делает так всё чаще, всё настойчивее, иной раз даже будит среди ночи, и тогда я долго лежу без сна с руками на животе, прислушиваясь к своим ощущениям и представляя, каким он будет, мой малыш, когда родится.

Я и сейчас закрываю обеими ладонями своё заполненное твёрдое чрево. Нет, мне не нравится, как звучит это слово. Пусть будет просто живот, мой живот. Правда, если он и дальше будет так быстро расти, я скоро стану совсем неповоротливой и толстой.

Обычно в такое время мужчины и заводят себе других женщин. Берут новых жён в других семьях или выбирают какую-нибудь подходящую из рабынь. А что сделает Арс? Не знаю и сама ответ на свой вопрос и просто улыбаюсь самой себе и своему не рождённому ребёнку. Чего это он? Впервые с самого утра толкается так сильно, с таким упрямством. Точно, это дитя всё будет в отца. Нет, не дай Создатель, чтоб так оно и было. Чтоб хотя бы не во всём. С двумя такими мне покоя не видать.

Мои ладони накрывают ещё чьи-то тёплые совсем не грубые руки, и а ахаю от неожиданности, дёргаясь всем телом.

Это Милана, вторая из жён Аширы. Что она делает здесь, и как она подошла ко мне совсем неслышно?

- Маленький... маленький ещё...- шепчет, низко склоняясь к моему животу,- у-у, какой сильный растёт. Хороший будет мальчик... крепкий будет, охотник будет...

- Откуда ты здесь? Ты одна, да? Кто-нибудь есть с тобой?

Сердце моё так колотится, нет, не от страха, конечно, скорее от неожиданности. Отталкиваю от себя руки Миланы, а она щекой норовит прижаться к моему животу, просит с улыбкой:

- Пусти послушать. Он так мощно толкается у тебя...

- Он? Почему сразу он? Это девочка может быть.

Милана выпрямляет спину, пальцами обеих рук разгребает по сторонам от лица спутанные густые волосы, заявляет с непонятно откуда взявшейся уверенностью:

- Нет. Это будет мальчик. Я точно знаю.

- Откуда?- спрашиваю, но Милана меня не слышит. Она уже отворачивается, смотрит куда-то в сторону, как будто чувствует ещё чьё-то присутствие. Гляжу на неё и понять не могу: как её женщины отпускают одну в лес? Нет, она снова сбежала, всё дело в этом. Никто б не отпустил её в таком виде, неприбранную, без плаща и босую.

- Ну-ка, подожди немного.- Заставляю Милану повернуться к себе спиной, собираю рассыпавшиеся по плечам волосы в толстую длинную косу. Несколько раз несчастная женщина порывается отправиться куда-то вперёд от меня, постоянно прислушиваясь к звукам, наполняющим сосновый лес. Что она слышит? Куда так торопится?

Тоже пытаюсь расслышать хоть что-то, но ничего не могу уловить за пением и щебетом птиц. Ну, вот ветер ещё качает деревья с глухим шумом, и где-то далеко в стороне тонко с протягом поскрипывают касающиеся друг друга ветки.



Отредактировано: 01.04.2019