Марика

Часть 4

За деревьями, за плотным кустарником я замечаю его слишком поздно. Узнаю даже со спины и в плаще его склонившуюся к воде фигуру и останавливаюсь тут же.

Ну, вот, и что теперь делать?

Столько дней мне удавалось избегать его, а тут...

И почему так получается? Почему он, чужак, ходит, где вздумается, а я должна по родному посёлку и по округе перебираться с оглядкой? И ведь меня накажут – не его, если вместе увидят снова. Почему несправедливость такая?

Отступаю на шаг и ещё на один. Может, из-за деревьев он меня не увидит? Но тут откуда-то сбоку, радостно взвизгнув, к ногам бросается Армас. Пляшет, поднимаясь на задние лапы, руки лижет, ластится, одним словом, как только он умеет. Дурачина, дурачина и есть.

- Марика, доброго дня тебе!- окликает Арс. Заметил, и никак теперь не спрячешься. И с пустым ведром назад идти тоже нельзя. Дарима раскричится, а ей только повод дай.

Ладно, будь, что будет! В конце концов у него свои дела, а у меня свои.

Он смотрит, как я по камешкам пробираюсь к месту поглубже, как набираю воду, спрашивает вдруг:

- Вы на этой же воде и пищу себе варите?

Что за вопрос? Конечно же, а как иначе?

- Ну да,- отвечаю с невольным смешком.- И ты с нами кашу на этой же воде ешь, и похлёбку тоже...

- Тогда понятно.- Арс кончиками пальцев ловит немного воды, смачивает губы и качает головой.- Эта вода плохая... вредная. В ней слишком много серы.

Последние сказанные им слова я не понимаю, но не спешу переспрашивать. Иной раз он роняет целые фразы на своём чужом языке, не всегда и замечает, а потом хмурится непонятливо, точно не понимает и сам, что только что сказал.

- Наверняка, на дне есть разломы, и оттуда выходят газы. Эта вода со временем совсем ядовитой станет, в ней и сейчас рыба не водится, да и вода сама по себе тёплая. Это всё вулкан подземный, это из-за него.

Откуда он знает столько? Он же не Ирхан, чтоб знать от богов столько всего и даже то, что должно быть в будущем.

- Эту воду козы хуже пьют, это точно,- соглашаюсь с Арсом. Отставив ведро чуть в сторону, проверяю, не замочила ли плащ и подол платья. Вот сапожок на левой ноге немного съехал с камня, носок намок, но кожа не пропустила воду, нога сухая осталась.

Арс каждое моё движение наблюдает, неловко как-то даже от такого внимания, и ещё... ещё приятно от тёплого его взгляда, от его едва заметной улыбки на открытом красивом лице. Да, он не такой, как все наши мужчины, другой совсем, но всё равно красивый.

- У тебя синяк на лице, и под глазом тоже,- роняет он неожиданно. Одним стремительным, незаметным глазу движением оказывается ко мне так близко, что за плечи берёт, поворачивает к солнцу. Тянет капюшон назад на затылок.- Ну, точно же! Вот они! И ссадины тоже! Откуда, Марика?!

В его серых глазах и тревога, и страх, и непонимание. Он не отпускает мои плечи, держит крепко обеими руками так, что не вырваться. Не сразу, но догадывается сам:

- Это всё муж твой, да? Это он, Ашира этот проклятый!

И неожиданно делает то, за что нас уж точно убьют обоих, если хоть кто-нибудь из посёлка увидит: прижимает к себе, к груди, да так сильно, так крепко, что дыхание где-то в горле замирает.

Два или три дня назад я бы, наверное, расплакалась сейчас, ревела бы, как дурочка, как тогда перед Ямалой. От жалости к себе, от обиды, от боли в теле и на душе, от одиночества – от всего, что столько времени на сердце тяжким грузом копилось. Но сейчас мне только страшно. Страшно, что на единственной тропинке к озеру нас заметят обязательно. Иначе и быть не может. И если Ашира узнает, мне не отделаться синяками и ссадинами.

- Я поговорю с ним... он не смеет... не смеет бить тебя. Ты женщина, ты слабая... он не смеет так...

Что он говорит? Что за ерунду он говорит? Лучше б молчал, просто молчал – и всё!

Пытаюсь вырваться, руками упираюсь в грудь, но Арс держит крепко. Встретив его взгляд, не отвожу глаз, просто прошу коротко, на выдохе:

- Пусти!

И он, покорный, тут же роняет руки вдоль тела.

- Это из-за меня всё...- В его словах нет вопроса, он как будто рассуждает вслух.- Ты говорила, ты предупреждала... Почему Ашира сам мне не скажет? Почему он тебя бьёт, а мне не скажет, не запретит видеть тебя?

Я сам поговорю с ним! Прямо сейчас!

О, Создатель! Только этого мне не хватало! Его заступничества. Теперь уж точно смерть моя пришла.

- Нет, не надо! Не надо к нему идти!- Чуть не хватаю Арса за рукав, да вовремя сама себя удерживаю.- Дело не в тебе и не в нас обоих... Я просто попросила его о разводе. Я не должна была... не должна была просить сама за себя. Так нельзя. Он только поэтому разозлился... Но если ты придёшь к нему сейчас... если хоть слово обо мне скажешь, хоть слово...

- И? Что тогда?

- Ашира убьёт тебя. Тебя и меня.

Арс громко фыркает с пренебрежением. Он не видит в муже моём никакой опасности для себя. Он совсем его не боится, его, вождя всего племени.