Марика

Часть 10

Следующие два дня прошли всё в тех же заботах: дрова, вода, готовка пищи. Арс почти всё время постоянно пропадает где-то. У него есть такая странная, раздражающая меня привычка: уходить, не предупредив, куда и насколько. Я пыталась говорить ему о своём беспокойстве и своих страхах, он только плечами пожимает в ответ. Правда, возвращается всегда засветло и всегда с добычей. То пару куропаток принесёт, белоснежных, красивых, то здоровенного зайца, попавшегося в ловушку. Где был, по каким местам ходил и что видел, сам рассказывать не торопится, пока в лоб не спросишь.

На третий день, когда я снова, как обычно, одна и перебираю просо для каши на ужин, меня неожиданно навещает Милана.

Она не была у меня ни разу до этого и сейчас осматривается с интересом, водит глазами по сторонам, даже особо не скрывая любопытствующего взгляда. Что-то вызывает у неё осторожную улыбку, которую она старательно прячет, склоняя голову.

Меня эта её улыбка и любопытство колют с довольно ощутимой болью. Чего она так? Зачем пришла вообще? Что-то с дочкой случилось? Пусть, лучше, говорит сразу. Чего тянуть?

Сама первой спрашиваю, чтоб не томить гостью у порога:

- Как твоя девочка? Даяна, кажется...

- Ой!- смеётся с облегчением Милана. Внутренне она готовилась к другому приёму, но мой вопрос в ответ на приветствие помогает ей вести себя гораздо смелее. Милана вперёд проходит, к очагу, прямо ко мне, опускается на пятки, выкладывает из-под полы плаща принесённые гостинцы: горшочек жира для светильника и небольшой мешочек с каким-то зерном. Поясняет тут же:

- Это ячмень. Я сама его собирала этим летом... А жир немного староват, но его можно и в похлёбку добавить.

- Спасибо,- благодарю. Мне неловко после того, как встретила Милану резким голосом и прямым вопросом.- Не стоило. Мы не голодаем...- И тут же снова повторяю свой вопрос:- Как твоя дочка? Ты не стала брать её с собой...

- Она сейчас спит. Она теперь спит гораздо лучше... и плачет меньше. Раньше всё на руках и на руках, а теперь вот... Я попросила Ямиру присмотреть за ней, если проснётся,- рассказывает Милана не спеша, а сама глаз с моих рук не сводит. Смотрит завороженно, как я перебираю просо в раскрытой ладони, как выбираю крупный сор и шелуху. Такая работа своей неспешностью заворожит кого угодно.- Ямира болеет сейчас, всё равно не ходит никуда. Ей не трудно...

- А что с ней?- Мы встречаемся с Миланой глазами, и та вздыхает, опуская голову.

- Опять колени крутит... ноги опухли. Будет снег снова, так Ямира говорит. У неё всегда на погоду с ногами беда, ты же помнишь.

Конечно, я помню. Хамала и Ямира – единственные из семьи Аширы, с кем я сошлась легко и быстро. Нам вместе приходилось делать много общей работы. Ничто так не объединяет людей, как работа сообща. В ней человека сразу видно. Всё, что есть в нём хорошего и что плохого.

А вот Милану – вторую жену Аширы – я знаю очень плохо. Она не жила с нами в шатре для женщин, она и во время кочёвок держалась особняком. Глядя на неё, я невольно вспоминаю тот вечер, когда она с криком прибежала в женский шатёр. Как она дёргала меня за волосы и лупила кулаком по спине и плечам. Её угрозы, её слёзы и страх. Помню всё это и ничего поделать с собой не могу. Как будто снова жду от неё чего-то подобного.

Нас связывает одно лишь: то, что я помогла её дочке, а больше нам, вроде как, и говорить-то не о чем. Поэтому я снова возвращаюсь к одному и тому же:

- Ирхан видел твою девочку?

- Да. Да, я отнесла её сразу же, на следующий день, как ты сказала.- Милана головой качает часто-часто, и капюшон с её затылка сползает на плечи. Вижу при свете очага только сейчас, что волосы у неё седеть уж начали. Надо лбом так целые прядки змейками бегут. Замечаю и морщинки на лице гостьи, и обида невольная сердце колет.

Создатель мира дал Милане ребёнка даже в её годы, а я как же? Так и останусь без детей, одинокая. И кому нужна будет такая жена? Прогонит меня Арс рано или поздно, пустышку никчёмную, или сам уйдёт к другой.

Вздыхаю с горечью. Опять нехорошие мысли из головы не идут. Может, и зря так? Если потерпеть, когда надо, то у Арса получится сделать мне ребёночка. Хотя бы даже дочку.

- Ирхан сказал, что ты сделала всё правильно... и вовремя. Теперь у неё не будет грыжи. Поэтому я...- Милана замолкает, переводит взгляд на принесённые гостинцы.- Ещё он сказал, чтоб я принесла малышку ещё раз... посмотреть её страхи и её сны, но я пока... Он же занят сейчас, особенно сегодня.

- Отчего так? Что-то случилось?- У меня от неожиданно накатившей тревоги аж руки задрожали, и крупные зёрна сквозь пальцы обратно в чашку сыпаться начали. О, нет, только не с Арсом что-нибудь! Он и так с утра где-то пропал и снова не сказал, куда идёт.

- Это всё из-за мальчиков. Четвёртый день уже с той ночи, когда они отправились... И никто из них не вернулся до сих пор. Мужчины должны были у Ирхана собраться. Он будет духов о помощи просить, искать их во всех мирах... И твой... этот твой, он тоже в шатёр к Ирхану направлялся. Я, конечно, не сама видела, мне сказали... Ламина сказала, она видела его с другими...

Я уверена была, что всё обойдётся, что мальчики вернутся после охоты, но выходит, однако, иначе. Уже, вот, и Ирхан взялся за поиски с помощью духов. Что-то нехорошее случилось с ними, не иначе. А ведь они уходили впятером, все вместе. Когда отправляются один или двое, выжить на Равнине гораздо сложнее, но пятеро – это большая группа. Близнецы Даримы, ещё два мальчика из семьи Хармаса, а пятый – из семьи Сайласа Переброда, нашего новоизбранного вождя племени. Насколько помню, по возрасту должен подходить его первенец, бойкий рослый парнишка. Кажется, его звали Римас или как-то так, созвучно этому.