Марика

Часть 17

О том, что вождь у нас в племени сменился, вижу сразу же с самого утра. На улице везде и всюду глаза натыкаются на выставленных дозорных. Где двое, где по-одному. И костры горят то там, то тут. Незаметно к нам теперь не подобраться.

Племя будет воевать, и мужчины толкутся у костров, громко и шумно говорят меж собой. Когда все подготовят оружие и соберутся в центре селения, там, где минувшей ночью проходило собрание, будет дан приказ отправиться.

Арс дома не появлялся, не было его с ночи, даже поесть не приходил. Надеюсь, перед уходом хоть попрощаться завернёт, да и копьё его трофейное здесь же, у входа в шатёр, где его Ханкус оставил.

Не хочу, чтоб уходили без меня, поэтому тороплюсь, как могу, чуть не бегом бегу с пустым ведром по тропинке к лесу. Быстрее было бы набрать воды в Чёрном озере, но я сворачиваю к ручью. К пояску на платье у меня подвязана за ушко удобная, вырезанная из дерева мисочка, ей я черпаю воду из ручья. Вода ледяная и чистая-чистая, кажется, даже сладкая на вкус. Первым делом пью сама. Ух, как зубы заныли.

Ручеёк небольшой, но глубокую канавку пробил в снегу и меж камней, он даже за всю зиму ни разу не схватился, журчит себе и днём, и ночью.

Налив воды полное ведро, выпрямляюсь упругим толчком – и равновесие теряю. Чуть не падаю вперёд, но успеваю схватиться за тонкий стволик молоденькой ивы. Перед глазами чернота плывёт, и тугой комок к самому горлу подкатывается. Переглатываю раз и другой. Рвать-то нечем, ещё не ела ничего с раннего утра, вот только воды попила свежей. Зажимаю рот ладонью и тихонечко волокусь с ведром назад на главную, более широкую тропинку.

Меня поджидает Хамала. Первой заметила между деревьями, оставила своё ведро под ногами, а сама, подбоченясь, встречает с улыбкой.

- Вишь, как мы с тобой... всю зиму на одно место, считай, за водой ходим, а сейчас вот только встретились. А ты что это? В ручье, скажи ещё, вода получше будет?

- Получше,- отвечаю коротко одним словом, но потом, чуть помолчав, добавляю:- Арсу больше нравится...

- О, какой!- фыркает старуха, перевязывая плащ потуже.- Копается он у тебя слишком много.

- Уж какой есть,- говорю всё так же коротко. После неожиданного приступа тошноты всё тело заполняет липкая нехорошая слабость, на ногах и то стоять тяжело, а присесть некуда. Не на снег же. Мокнуть и студиться.

Хамала замечает что-то, в лицо заглядывает тревожно.

- Что-то ты, Марика, белая вся. Уж не заболела ли?

- Нет. Голова закружилась... и ещё тошнит...

Хамала за плечи хватает, к себе притягивает поближе, разглядывает пристально, не моргая.

- А ела что? Успела поесть с утра?

- Я Арса жду... придёт, тогда... уже с ним.

- Ну-у,- тянет Хамала укоризненно.- А если не придёт? Им сейчас некогда, им не до нас теперь. Они на войну собираются, а ты что же? Голодать будешь, пока твой не вернётся?

В голосе старухи мне слышится насмешка. Такая уж точно никого ждать не будет. Но у неё ни мужа, ни детей. Кого ей ждать? Всю жизнь одна.

- Недомогала по-женски когда в последний раз? Давно живот болел? Дни считаешь?

Не понимаю её неожиданные вопросы, смотрю поверх ладони, закрывающей губы и подбородок. Зачем ей знать? Да и слишком личное это всё. А если честно, то давно я уже ничего не считаю, уж с тех пор, как женой Аширы стала. Какой смысл?

Головой мотаю вправо-влево, а Хамала вдруг рукой правой мне под плащ суётся, щупает довольно грубо.

- У тебя ж грудь, вон, какая твёрдая. Сама, что ль, не чувствуешь ничего? И болит, верно, да?

Нет, боли я не чувствую никакой, тяжесть только, когда утром одевалась. Но мало ли что. Спросить-то некого.

Руку Хамалы перехватываю, оттолкнуть от себя настырную, чтоб не хватала, но старуха радостно скалится, мои пальцы в обе ладони свои ловит. Говорит, как топором по голове:

- Ребёночек у тебя будет... Потому и тошнит. Но это пройдёт. Поначалу так бывает, когда рвёт и голова кружится...

Ребёнок?! Ребёнок – у меня?! От Арса, что ли? Ребёнок – у нас... Наш с ним ребёнок.

У меня в ушах звенит от слов Хамалы и от этих мыслей, точно и вправду по голове кто ударил или оплеуху пропустила от своего бывшего мужа с его тяжёлой-то рукой.

Нет, не ожидала я такого, совсем не ожидала. А Хамала смеётся, обнимает меня, целует в каждую щеку по очереди.

- И чему ты так удивляешься, дурочка? Вы ж сколько вместе уж живёте под одной крышей со своим красавцем.

Сколько? Сколько, так и хочется спросить. Два раза мы всего лишь вместе были как муж и жена. Два раза! И на тебе!

А Ирхан сразу понял. Почувствовал как-то. При последней с ним встрече что-то мне про чрево моё говорил. Он изменения во мне ещё тогда уловил, но я слушать его не стала, безмозглая голова. Уже тогда бы знала. А теперь что?

Арс на войну отправляется. Вернётся ли ещё? До детей ли сейчас? И как ему рассказать? Ещё неизвестно, что со всеми нами будет. О-шаи – сила грозная, придут и выжгут всё под корень.