Марина. Хорошо ли ты меня знаешь

Ч.1. 1. Полиция не любит Блейка

Киев, 2005.

Следователю Коваленко не повезло. Однажды, месяца три назад, на вызове ему пришлось битый час возиться с контактером, уверенным, что трещина в кирпичной кладке и издаваемые ветром звуки – это послания внеземных цивилизаций. Рассказал сдуру в отделении на пьянке по случаю рождения сына у Сергеева из соседнего отдела, да так хорошо рассказал, что любящие коллеги с тех пор всех «контактеров» посылали ему. Сейчас перед ним сидел очередной.

- Меня зовут Иннокентий Борисович Мишкин, - представился мужчина. – Я муж Марины Мишкиной. Той самой.

Сержант удивленно посмотрел на него. Никакой «той самой» Мишкиной он не знал.

- Писательницы. – Уточнил мужчина.

Писательницы Мишкиной следователь тоже не знал.

- Разве вы не читали?

- Я не читаю бабские романы.

- И правильно делаете. Там, как правило, нет ничего хорошего. Но, видите ли, Марина очень известна. Да вы найдете ее на любой раскладке!

- И что она пишет?

- Детективы. Писала. Она умерла.

- Сожалею.

- Да, несчастный случай. Авто- авто- авто… - голос мужчины задрожал, но он справился с собой и закончил, - авария. Одиннадцать месяцев назад.

- Очень жаль. – Сержант сделал скорбное лицо и посмотрел на часы. Скоро четыре. – Так что вы хотели?

- Вы смотрели новый фильм – «Хорошо ли ты меня знаешь?» Он сейчас идет во всех кинотеатрах. – Мужчина внезапно изменил тему.

- Нет, - озадаченно, сказал сержант. – Я редко хожу в кино.

- А я смотрел. Семь раз.

«Псих», - подумал сержант.

- А потом я нашел книгу. Это снято по бестселлеру нового английского автора. Очень быстро разошлось и было переведено на разные языки. Я прочел в переводе, а потом нашел в интернете оригинал и тоже прочел.

- И что?

- Это написала Марина. Этот сюжет она придумала семь лет назад, когда только начинала писать, и так и оставила черновик, не стала дорабатывать.

- Вы хотите сказать, что у вас украли рукописи? Гражданин… Иннокентий Борисович, мы не занимаемся делами о плагиате.

- Что? Плагиат? Да бог с ним! Стал бы я из-за этого…

- Так что же?

- Нет, я хочу сказать, что Марина жива.

Вот тогда сержант Коваленко и понял, что перед ним сидит псих.

- Почему вы так думаете?

- Это ее сюжет, ее стиль, ее манера излагать материал, в фильме почти все вырезано, но в тексте больше десяти пересказов наших с ней разговоров.

- Совпадение.

- Один раз – совпадение, два раза – совпадение, три раза – закономерность, больше десяти – это уже статистика.

«Ах, дубина ты…», - подумал о себе сержант и кинулся утешать бедного мужа. Вообще-то он был не обязан это делать.

- Вы не верите, что в Англии может найтись другая ба… писательница, с похожим стилем?

- Марина была… не просто талантлива, она лингвист по образованию. Она обожала словесные игры и психологические ловушки, все ее тексты содержали намеки и отсылки к разным литературным формам…

«Попался», - подумал следователь. Четыре двадцать, а я теряю тут время.

- Ну и что? – Уныло спросил он.

- Я провел лингвистический анализ текста. Обоих вариантов – англоязычного и русского. В русском девяностосемипроцентное, а в английском -семидесятипятипроцентное совпадение синтаксических элементов.

- Это много?

- Можете мне поверить.

- Ага… Может, переводчик?

- Молодой человек! Мы с Мариной получили образование до развала системы образования, и уверяю вас – писать по-английски Марина умела!

- Обращайтесь ко мне «следователь»! Какой я вам молодой человек.

- Извините.

- Заключение о смерти у вас есть?

- Да.

- Опознание производили?

- Да. Но там было нечего опознавать.

- В смысле?

- Это был бесформенный кусок металла и тела… мне сказали, что это Марина, но саму я ее не видел.

- Может, вы хотите заявить об убийстве? – С надеждой спросил следователь.

- Нет. Марина жива.

- И только на основании книжонки вы считаете, что ваша жена жива?

- Да.

- Ну а что, если это старый текст?

- Не может быть. Там есть подробности… очень личные подробности – описание дома, наших общих друзей, похода к эндокринологу… ну, в общем, события, которые произошли недавно. И еще. Когда-то мы в шутку, на спор, переводили Блейка. Уильяма Блейка. То место: «в чашечке цветка…» Ну, вы знаете.