Марк и Надя. Дверца шкафа

Эпизод 1.Ощущения. Тигр

Я все чаще стала просыпаться не в тех местах, что ложилась спать. Не очень хорошо.

Вот и сегодня я нашла себя на стареньком диване в своей серой квартире — свет выключен, одежда на полу, кот шипит из угла. Какой сегодня день, какое число? Утро сейчас или вечер? Я отдернула хлипкую штору — пыль в воздухе вздрогнула в такт — за серыми высотками занимался рассвет. Стая птиц вспорхнула с крыши напротив и поднялась в небо, внизу проехал мусоровоз. День будет теплым, начало июня, тополя стоят словно облизанные вчерашним зноем — пожухлые, вялые, пыльные. В такое утро хорошо бы на речку, сидеть на берегу, рыбачить, ждать пока жара не прибьет тебя к дороге и не заставит прятаться дома. Но так — только в детстве.

Я тяжело вздохнула и принялась собираться на работу — душ, кофе, телевизор. Пижама все ещё валяется на полу, кровать не застелена, мятое одеяло валяется на полу, на том месте, где я его обронила, когда перебиралась с кровати на диван. Наверное, перебиралась.

Бодрым шагом (деланно бодрым — внутри все рассыпалось и дробилось при каждом встречном прохожем) я добралась до остановки и села в дряхлую маршрутку. До работы ехать двадцать минут. Успею к началу рабочего дня. Даже если и опоздаю — никто не обратит внимания. Такие уж бонусы невзрачности и серости.

Даша вздохнула и отложила бутерброд:

— Ну, вот почему ты такая... Бука. Дрязга.

— Что это за слово такое? — я поднялась и открыла дверь в мой тесный кабинет.

Мы сидели на моем рабочем месте — в подвале мелкого торгового центра, среди коробок и облезлых шкафов. Я должна была выдавать заказы одного известного онлайн-магазина, но клиенты никогда не могли найти этот офис, поэтому большую часть времени я трепалась с Дашей — моей лучшей подругой.

— А вот такое! Означает зануду, которая сама себя закапывает в землю, — жестом остановила меня Даша. — Да сядь, расслабься. Поговорим пока. Ты посмотри на себя. Худая. Круги под глазами на все лицо. Настроение вечно унылое. Мужика нет. Кот один и тот безымянный. Одежка фуфло, маникюра нет. — Даша перечисляла, загибая пальцы и видимо не собиралась останавливаться. — Деньги тебе нужны, девочка. Баблище, и побольше. Тогда и все остальное подтянется. А чтобы деньги появились, нужна работа нормальная, а не это... Недоразумение. Ты вообще хоть что-то получаешь или за еду работаешь? За квартиру то хоть есть чем платить? Свет не отрезали тебе?

— Даш, правда, ты хороший друг. Но когда начинаешь заботиться обо мне, ты становишься абсолютно невыносима, — скривилась я. Она лишь покачала головой и принялась за следующий бутерброд. Я присела за стол рядом с ней.

— Неблагодарная ты все-таки, — вздохнула Даша и хлюпнула кофе. — Да ты пей, пей. — кивнула на мой стаканчик. — Согрейся немного, а то у тебя здесь как в аду холодно.

— В аду жарко, — поправила я.

— Вот и нет. В самом центре ада, где заточен первый предатель царит вечная мерзлота. — деловито закачала головой Даша и убрала еду в сумку. — Удивлена, что ты не знаешь. При твоих-то диавольских способностях. Я думала, ты с беднягой Люцифером на короткой ноге. И кот у тебя есть.

Она смахнула со стола крошки, поднялась.

— Ну, пора мне уже. Кофе пей, — велела она. — Подумай о том, где и как достать денег. Ясненько?

— Иди работай, — махнула я рукой, но к стаканчику все-таки потянулась.

Даша ушла — она работала этажом выше, на первом, в киоске с духами на разлив. Я осталась наедине с еле работающим компьютером и своей тревогой. День все мучился и мучился — я смотрела на часы, но цифры сменялись издевательски медленно.

Когда я поднялась на улицу, еще было светло. Во дворе кричали дети, бабули кудахтали на лавочках, кто-то все никак не мог припарковать машину. Есть не хотелось, спать тоже.

Я решила пойти куда глаза глядят.

Предметы двигать — плевое дело, для этого даже сосредотачиваться не нужно. Помнится, в первое время, я развлекалась тем, что все делала, не вставая с постели. Удобно, но быстро надоедает. Другое дело — чувствовать.

Когда все это только появилось, я ждала. Я прислушивалась к шагам за дверью, я оглядывалась на улице. Может, это была детская мечта, а может какая-то универсальная человеческая потребность быть в обществе себе подобных. Я ждала, когда меня найдут свои, такие же как я — видящие, слышащие, чувствующие. Вот-вот и они придут и объяснят мне, что происходит. Я просматривала объявления о сглазах и порчах, я ходила в библиотеки, я искала в интернете… Ничего. Все, кого я находила, игнорировали меня, а когда я задала вопросы напрямую — а я осмелилась сделать это не сразу — мне порекомендовали идти своей дорогой и не мешать другим.

Этот период длился довольно долго. Я никак не могла поверить в то, что так может быть — нет учителя! Нет того, кто объяснил бы что делать! Все классные фильмы включают в себя линию Мудреца-Учителя. Мерлин говорит Артуру: «Ты король!» — и рассказывает, что делать дальше. Это встречается так часто, что мы подсознательно ждем этого мудреца, опытного и умного старца, который расскажет, что делать, чтобы как-то это пережить.

Я понятия не имела — нормально то, что я делаю или нет. Представьте, что вы просыпаетесь утром, и видите вокруг людей цвета или линии, или пятна, да что угодно, что-то, что другие не видят. Они разной формы, разной скорости, разных оттенков и плотности. И вы можете с этим что-то сделать — изменить, убрать, добавить. Но последствия непредсказуемы. И никто не может вам объяснить, что происходит и как это работает. Какой цвет пятна над головой человека нормален? Какой толщины должна быть линия, оплетающая руку человека?