Марса

Глава 1

Глава 1

У маленькой Марины было все: вера в Золушку и прекрасного принца, любящие родители, лучший день рождения и огромные наивные глаза, которые мечтали об идеальной жизни. Ей казалось что миром правит любовь, любая история обязательно закончится хэппи эндом, а если перед сном загадать желание, то утром оно непременно сбудется…

Марса проснулась от вибрации телефона. Но стоило ей лишь приоткрыть один глаз, как дневной свет немедленно вонзился в голову раскаленной иглой. Она тут же зажмурилась, болезненно поморщившись, и, проклиная вчерашний вечер, принялась слепо шарить рукой по постели в поисках телефона. В голове гудело, как в старом радиоприёмнике, поймавшем волну с помехами, а во рту стоял привкус рома и сожалений. Жуткое похмелье - неизбежное последствие того, как она вчера с честью и алкоголем провожала в гордом одиночестве свои 27 лет. Мдааа, видела бы это маленькая Марина .

Марса давно научилась быть сама себе и принцем, и родителями. А чертовой Золушкой она уже побывала - хватит. Теперь ей по душе Круэлла, Малифисента, ну или на крайняк крестная фея Синдиреллы, но не та, что смиренно машет палочкой, а та что появляется из ниоткуда, с шиком и драматичным взмахом руки, колдует все, что вздумается, и помогает очередной дурочке выбраться из роли жертвы-терпилы, превратив ее если не королеву, то хотя бы в женщину, которая больше не согласна на меньшее.

Марса наконец нащупала телефон, сжала его в руке и, сделав глубокий вдох, разлепила веки. Голова тут же запульсировала так, будто внутри маленькие гномы устроили свой первый в жизни рейв. Она зажмурилась, поморщилась, но всё же пересилила себя и посмотрела на экран.

Лера:

“Марсуня, доброе утро и с днюхой! Хочу пожелать тебе всего самого прекрасного, но, зная тебя, ограничусь более реалистичными вещами: чтобы у тебя всегда был запас сигарет, рома и хорошей музыки, чтобы мужчина твоей мечты умел молчать в нужные моменты, а если вдруг придёт вдохновение на уборку — пусть оно продлится дольше трёх минут. Жду твоего сигнала бедствия, если ты ещё способна держать телефон в руках.”

Марса закатила глаза. Прекрасно. Напоминание о её «любимом» дне. Она промотала возможные варианты ответа в голове — от «спасибо, я мертва» до «отправляй поисковую группу», но печатать было лень. Она нажала кнопку вызова.

— Ну, слава богам, ты жива! — моментально ответила Лера. — Как себя чувствуешь, именинница?

— Как будто меня всю ночь топтал слон, а под утро ещё и пытался извиниться.

— Звучит как отличный старт нового года жизни.

— Очень смешно.

— Ладно, не ворчи, у нас к тебе важное дело.

— Лера… — в голосе Марсы уже звучало предчувствие беды.

— Аня и я решили, что ты не можешь провести день рождения в режиме «одиночный запой». Поэтому сегодня вечером мы идём в караоке. Ты, конечно, можешь попытаться сопротивляться, но мы обе знаем, что ты проиграешь.

— Лер, я не хочу отмечать.

— Конечно не хочешь. Но это неважно. День рождения нужно праздновать. Так что прими это, как взрослый человек, и выбери хоть что-нибудь, кроме чёрного, чтобы мы не выглядели как банда вдов в трауре.

— А можно мне просто лежать и делать вид, что я не существую?

— Нет. Собирай себя по кусочкам и приходи в чувство. Мы встречаемся в восемь. Люблю, целую, не вздумай сбежать.

Марса уставилась на потухший экран. Лера — как заноза в пальце: мелкая, но бесконечно настойчивая. Обычно её праздничный энтузиазм веселил, а сегодня хотелось только одного — закопаться под одеяло и спрятаться от всего, включая собственный день рождения.

Марса потянулась , лениво выгнулась как кошка , а потом, вздохнув, сползла с матраса. Да, именно сползла, потому что с кровати вставать — это одно, а вот с матраса, лежащего прямо на полу, — совсем другой уровень. В жизни девушки царил такой хаос, что в списке приоритетов покупка кровати уверенно занимала почётное последнее место, уступая даже сомнительным ночным размышлениям о смысле жизни и попыткам уговорить себя разобрать завалы на полу.

Девушка подошла к окну и распахнула его настежь. В комнату тут же ворвался августовский зной, плотный и тягучий, как мёд. Воздух принёс с собой солёный привкус моря, смешанный с ароматом утреннего латте с карамельным попкорном, доносившегося откуда-то снизу, где открывались первые кафе.

С улицы доносился ритмичный скрип трамвайных рельсов, звук проезжающих машин, гул голосов и где-то совсем рядом — грубый, но до смешного знакомый одесский мат, с которым дворник ворчливо гонял голубей , лениво размахивая метлой.

На Пушкинской жизнь шла своим чередом: соседка из дома напротив уже несла с Привоза пакет с персиками и свежей рыбой, прижимая его к боку так, будто это было сокровище. Две подружки-туристки в лёгких сарафанах, наспех накинутых поверх купальников, щебетали о чём-то своём, громко смеясь, словно сам воздух был пропитан их беззаботностью. А у угла дома цветочница открывала свой крохотный магазинчик, с усилием вытаскивая на улицу тяжёлые вёдра с водой и пёстрыми букетами. Вода плескалась через край, оставляя мокрые следы на тёплом тротуаре.

Марса оперлась локтями о подоконник, закрыла глаза и вдохнула поглубже.

В этой какофонии звуков, запахов и случайных деталей было что-то бесконечно родное. Одесса всегда умела шептать на своём языке: не торопись, просто живи.

И, несмотря на внутреннюю пустоту, именно в такие моменты Марса ощущала себя частью чего-то большего — города, который никогда не задавал лишних вопросов.

Телефон снова завибрировал. Марса вздрогнула. Ах да, день рождения — дежурные поздравления, обязательные улыбки, вежливое кивание и бесконечные «спасибо». Нужно? Да к чёрту, — подумала Марса. Она никому ничего не должна. Если ей этого не хочется, значит, этого не будет.