Марсиянлар хуш келибсиз!

Добро пожаловать!

Давным-давно, на Востоке, под яркими лучами солнца, палящего в бескрайнем синем небе, раскинулась живописная долина. Окруженная плотной стеной горных хребтов так, что не было им конца и края. Высоко на скале стояла мрачная и черная башня. Сменялись дни и ночи. Горные вершины то утопали в глубоких снегах, искрящихся в лучах солнца, то обнажали серо-желтые склоны, теряющиеся в сизой дымке. Густая растительность дарила спасительную прохладу дикому зверю и редкому путнику на берегах журчащих саев, вприпрыжку бегущих по крутым порогам и срывающихся водопадами в ущелья.

На правах хозяина безлюдных гор, в той башне жил злой волшебник. Все у него было: алмазы, золото, серебро, но большей драгоценностью, бережно хранимой волшебником от чужого взгляда, была его дочь Адаль. И не было прекраснее девушки во всем мире.

Однажды увидел девушку молодой чабан и сразу же крепко полюбил ее. Ангрен пас на берегах горной реки овец, а вечерами играл на дутаре и пел о своей любви. Но его песни были грустные, потому как дочь волшебника была такой же недоступной для бедного чабана, как и далекие звезды в россыпи ночного неба.

Скрываемая под покровом ночи, закутавшись в паранджу Адаль тайком заслушивалась песнями чабана, но не смела выйти к нему.

- Такие песни может складывать только самый лучший человек, - шептало девушке ее сердце.

И Адаль не обманулась. Когда они случайно встретились на берегу журчащего сая, очень пришелся по сердцу ей Ангрен. Стали они встречаться тайно от отца девушки.

Шли дни. Много песен сложил чабан о своей возлюбленной. И вот пришло время и открыла Адаль Ангрену тайну волшебного клада, рассказав о солнечном камне.

- Чудесные камни сберегают много тепла и света, - сказала она. - Открой эту тайну людям. У них потухли очаги, им нечем согреться холодными ночами...

Указав путь в темную пещеру, девушка скрылась в мрачной башне, а чабан пошел искать клад, чтобы отдать его простым людям. Но не удалось Ангрену найти клад в бесконечном лабиринте под вековыми пещерными сводами. Хорошо скрыл злой волшебник свои сокровища от людей.

Дни и ночи не выпускал Ангрен из рук свой кетмень, но в одиночку много не намашешь. Долго он думал и решил: 

- Надо найти верного друга. Вместе все одолеем.

И пошел он по свету, превратившись в бурную реку, маня и призывая к себе людей. А девушка, потеряв любимого, в порыве отчаяния, бросилась со скалы. И там, где упали капли ее крови, заалели яркие маки.

Привороженные красотой долины, сюда пришли люди и отыскали клад злого волшебника – волшебный солнечный камень, дарящий тепло.

*     *     *

- Уголь же есть?.. Вот это он и был, - подытожил притчу дедушка, подливая в обе пиалы чаю.

- Я догадался, Каримм-ота, - рассмеялся мальчишка лет тринадцати, с поклоном принимая пиалу обеими руками. - Я уже взрослый, чтобы в сказки верить. Да и волшебников в СССР нет и никогда не было.

- Не скажи, Болтабой-жон, - загадочно прищурился старый чабан. - Я же говорил тебе, что... эта совершенно правдивая история произошла давным-давно... Когда еще и СССР не было.

- А юношу звали Ангрен, так? - недоверчиво переспросил мальчик.

- Ангрен, - усмехнувшись, подтвердил дедушка.

В конце сентября 1940 года в кишлаке Джигиристан был образован рабочий поселок Ангреншахтстрой с населением около трех сотен человек. С того дня началось освоение одного из крупнейших на Востоке угольных бассейнов. И уже в мае сорок первого года Президиум Верховного Совета УзССР издал Указ отнести населенный пункт к категории рабочих поселков с присвоением ему наименования Рабочий поселок и организацией поселкового Совета с центром в населенном пункте Тешик-Таш.

Спустя несколько лет Указом Президиума Верховного Совета УзССР рабочий поселок был преобразован в город Ангрен. К середине пятидесятых, город обзавелся инфраструктурой, удобной и доступной для значительно увеличившейся численности населения. К тому же, не смотря на близкое расположение к столице Узбекской ССР, к Ташкенту, шахтерский городок курировался на прямую из Кремля и был на особом гособеспечении Москвы.

Апрельское утро 1957 года ласкало нежным теплом, но в горах еще было холодно. От скользнувшего со склона высокой горы ветерка Болтабой поежился и плотнее укутался в старый чапан. Дедушка Каримм в очередной раз подлил в свою пиалу чаю и безмятежно развалился на топчане, подбоченясь жесткими подушками, набитыми хрустящей соломой. Над топчаном мерно покачивали ветвями три миндальных дерева, усыпанных белым соцветием. Срывая редкие лепестки, ветерок кружил их в диковинном танце и шаловливо норовил забросить те в пиалы с чаем.

- Домой когда собираешься? - спросил старый чабан.

- Мама сказала к обеду быть, - ответил мальчик. - А Тешибай-ака обещал подвести... на машине!

- На такси?! - восторженно воскликнул старый чабан.

- У него какие-то дела в Янгиабаде. А на обратном пути обещал и меня прихватить.

- Хорошо живешь, молодежь. Богато! Aллохга шукур...

- Тешибай-ака – добрый, - с улыбкой отмахнулся Болтабой. - Ни копейки не возьмет. Разве что шарик курта.