Март 2016: Женская литература

"Маска, я тебя знаю!" Дарья Алексеенко

В этом и предыдущем номерах мы говорили о феномене игры. О вечном желании человека быть демиургом, создавать миры, играть судьбами. Особенно это присуще нашей пишущей братии. И вот – мы охотно меняем личины, примеряем маски, стараемся, чтобы ник подходил к аватарке. Но маскарад длится ровно до той поры, пока кто-нибудь не воскликнет: «Маска, я тебя знаю!»

В литературоведении это явление названо «мистификацией». Этакая  легенда о самом себе, моноспектакль.

Собственно, подобные «пьесы» мы можем ежедневно наблюдать в интернете, где на разных форумах и сайтах тысячи масок создают текст о себе и вливают его в общее текстовое пространство.

Но сегодня мы о мистификации литературной.

Мистификация – попытка введения кого-либо (читателей, публики и т.п.) в заблуждение, выдавая несуществующее явление или факт за действительное. Литературной мистификацией считаются произведения, авторство которых приписано другому лицу (реальному или вымышленному) или народному творчеству.

Ведь водить поклонников своего таланта за нос писатели начали не с такого момента, как сами научились писать. Но сегодня наша ретроспектива будет не столь уж отдалённой. И поговорим мы о мистификаторах-женщинах. Или не совсем. Кто же их разберёт под маской?

Прекрасная Черубина

Итак… Осенью 1909 года в редакцию журнала «Аполлон» приходит письмо в конверте лилового цвета. Редактор журнала эстет Сергей Маковский, бережно вскрыв конверт, видит белоснежные листки со стихами, которые надушены и переложены сухими листьями. Подписаны стихи очень коротко – «Ч». Маковский созывает всю редакцию, состоявшую в основном из молодых мужчин, и они вместе читают стихи. Строки ярки, пряны, и мужчины решают немедленно их опубликовать. Иллюстрации к ним делает сам Евгений Лансере, один из ведущих художников тех лет. Таинственная сочинительница периодически звонит в редакцию и сообщает кое-что о себе. Например, что зовут ее Черубина де Габриак, что она испанка, но пишет по-русски, что она красавица и глубоко несчастна. Литературная Россия сходит с ума от восторга, вся редакция «Аполлона» заочно влюблена в незнакомку.

Пока инкогнито не было раскрыто, преподавательница Петровской женской гимназии Елизавета Дмитриева от своего имени писала едкие критические заметки о стихах Черубины де Габриак и задавалась вопросом, а уж не мистификация ли это – провоцируя литературную общественность на проведение собственных расследований и тем самым подогревая интерес к таинственной испанке, то есть фактически создавая «известную поэтессу» из воздуха. Отчасти поэтому все раскрылось довольно быстро: уже в конце 1909 года поэт Михаил Кузмин выяснил, что по телефону от лица де Габриак говорила именно Дмитриева, девушка очень умная и талантливая, но вовсе не красавица, да вдобавок еще и хромая. Заочно влюбившиеся в испанскую красавицу петербургские кавалеры были жестоко разочарованы. В конце 1910 в «Аполлоне» появилась ещё одна подборка стихов Черубины, с заключительным стихотворением «Встреча», подписанным подлинным именем поэтессы. Разоблачение обернулось для Дмитриевой тяжелейшим творческим кризисом: после разрыва с Гумилёвым и Волошиным и скандальной дуэли между двумя поэтами Дмитриева надолго замолчала.

Впрочем, в 1927 году, будучи в ссылке, по предложению близкого друга последних лет, китаиста и переводчика Ю. Щуцкого, она создала еще одну литературную мистификацию – цикл семистиший «Домик под грушевым деревом», написанных от имени «философа Ли Сян Цзы», сосланного на чужбину «за веру в бессмертие человеческого духа».

Но стихи – прекрасные, словно сотканные из воздуха, живут и пленяют до сих пор. И отныне и навечно принадлежат они именно Черубине.

Из полнозвучной старой меди

Свое пророчество ты слил,

Ты говорил мне о победе,

О дерзновенье слабых сил.

Не на меня, а вдаль куда-то

Смотрел печальным взглядом ты,

Ты видел алый свет заката

За гранью жизненной черты.

И с этим грустным ясным взглядом

О, нет, ты не был вестник зла.

И если я не встану рядом

С тобой, чтоб нить найти узла,

То все ж святым воспоминаньем

В душе останется всегда —

Твой рот, подернутый страданьем,

И глаз глубокая вода.

Таинственная Анна

 В начале двухтысячных годов на небосклоне отечественной литературы заблистало новое имя – Анна Борисова. Первая ее книга «Там» вышла в 2008 году, чуть позже – в 2009 – появляется «Креативщик», и завершающий аккорд «Времена года» издан совсем недавно (2011 год). Книги интересны, неординарны, с мистическим уклоном, заставляющие задуматься о слишком многом, и, может, даже взглянуть на мир по-новому, но больше мы не увидим и не сможем прочитать изданий этого автора. Продолжения не будет.