Маша и Медведь

24 Глава

Миша пробыл в коме восемь дней. Всё это время, что он был в коме мы только и делали что молились, чтобы он выжил. Я была в больнице, когда медсестра заметила, что он подаёт признаки жизни. Она вызвала врача, меня пока не пускали. Через долгих пятнадцать минут, вышел врач. Разрешил сначала повидаться с Мишей, а потом зайти к нему.

И вот, я надела халат, шапочку и бахилы и вошла к нему. Доктор предупредил, что он ещё не говорит. Ему придётся учиться всему заново. Я вошла в палату. Огромные Мишкины глаза с удивлением смотрели на меня.

- Привет, - взяла я его за руку.

Он в ответ пожал мне один пальчик, или мне это показалось. А у меня не было слов, только слёзы текли из глаз, не прекращаясь.

- Мишенька, я так тебя люблю,- зарыдала я.

Он тоже смотрел на меня с любовью, я видела прежнего Мишу. Конечно семь лет и авария его изменили, но это был всё равно мой любимый , самый родной и дорогой человек на земле.

- Ты помнишь меня,- спросила я,- а он в ответ моргнул мне глазами.

- Я знала, это. Чувствовала, что ты жив и всё будет хорошо. А теперь борись мой хороший, выздоравливай, мне уже нельзя тут дольше находиться, я пойду к врачу, и попрошу, чтобы тебя перевели в обычную палату. И уже оттуда меня никто не выгонит. Я завтра приду к тебе. А теперь спи. Набирайся сил, мы все тебя очень любим и ждём.

Я поцеловала Мишку на прощание и вышла из палаты. У доктора были хорошие прогнозы на Мишку. Он собирался отключить от искусственной вентиляции лёгких Мишу, и пронаблюдать за его кардиограммой, давлением и общими показателями. Если в течение дня и ночи, всё будет хорошо, то его переведут в отделение.

Я поехала к Егору, его сегодня выписывали. Он молодец, уже ходил самостоятельно, хоть и прихрамывал. Всё это пройдёт, только время нужно. И усердное желание поскорее восстановиться, которого у парня было не отнять. На работе я взяла больничный, и после того как мы получили с Егором выписку на руки, поехали ко мне домой. Мама приготовила праздничный обед, я обрадовала их двойной новостью, что Миша пришёл в себя, а на следующий день мы все вместе навестили его в палате. Егор переживал, что Миша откажется от него, но я сказала, что он просто дурачок, если так думает. Миша не такой. Если он взял на себя ответственность за этого парня, он его никогда не оставит. И Миша подтвердил мои догадки. Он очень тепло улыбнулся парню. Только он ещё не говорил и быстро уставал. Вскоре я отослала всех и осталась с Мишей одна. Медсестра вколола ему обезболивающие уколы, и он уснул. Я присела на стул возле его кровати, и тоже прикрыла глаза. Проснулась от пристального взгляда чёрных глаз, Миша проснулся и смотрел на меня. Он показал мне на ручку, которая лежала на тумбочке, и я поняла, что он хочет мне, что - то написать. Я нашла блокнот и дала ему ручку и лист, и он написал:

- Я люблю тебя моя синеглазка.

Я прочитала, из глаз полились слёзы, я просто обняла его и сказала на ухо, что я тоже его очень люблю. С того дня Миша шёл на поправку, начинал потихоньку произносить слоги, делать первые шаги. Через месяц его выписали. Я ехала очень аккуратно, Миша сидел рядом со мной, дети на задних местах, а родители ждали нас дома с праздничным обедом.

Самое главное для меня было то, что Миша остался жив, после взрыва семь лет назад и аварии сейчас. Как мне объяснили врачи, память у него уже частично восстановилась. Он помнит многих людей, знакомых, но какие, то подробности и детали не помнит.

Сказали, что возможно со временем всё восстановиться, самое главное, что он остался жив и здоров.

Вечером, когда все улеглись, я пришла к Мишке. Он ещё не спал, ждал меня. Хотя врач и запретил ему пока вести половую жизнь, это не мешало нам спать рядом. Миша уже уснул, а я всё никак не могла успокоиться и тоже уснуть. Я прислушивалась к биению его сердца, мне не верилось в то, что он здесь. Мой Мишка наконец-то дома, со мной. Я могу обнять его, прижаться к щетине, поцеловать. Я была счастлива, осознавая это, и поэтому боялась уснуть, чтобы вдруг проснуться и не обнаружить его рядом. В итоге я всё - таки часам к четырём уснула. Проснулась я в постели одна, сначала испугалась, что мне на самом деле всё это привиделось, но услышав на кухне мужские голоса, поспешила к ним, накинув халат. На кухне застала интересную картину. Мама и Ириша сидели перед тарелкой с блинами, а Миша и Егор жарили их на двух сковородах.

- Доброе утро, - поздоровалась я.

- Доброе, - хором ответили мне все.

- Садись завтракать,- поставил мне Миша чашку с чаем. Надо же, а я ведь за семь лет ни разу не пила чай, как Иру кормить перестала. Ей делала, мама кофе больше любит, а я люблю, как заваривает чай Миша. И сейчас глотнув глоток чая, я ощутила прежний любимый вкус. Миша присел возле меня, Егор выключил газ, и упал на табуретку, рядом с Ирой положив ей сгущёнку на блин. Она начала протестовать, но Егор не дал, встать ей из - за стола, пока она не съест.

Мише не дали спокойно поесть, позвонил его телефон.

Оо начинается,- сказал Егор, - я думал, они хоть тут тебя оставят в покое, так тебе никогда не дают отдохнуть нормально.

- Надо ехать, - сказал Миша, когда вернулся в кухню.

-Куда это ты собрался? - спросила я.

- Мне надо в Киев. Маш, поехали с нами.

- Но у меня работа,- запротестовала я.

- А ты можешь взять отпуск?- спросил Миша.

- Ну, я не знаю, надо с начальством поговорить.

- Сегодня же и поговорим. Кстати мама и дети, а поехали все в Киев. Места всем хватит.

- Мишенька, вы поезжайте, а мне тяжело уже летать, да и давление скачет. Я лучше тут вас буду ждать, - сказала мама.

- Ириша, а ты согласна? - спросил Егор Иру.

- Конечно. Куда вы туда и я,- улыбнулась дочка.

После завтрака Миша отвёз меня на работу, главный отпускал меня но, только через два дня. А Мишке нужно было быть в Киеве сегодня. Он расстроился, но я уверила, что обязательно прилечу и Ирой и Тёмой как только закончу работать. Он согласился, забронировал билеты на пятичасовой рейс и поехал домой собирать чемодан. Вечером мы с Ирой проводили их в аэропорту. Я как обычно ревела, вспомнила себя девять лет назад, как плакала когда он уезжал.