Маша и Медведь

Выпускной Маши

- С ума сойти, - пробормотала я себе под нос.

Стоило на минуту отойти, а Крис уже в малине. Рядом с ней сидел Симонов, крутил пачку сигарет, но не спешил закуривать. А напротив стоял Геллер. Он что-то красочно рассказывал, бурно жестикулируя. Кристина смотрела на него, задрав голову и открыв рот. При этому она умудрялась улыбаться, отчего выглядела, как душевнобольная.

Я закатила глаза, но попыталась спасти вечер.

- Это мое место, - сварливо заявила, уперев руки в бока.

Симонов тут же вскочил.

- Прости, пожалуйста.

- Бог простит, - буркнула я.

Прежде, чем вернуть зад на законное место, я своровала у Мишки из пачки сигарету, сунула в рот, уселась.

Симонов слегка ошалел от такой прыти и наглости. Геллер сморщился. Кристина настороженно сощурилась.

- Будешь стоять? – не дала я очнуться Симонову, - Батальоны просят огня, ну!

Он достал зажигалку, дал прикурить. Геллера прорвало.

- Курить вредно. Тебе еще детей рожать, - назидательно проговорил блондин.

- Не от тебя же – расслабься.

- Маш, - одернула меня подруга, - Чего завелась?

Я не успела ответить, потому что Геллер продолжил лекцию.

- Кстати пассивное курение не менее опасно. Ты понимаешь, что травишь не только себя, но и нас?

- Ой… Твой дружок курит. Это его сигарета, - парировала я.

- Он воспитан чуть лучше и всегда отходит в сторону, - не уступал Глеб.

На этом месте я решила обидеться.

- Ну и счастливо оставаться.

Встала с лавки и побрела глубже в парк. Кристина и не подумала меня остановить. Собственно, это не удивило. Подруга никогда не упускала случай зацепить годного мужика, а Геллер считался более чем приличным. У нас даже договоренность была – мужики святое. Если у кого-то наклёвывалось, вторая без претензий отстранялась. Почти всегда глотать претензии приходилось мне.

Озираясь по сторонам, я выбирала себе попутчиков на танцы. Хотелось продолжения вечера, благо родители разрешили. Но прямо сейчас собиралась сесть и докурить. Одна. Выходка Геллера и молчаливая поза Кристины все же вздернули нервы.

Но моим планам не суждено было сбыться.

- Стой, подожди, - услышала я за спиной голос Симонова.

Даже не думала слушаться. Как и собиралась, дошла до лавки у старого фонтана, присела, затянулась. Он как раз догнал.

- Ну, вы, леди, и звезда.

- Вы мне льстите, сэр, - фыркнула я в ответ.

- Не обижайся на Глебыча, - сразу начал Миша оправдывать друга.

- Ему от моих обид ни тепло, ни холодно.

- Это – да, - подтвердил Симонов, - Странно, что подружка за тебя не заступилась.

- Это не в ее правилах.

- Занятно. Вообще, курить действительно плохо. Особенно девушке.

- Эй, это твоя сигарета, умник! – возмутилась Маша.

Мишка уселся рядом, усмехнулся, как бы признавая свой промах. Его улыбка и взгляд были такими теплыми, добрыми, даже ласковыми, что я растеряла все свои шипы.

- Знаешь, я ведь не особенно курящий человек, - призналась рассеянно, крутанув в пальцах сигарету.

Миша забрал ее, затянулся разок, затушил и выбросил в урну.

- Если честно, я тоже, - ответил он откровенностью на откровенность, - У вас выпускной сегодня, да?

-Угу.

- Меня Миша зовут.

Я опять закатила глаза. Решила не устраивать цирк.

- Знаю, - честно призналась я, - Мы же в одной школе. Только я на год младше. И Глеба твоего знаю. У нас дачи в одном поселке.

- Хм, забавно. Ты Маша, да?

- Ага.

- Нет, я видел тебя вроде в школе, но…

- Но как-то не замечал, да? Не парься, это нормально, - я опять начала заводиться, - Вообще, ты чего пришел?

- Ну а чего мне там с ними сидеть? Я сто раз видел Геллеровский брачный танец.

Я не сдержалась, рассмеялась.

- Да и вообще…

- Что вообще?

- Эээ, - Миша не мог подобрать слова, поэтому начал светскую беседу, - А ты в каком классе? В «а»?

- Вот еще. Как и ты – математический – «б».

Симонов скорчил уважительную физиономию, и я снова засмеялась. Не помню, о чем мы болтали. Просто говорили и говорили. Искали общих знакомых, сравнивали учителей, даже выпускные. С ним оказалось так легко и весело. Он постоянно отпускал шуточки. Не сальные мерзости, которые обычно считались среди парней юмором, а действительно забавные замечания. Мог посмеяться над собой – легко. Но, похоже, предпочитал издеваться над своим другом Геллером. Меня это, разумеется, подкупило. Предвзятое мнение о Мише менялось с каждой проведенной рядом с ним минутой. Он был милым. Действительно милым. И, кажется, хорошим. Действительно хорошим парнем.

Все шло прекрасно, пока я не решила, что нужно встать, размять ноги. Встать сразу не смогла. Не потому что выпила. Пиво почти выветрилось из мозгов. Я прилипла. Просто приклеилась к чугунному подлокотнику лавки.

- О, боже, - я таки отодралась, вскочила.

Мои светлые брюки украшало несколько черных пятен. Ну кто выдумал красить чугунные основания перед выпускным. И даже табличек не повесили. Гады! В пору было завыть, что я и сделала.

- Испачкалась что ли? – спросил Симонов, пристально изучая мои ноги.

- Да! - взвизгнула я, как истеричка, - Как я в таком виде пойду?

- Темно уже. Никто твой вид и не увидит.

- Умник! – снова не сдержала я крика, - Я на танцы собиралась.

- Ты маленькая. Не пустят в клуб, - продолжал издеваться Миша.

- Много ты понимаешь. Я с братом в Туле ходила – пустили. Даже на стриптизе была. Вот.

Симонов вместо того, чтобы позавидовать, расхохотался. Я воинственно запыхтела и развернулась в сторону одноклассников, которые уже начали расходиться.