Машка

Машка

Солнце светило неестественно ярко, когда мы с Машкой вышли на балкон посмотреть на детей во дворе. Они весело кидались друг в друга травой и песком, и им не было дела до того, что о них подумают окружающие. Я заметил нашего соседа сверху, который лениво мыл машину, будто демонстрируя всем вокруг, какую крутую тачку он сумел урвать. А отвести этот драндулет в автомойку денег у него видимо не хватило. Девушка, что жила в квартире напротив нас с Машкой, деловито вышла из подъезда и направилась к своему бойфренду, с которым встречалась уже не один год, но тот почему-то не спешил сделать ей предложение. Он был высоким и тощим, и все вещи, которые я на нем когда-либо видел, висели, словно он украл их из гардероба своего отца. Хотя, быть может, так оно и было. Он носил очки и походил на занудного отличника, который всегда есть в классе, если судить по нашим фильмам про школу. Вот наша соседка поцеловала его, взяла под руку, и они пошли куда-то, вероятно, в дешевую забегаловку, где только ее ухажер и мог позволить себе устроить свидание.

Одна из матерей гуляющих на площадке детей громко рассмеялась. У нее был приятный смех, но сейчас слышать его можно было не так часто, как раньше. Полгода назад у нее умер муж. Он был пожарником, поэтому никого эта новость особо не удивила. В последнее время у нас часто случались пожары. Будь то дома или леса, но раз в неделю у нас стабильно вспыхивало пламя, которое часами не могли потушить.

Справа, в смежном доме, незнакомый мне мужчина вышел покурить на балкон. Стоял он в одних семейных трусах и сбрасывал пепел вниз на траву, что мирно росла прямо под его балконом. Любопытно, и почему у пожарников не уменьшается работы? Наверняка мужчина – очередной съемщик. На этом балконе в принципе часто появлялись новые люди. Интересно, почему они не оставались здесь надолго?

Сосед с машиной выплеснул грязную воду в кусты, которые и без того уже начали чахнуть из-за шпаны, которая бросала в их корни окурки и пустые бутылки и обламывала ветки, доказывая своим пьяным друзьям очередную глупость, возникшую в их отравленном алкоголем мозгу. Бабушка, чьи окна выходили как раз на эти кусты, открыла форточку и начала возмущаться, что он травит растения химией и грязью, которые только что счищал со своей колымаги. Но сосед только отмахнулся от нее, заметив, что в ее возрасте надо думать о своем здоровье, а не о кустах, которые, между прочим, должны быть только благодарны ему за полив в такое засушливое время. Бабушка пыталась ему что-то еще сказать, но он уже отошел, довольно потирая живот одной рукой и равнодушно покачивая ведром другой. Вскоре форточка закрылась, а сосед зашел в подъезд с видом короля, заполучившего новую колонию.

Машка с интересом смотрела вниз, где я только-только нашел взглядом дочку пожарника. Несмотря ни на что, она была веселой и жизнерадостной. Эдакая заводила среди детей. Насколько я мог понять, они играли в следопытов. Вот один из них погнался за облезлой дворовой кошкой, которая постоянно лезла к Машке, но никогда ее не трогала. Машка-то у меня такая, что обязательно в какое-нибудь приключение не захочет, да залезет. Но я все равно ее люблю, хоть и скучать с ней у меня не получается. Она посмотрела на меня снизу вверх, словно ожидая какой-то реакции на происходящее во дворе. Я растерянно пожал плечами. Она не ответила и снова уставилась вниз.

Молодая вдова окликнула свою дочь и сообщила ей, что пора домой. Девочка нехотя подошла к матери и наверняка начала упрашивать ее погулять еще хотя бы пять минут. Но мать была непреклонна. Она качала головой и что-то говорила, когда дочка на секунду замолкала. Я слышал ее голос, но слов разобрать не мог. В итоге девочке ничего не оставалось, как подчиниться, и она нарочито медленно пошла собирать игрушки, которые разбросала по всей площадке. Другие дети тоже постепенно начали расходиться. Наконец-то дочка пожарника все нашла и поплелась к матери, стоявшей у березы, что росла у самого края огороженной для детей зоны. Девочка дала матери руку, и они вместе направились к себе домой, перейдя через узкую тихую дорогу. Вот за ними захлопнулась дверь в парадную.

Наша соседка из квартиры напротив так и не появилась, хотя солнце уже клонилось к закату. Сколько же мы тут простояли? Я взглянул на Машку. Она выглядела довольной и смотрела на меня с обожанием, щурясь от падающего ей на глаза солнца. Затем она снова посмотрела вниз.

- Хэй, пацан! – послышалось справа от меня.

Я повернул голову. Это был тот незнакомый мужчина, которого я видел курящим в одних трусах. Сейчас на нем был костюм. Я бы не сказал, что дорогой. Самый обычный костюм, какой есть у каждого мужчины за сорок в недрах шкафа. Было очевидно, что он куда-то собрался, но контраст двух его образов заставил меня невольно улыбнуться. Я посмотрел на него в ожидании продолжения, немного приподняв брови. Машка не удостоила его вниманием.

- Смотри, чтоб не свалилась, - продолжил мужчина, кивком указывая на Машку. – Кошки, они же дуры. Думаю, что у них в самом деле девять жизней.

Я кивнул, якобы выразив тем самым признательность за проявление внезапной заботы. Он пожал плечами и вернулся в квартиру, закрыл за собой дверь. Я посмотрел на Машку, и та подняла на меня глаза. Она мяукнула, выгнула спину и, высоко подняв хвост, медленно прошествовала в теплую квартиру, сопровождаемая последними лучами заходящего солнца прохладного летнего вечера.