Мастерица. Неласковая сказка

Мастерица. Неласковая сказка

В давние времена в далекой стране жила девушка — красавица и рукодельница. Работала она в богатом доме, вместе с товарками шила для барыни и ее дочек наряды, мастерила диковинные безделицы. Товарки подругу любили за проворные руки и за легкий нрав. Там где иная охала бы и на резь в глазах да на боль в спине жаловалась бы, наша мастерица лишь смеялась, песни пела да сказки сочиняла, так что барышни — и те приходили, чтобы небылицы послушать и вместе песни петь за вышиванием. Барыня белошвеек-рукодельниц своих любила и не обижала. А те старались и творили такие наряды, что барышни-дурнушки на балах затмевали первых раскрасавиц.

И вот однажды посватался к старшей барышне здешний князь, человек страшный и злобливый. Барыня перепугалась, да как откажешь? Позвала в гости. Но придумала хитрость, чтобы отвадить непрошеного жениха — велела дочерям выйти к ужину в простых домашних нарядах. Князь увидал дурнушек — глазам своим не поверил. Развеселился на такое чудо, упросил барыню раскрыть секрет превращения, не магия ли тут замешана. Чтобы не прослыть ведьмой и не попасть за это в темницу, барыня велела служанкам привести белошвеек, дабы те объяснили, какие хитрости в бальных нарядах заключены, что некрасивых барышень раскрасавицами выставляют.

Перепугались белошвейки, у всех руки от страха трясутся — булавки удержать не могут, куда им с нарядами управиться. Одна лишь мастерица-певунья не испугалась, вызвалась пойти в гостиную, чтобы хозяек от наветов оградить. Не думала она, что на красоту ее князь позарится, что вообще взглянет на прислугу. А князь взглянул. И забыть уж мастерицу-умелицу не смог.

Напросился он у барыни в доме ночь переночевать, сослался на вино выпитое, мол, разморило. А сам приказал своим помощникам привести к себе мастерицу. Побоявшись за перепуганных подруг, та пошла к гостю. Князь ее и так и эдак взялся обхаживать, богатство сулил, обещал содержанкою сделать, ко двору представить, за подручного своего выдать для вида и титулом одарить. Посмеялась над его посулами мастерица, не позволила себя в постель уложить — наградила князя вместо поцелуев оплеухой.

Князь так разъярился, что слова произнести не мог. Подручные смекнули да вовремя девку строптивую выгнали из спальни, чтобы смертоубийства не случилось. Оскорбила она князя — безродная простолюдинка осмелилась хозяина здешних земель по лицу отхлестать! От злости тот в полночь же уехал — до утра сам не спал и коней изводил, по округе гоня кругами.

Утром послал в дом к барыне своих подручных — да велел им прихватить городскую стражу. Объявили барыне, будто бы кто-то в ее доме ночью утомленного вином гостя обворовал! Перстень фамильный украли.

Барыне перечить не посмела, разрешила стражникам дом обыскать, только в спальни к дочерям никого не пустила, сама же молиться взялась. А подручным барышни без надобности — для вида постращав прислугу, направились прямиком к строптивой мастерице. И перстень, конечно, у нее «нашли», сами же стражникам и подкинув прямо перед носом.

За воровство и за оскорбление князя кинули девушку в тюрьму. Законники признание у нее целый день выпытывали, да слова от нее добиться не смогли — молчала, заранее зная о решенной своей участи. Ночью же явился сам князь — и надругался над избитой, измученной девушкой. Насильничал и приговаривал, чтобы пела она ему, что хочет голос ее чудесный услышать. Ни единого крика от нее не добился.

Наутро повели ее на казнь. По закону за воровство полагалось ей лишиться правой руки по самое плечо, а за оскорбление князя и вторую следовало отсечь. Смилостивился над несчастной судья, разрешил палачу отрубить ей голову, ибо какая жизнь без рук-то. Но не согласилась девушка — потребовала исполнить что по закону должно.

Пожалел ее и палач, отсек чисто, после сам же раны прижег каленым железом да завязал туго тряпицами. Отпустили калеку на все четыре стороны.

Долго пришлось ей скитаться — нигде угла для нее не находилось. На ночь или две сердобольные женщины пускали, кормили, отдохнуть давали. Она же им платила, чем могла — песни пела и сказки рассказывала, слухи собирала, что по миру носились, вести из деревни в деревню передавала. Или по рукоделию чего-то советовала, ежели нужда была, на словах объясняла, как чего ловчее сделать, помня свое былое мастерство.

Бывало, в пути от селения до селения, от города к городу, всякое с нею случалось. И добрые люди встречались, и бессердечных хватало. Но на всё у девушки находился ответ — улыбка да шутка-прибаутка. Радовалась она, что глаза остались зрячие — на мир может смотреть, что ноги ходят — убежать от обидчиков успевает, что язык ей не вырвали — дает прокормиться как перехожей сказительнице. Если от каких домов ее отгоняли, обливая из ведер колодезной водицей — смеялась, что умыться помогли. Если камнями швырялись или палками били — молчала. Если кто спрашивал, откуда она и куда бредет — отвечала, что мужа ищет, который станет ее баловать и с ложечки кормить, а она б ему ребенка родила, ладного да здорового...

Счастлива была, что весной ростки зеленые пожевать можно было. Что в полях да лугах люди трудились — садилась на обочину дороги да запевала чистым голосом песню, чтобы другим работалось веселее. Летом радовалась, что тепло, что в лесу ягоды спеют — прямо с земли собирай ртом! В ручьях теплых омыться можно. Осень наступила — в лесах и рощах грибы из земли повылезали, ползай на коленках по мягкой земле, откусывай шляпки да жуй за обе щеки. Коли червячок попадется — сойдет за мясо, а жука можно и выплюнуть.