Мать наследника

Глава 32

Пит смотрел на спящую под действием сонной травы женщину и не знал, куда деваться от грызущего душу чувства вины. Идиот! Он самый настоящий идиот! Впервые за долгое время у него выдались свободные полдня, и ничего лучше, чем привести в свой дом сына, Пит придумать не смог. Сейчас эта идея казалась ему легкомысленной и безответственной, но он давно хотел проверить, как Архан отреагирует на энергетику нового для него мира, в котором ему предстоит провести большую часть жизни.

Пит не рассчитывал на серьезные изменения в ауре мальчика, но они превзошли все его ожидания. Магическая сила забурлила в теле малыша и растеклась по телу бурным синим потоком, который может заметить лишь по-настоящему сильный маг. Пока Архан играл с канцелярскими принадлежностями, Пит завороженно смотрел на него магическим зрением. Поразительно! Синие глаза ребенка зажглись магическими огнями, словно их подсветили изнутри. В каком-то смысле так и было. Магия, которой стало тесно в теле, проявляла себя именно так. Малыш поднял на него доверчивый взгляд, и у Пита внутри что-то ёкнуло. В этих детских глазах чувствовалась Сила, та самая, которую почти утратили жители мира Ордана со времен исчезновения Истинных драконов.

Верховный маг позаботился о том, чтобы его малыша никто не заметил. Он отправил из дома всю прислугу, а Ксена уже несколько дней пропадала в замке отца. Они с сыном оказались одни в огромном доме, не считая охранных духов и пары суккубов. Как оказалось, позаботиться следовало не только об этом, но и о точном расчете времени, в течение которого Архан будет гостить у отца. Пит заигрался с ребенком, слишком увлекся его заливистым смехом и горящими магией глазами. В Ордане прошло всего сорок минут, в то время как для Аделии – больше двух часов! Услышав вибрацию древнего артефакта, в котором вновь раздались рыдания матери его ребенка, Пит сорвался с места, но было слишком поздно. Отсутствие мальчика заметили, как и усыпленных нянек, во дворце поднялся шум.

На реакцию простых смертных ему было плевать. Их воспоминания легко заменить, стерев из памяти историю с пропажей наследника. Однако, воздействовать на Адель, которая уже успела надумать всякого, было невозможно. После принятия драконьего эликсира она получила иммунитет от магического воздействия. Царица пришла к нему в слезах, фактически в состоянии истерики, умоляя начать поиски маленького сына. При воспоминании об этом Пит прикрыл глаза и сжал кулаки. Он самый настоящий кретин. Некого винить в этой ситуации, виноват только он сам. Его женщина испытала сильнейший стресс, и все, что он мог сделать, это вернуть ей сына.

Лишь в тот момент, когда Адель увидела своего малыша живым и здоровым, её взгляд перестал ранить. Однако, ранить начала она сама. Когда его женщина взяла в руки палку, Пит понял: лучше не сопротивляться. Ей нужно дать выход своему гневу, а он, чего уж греха таить, заслужил наказание. Боли почти не было. У Аделии слабые руки. Наносить настолько сильные удары, чтобы причинить ему серьезный вред, она не могла физически, зато ей стало легче. До этого дня ни одна женщина не смела поднять на него руку, но действия Адель воспринимались заслуженно. В глубине души присутствовало осознание, что она имеет на это право. И все бы закончилось на этом инциденте, если бы не вмешательство Габриллиона.

Когда этот жирный кабан начал повышать голос на Аделию, державшую на руках ребенка, Пит приготовился снова отправить его в сон, на этот раз вечный. Но произошло нечто такое, чего он не ожидал. Маленький Архан, поняв, что его любимой маме угрожает опасность, начал концентрировать свои первые магические импульсы. Выглядело это действо по-настоящему невероятно. Маленький ребенок, создающий ещё неоформленные, но такие сильные сгустки силы, имеющий характерный синий оттенок – это невероятное зрелище. Прекрасное и пугающее, умилительное и в то же время по-взрослому серьезное.

Никто из смертных этого не видел. Жителям этого мира сложно почувствовать магию, а идиот, осмелившийся накричать на мать мага, даже не осознавал, что ему грозит смертельная опасность. Инстинкты Пита успокоились. Его женщине ничто не угрожает, когда рядом находится их сын – настоящий защитник и очень сильный маг. В столь юном возрасте проявлять такие способности может только очень одаренный потомок Драконов. Малыш размахнулся и, ударив Габриллиона по лицу, передал ему странный сгусток магии. Присмотревшись, Пит с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться на весь вестибюль. Его мальчик смог сплести примитивное проклятие! Гордость переполняла сердце, улыбка не сползала с лица, так и хотелось подхватить своего сына и по-мужски встряхнуть его. Его мальчик заступился за свою маму! Пит и не думал, что можно испытывать такую искреннюю радость за достижения своего ребенка. Как же здорово быть отцом, черт возьми!

Стоило бросить взгляд на Адель, как вся эйфория вмиг испарилась. На его женщине лица не было. Бледная, с растерянным и пустым взглядом, она практически сбежала из вестибюля с ребенком на руках. Пит бросился было за ней, но тут явился охранный дух со срочным донесением.

- Что?! – раздраженно рявкнул маг, остановившись на месте. Адель с сыном скрылась за поворотом, заставив Пита испытать глухое раздражение. Он должен быть рядом в этот момент, но его задерживают. – Неужели что-то срочное?!

- Если срочно не снять с царя проклятие вашего наследника, то Габриллиона будет преследовать внезапная рвота как минимум неделю, - спокойным деловым тоном ответил дух.

- Бездна! – в раздражении прорычал Пит и отправился в противоположную от своей семьи сторону.

- Дорогой мой, успокойся… - услышал он тихий голос Серпенты, утешающей царя прямо в коридоре. – Она же не нарочно…

Грубо ткнув царя пальцем в спину, Пит снял с него проклятье своего сына и переместился в комнаты Адель. Все оказалось намного хуже, чем он ожидал. Верховный маг рассчитывал застать свою женщину за тихими всхлипами, но никак не сидящей на полу в состоянии форменной истерики. Видеть её такой было невыносимо. Адель, всегда старавшаяся держать лицо, источавшая уверенность в себе и веру в будущее, сейчас по-настоящему отчаялась. И причиной этого отчаяния была его глупость.