Мать наследника

Глава 37

Князь самого плодородного региона прибыл очень быстро, буквально через пять дней после того, как мне об этом сообщили духи. Кстати, им очень понравились мои подарки в виде магических накопителей. Серпента, как главная распорядительница дворца, хотела устроить торжественный прием для князя в главном зале, но я предложила свой вариант.

- На улице лето, стоит чудесная погода, так почему бы нам не поужинать на свежем воздухе? Во дворце очень душно, особенно на первом этаже, а вечерний воздух и летние ароматы создадут приятную атмосферу для переговоров.

- Аделия, - вздохнула Серпента и посмотрела на меня как на дурочку, несущую бред, - это не встреча двух давних друзей. Ко двору прибывает вассал царя, чтобы доложить о чем-то, что он посчитал важным. Мужчины будут общаться и вести деловые разговоры, а не наслаждаться пением птиц, - устав сдерживаться, она позволила себе добавить в свой голос яда и зыркнуть на меня злыми глазами.

- Это не значит, что нужно сажать их в душный зал, в котором и окон-то толком нет! – ответила я ей в том же духе.

- Аделиия, - вновь Серпента подняла на меня недовольный взгляд, - Габриллион все равно встанет на мою сторону. Не понимаю, почему тебя вообще волнует этот вопрос? Женщин на такие мероприятия не допускают. Или ты рассчитывала погреть уши, а потом доложить обо всем своему отцу? – издевательски усмехнулась она.

- Серпента, - вздохнула я, устав от её наглого поведения. Видно, она сегодня не в настроении, к тому же чувствует защиту царя, вот и изгаляется как может. – Я понимаю, что как дочь пивовара ты не привыкла интересоваться серьезными делами, довольствуясь ролью постельной грелки, - после этих слов её аж перекосило от злости. Серпента очень не любит, когда ей припоминают её недворянское происхождение. – Однако, меня растили как будущую царицу, поэтому дали превосходное образование и привили такой образ мышления, который вряд ли будет понятен девушке, выросшей среди пивных бочек. Что ж, все ясно, - вздохнула я, обреченно взмахнув руками, - мне придется все брать в свои руки, - не желая больше продолжать разговор, я развернулась и оставила любовницу своего мужа наедине с её заморочками.

Удивительно! Раньше Серпента казалась мне умудренной жизнью женщиной, опытной придворной дамой, а на деле она даже не пытается вникать в государственные вопросы. Уму непостижимо! Как можно быть фавориткой царя и не знать, о чем будет говорить твой мужчина со своим вассалом?! Пусть сажает их, где хочет. В одном Серпента права: женщин здесь, судя по всему, не принято посвящать в важные дела, отводя им место постельных грелок, поэтому придется идти обходным путем.

Вассал царя Севера прибыл ко двору поздно вечером, почти ночью, когда половина дворца уже спала. Подоткнув сыну одеяло, чтобы он не распахнулся во сне, я осторожно выглянула в окно. В такое время о пышном официальном приеме не могло быть и речи, поэтому наблюдать за князем я могла лишь из окна своих покоев, да то и под углом. В эти минуты я чувствовала себя шпионом и понимала, что если Габриллион заметит мою фигуру  в окне, то хвалить точно не станет. Свет пришлось выключить. Вот на территорию дворца быстро въехала карета, весело покачиваясь из стороны в сторону из-за неровности брусчатки. Лакей распахнул железную дверцу, и на землю шагнула темная мужская фигура.

Ух, в этот момент я расплылась в улыбке и поняла, что не ошиблась, решив тайком понаблюдать за этой встречей. Князь Черноземья (а это, определенно, был именно он), оказался высоким статным мужчиной. Судя по движениям и фигуре, довольно молодой и галантный. Он двигался очень плавно, каждое действие отточено и выверено. Казалось, князь лишний раз не повернет голову, если это навредит его образу и плавности движений. Габриллион, даже при тусклом ночном освещении, на фоне этого аристократа выглядел как неотесанная свинья: низенький, нерасторопный, со смазанными и неловкими движениями. Мне понятно, что это последствия перенесенной болезни, но контраст был очень заметен. На месте Серпенты я бы не рекомендовала царю показываться на людях рядом с этим моложавым мужчиной – слишком серьезный удар по самоуважению.

Как я и думала, мне не позволили присутствовать на переговорах. Я встала засветло и приказала слугам подготовить меня так, словно у нас намечается бал: обработка кожи маслами и кремами, лучший макияж, сложная и в то же время элегантная высокая прическа. На неё легко легла тяжелая золотая корона – символ моего положения в этом дворце.

Около часа я выбирала платье, подыскивая такое, чтобы позволить мужскому взгляду зацепиться за все интересные места, но в то же время в нем выглядеть прилично, утонченно и женственно. Казалось, задачка попалась неразрешимая, но мне на помощь пришла служанка, вызвавшаяся на месте чуть-чуть перекроить лиф парчового летнего наряда. Она сотворила чудо, аккуратно отпоров и подшив верхнюю часть корсета, сохранив таким образом вырез-лодочку, но позволив показаться аккуратным холмикам женских прелестей. За это я отблагодарила девушку увесистым мешочком золота.

Мужчины провели переговоры ещё до обеда. По их окончании князь выразил желание отдохнуть в своих покоях, а я приказала приготовить для него рябчиков с ананасами. Это очень редкое и дорогое блюдо, позволить себе которое могут лишь самые богатые. Подать такое гостю, значит, выразить ему глубокое уважение.

- Пусть его подадут отдельно ото всех остальных блюд, которые приготовит царский повар, - напутствовала я служанку. – Он должен знать, что это лично от меня, а не от кого-то другого. Пусть рябчиков приготовит мой личный повар, который делает еду Архану. В тушку птицы пусть положит это, - добавила я шепотом и отдала девушке скрученную в крошечную трубку записку.

- Я все поняла, госпожа, - спешно кивнула она и поспешила исполнять приказ. Мне осталось только ждать и надеяться, что моя просьба не будет проигнорирована. Слуги суетились, накрывая на стол в каменной ротонде, находящейся глубоко во дворцовом саду, под покровом разлапистых елей, там, куда не достают взгляды любопытных глаз.