Матерь пауков

Матерь пауков

Элмин Дрэйк шел. Шел так долго, что ноги перестали слушаться: он часто спотыкался о корни деревьев, что проросли на тропе, цеплялся за ветки кустарников и чуть ли не падал от усталости. Но цель была так сладка, так важна, что мужчина продолжал переставлять ноги, то и дело поправляя шлейку от ножен, что растянулась от старости и оттягивала плечо.

– Черт! – выругался Элмин, пнув камень лежавший на тропе. – Неужто я заблудился? Да быть того не может.

Мужчина стал вспоминать карту, показанную трактирщиком. Он сказал, что дорога через лес к городу самая близкая и что она прямая – не нужно никуда сворачивать, просто иди себе и ни о чем не думай. Но лес становился гуще и темнее, а тропа сузилась и стала петлять змеей, будто тонкий сосуд в теле бесконечного леса.

«Надо возвращаться!»

Элмин обернулся, желая продолжить путь в противоположном направлении, но к своему ужасу понял, что обратной дороги нет: плотная стена из деревьев и больше ничего. Тропа как будто растворилась, заросла травой и бурьяном, отрезая любую возможность вернуться назад. Мужчину охватил всепоглощающий ужас.

– Что здесь за чертовщина твориться!

Где–то сбоку послышался стук. Спокойный, равномерный, но очень отчётливый. Тук. Тук. Тук. Среди деревьев мелькнул красный огонь. Исчез. И снова мелькнул. Призывно. Маняще. И Элмин, нервно усмехнувшись, побрел в сторону света, влекомый человеческим любопытством.

Деревья расступились ровным кольцом, пропуская путника. Необъятные кроны величественных растений соприкасались, местами сплетясь в плотный навес листвы, свет через который проходил рваными солнечными лучами. И от каждого дерева росли крепкие, длинные ветви–лианы, которые словно канаты держали большой шар, поросший мхом и травой. Снизу его находилась мелкая сетка тонких гибких стеблей, и именно из этих просветов лилось красное рассеянное свечение, и слышалось то самое постукивание. Сама же сфера немного трепыхалась в симбиозе с ритмом звука.

Мужчина замер, не решаясь ступить на поляну, однако, словно ночной мотылек, летящий на зов света, Элмин, не выдержал и, позабыв про страх, сделал решающий шаг. Подойдя вплотную, путник почувствовал жар, исходящий от непонятного растения. Медленно и неуверенно он потянулся рукой вперёд, коснулся просвета в ветках, и на удивление, его рука вошла туда, как в желе. Субстанция была довольно странной, но очень приятной на ощупь.

Мгновение и что–то сильно ухватилось за руку мужчины, стремительно потянув его внутрь. Элмин закричал и, резко дернувшись, смог освободиться. Однако, зацепившись одной ногой за другую, рухнул на землю и стал отползать. Сделал он это своевременно, потому как из сферы друг за другом стали появляться продолговатые клинообразные конечности, переходящие в женское тело спереди и каплеобразное ребристое туловище сзади. Длинные черные волосы закрывали оголенную полную грудь, путаясь в плотной поросли ворсин на животе существа. А вот лицо паучихи напротив было открыто, позволяя Элмину всецело насладиться зрелищем. Робкая улыбка коснулась губ женщины, тогда как восемь черных глаз–бусинок смотрели с нескрываемой кровожадностью. Тварь гордо и прямо держала спину, давя своим первозданным величием и пригибая к земле устрашающей красотой.

Элмин подскочил, и вытащив меч из–за спины, встал в стойку. Паучиха задрала голову и, видимо, засмеялась, однако это было больше похоже на визг и скрежет, отчего Элмин поморщился, ощущая давление в барабанных перепонках.

– Что ты такое? – крикнул мужчина, желая прекратить пытку.

Резко смех оборвался. Глаза женщины сощурились, и лицо исказилось яростным гневом. Молниеносно она сорвалась с места в сторону наглеца, посмевшего ее не узнать, целясь одной из острых конечностей прямо мужчине в грудную клетку. Элмин Дрэйк еле успел отскочить, застигнутый врасплох и отбить последующую атаку. Существо двигалось со сверхъестественной скоростью, и мужчина едва успевал отражать точные, отмеренные удары.

Внезапно, поскользнувшись на слизкой колонии грибов, что местами облюбовала эту поляну, Элмин упал на колени, но сразу же рванул в сторону, стараясь обогнуть чудовище и проскочить в лес, где вероятность скрыться от паучихи была больше, чем на открытой плоскости. Однако та нанесла сильный удар одной из педипальп, откинув тем самым свою добычу обратно. Элмин обхватил голову руками, пытаясь сгруппироваться, чтобы при падении получить как можно меньше ранений, но ощутимый удар в спину, выбил из легких мужчины остатки воздуха. В это время тварь заревела и двинулась прямо на Элмина. Он отползал, цепляясь за мох и траву. Пальцы его нащупали камень, и мужчина, не раздумывая, швырнул его в чудовище, угодив ей прямо в глаз. В этот же момент острая конечность ранила его руку в ответ.

– А–а–а, – плечо Элмина опекло болью, и теплая густая жидкость стала сочиться из пореза.

В это же мгновение паучиха замерла, принюхавшись и чуть ли не впав в экстаз от запаха крови. Веки ее подрагивали, а ноздри трепетали.

Это был шанс для мужчины: он поднялся, выставил свой меч вперёд и, оттолкнувшись от влажной земли, побежал в сторону твари. Движение вывело паучиху из гипноза, и она дернулась в бок, успев защитить уязвимый, поросший толстой густой щетиной живот, но лишившись при этом одной из своих конечностей. Визг небывалой силы разорвал пространство, мурашками пробежав по всему телу Элмина, отозвавшись резью в ушах. В какой–то момент шум вдруг стих, хотя мужчина отчетливо видел открытый рот паучихи. Та продолжала кричать, но звуков больше не было, лишь вибрация под ногами Элмина, что заставляла мелкие камешки подпрыгивать на месте. Он дотронулся до мочек, и красная влага окрасила пальцы воина. Элмин потерял слух.