Mausym

Глава 12. Подарки

Тысячу тайн, как и тысячу мечт, не скрыть в сжатой ладони. 

Счастье будоражит, унося все мои мысли во вчерашний день, пока я аккуратно ступаю по краю борта глубокого бассейна. Несравнимое чувство, от которого невозможно прекратить глупо улыбаться, на вкус как оправданные надежды или сбывшиеся в лучшем виде самые заветные мечты. И теперь всё моё существо обратилось в искреннюю молитву небесным божествам за то, что они так щедро меня одарили. 
Закусываю сильнее губу, чтобы сдержать свои неуправляемые милые улыбки, от которых щеки болят. А перед глазами, как фотоснимки, из памяти всплывают красивые руки с красивыми узорами из выступающих вен, тёплые губы и глаза, в которых плещется доброта. 
- Маусым? 
Моё имя звучит где-то за спиной. Будто вынырнув в реальность, резко разворачиваюсь на пятках и, не заметив мимо проходящего мальчика, сталкиваюсь с ним. Шаг назад для равновесия, но под ногами теряется всякая опора. Громкий всплеск и вода принимает меня в свои прохладные объятья. Распахиваю глаза в ужасе, но вместо какой-то борьбы мной овладевает ступор. Гляжу на дно, пока последний глоток кислорода теряется в выплывающих пузырьках изо рта. Под ногами гладкие голубые плитки внезапно стали расступаться, а вода превращалась в грязную, тёмную муть. Опускаюсь все ниже, чувствуя при этом сильное жжение в лёгких. Головокружение затягивало, словно воронка. Но вместо потери сознания, мою реальность внезапно рассекла чужая истина, появившаяся из ниоткуда так, будто всегда была здесь. Отчетливые рисунки из сна приняли очертания настоящего в виде тёплых грубых рук, вцепивших в мёртвой хватке в мои плечи. Щелчок и рассвет первого дня лета прямо надо мной во всей своей кричащей красоте. Взмах тяжёлых век и чувство уверенного толчка поселилось где-то в солнечном сплетении. Я падаю, раскинув руки, словно для объятий. Я падаю, но вместе с тем уже во власти водной стихии, что заливается в нос и уши. 
Пласт воды над моей головой разрезал кто-то, нырнув где-то поблизости. Я же не могла оторваться от всепоглощающей тьмы, что таилась и поджидала меня на дне, которого, казалось, и не было. Резкий толчок и кто-то тянет меня за волосы, пока, по самому что ни на есть волшебству, чернота смывалась, а плитки бассейна срастались, возвращая воде её прозрачность. 
Всплеск и я оживаю, когда на поверхности воды мои легкие наполняют рваные глотки воздуха. Сквозь пелену на глазах то ли от слёз, то ли от воды, различаю красивые черты лица Тати. 
- Ты как? Порядок? – не слышу, а угадываю слова по ее быстро двигающимся губам. 
Она грубо тянет меня за собой и буквально выволакивает по лестнице, наружу. Я едва доползла до свободных лежаков, пытаясь откашляться. Вся слизистая носа и рта, включая горло, щипало от хлорки, вызвав чуть ли не рвотные позывы. Но, всё же совладав с собой, следую советам Тати – дышать медленно и глубоко. 
- Ну как? Отдышалась? – вновь перед глазами оказывается ее милое лицо. 
- Вроде… - Хоть мне и полегчало, дышать ровно все ещё было немного затруднительно. 
- Может, в медпункт? 
- Нет, нормально. – Вытираю лицо махровым полотенцем. 
- Вот чёрт! И где этих хваленых спасателей носит? – злобно выругалась Тати. - Я думала, ты прикалываешься, поэтому ни сразу прыгнула. Ведь ты же отлично сама плаваешь. Что произошло? Судорога схватила? Ты даже не подала ни одного знака, что тонешь. 
- Нет, - качаю головой. – Я не умею плавать. 
Решаю обойти ложь и остановиться на искренности. Тати спасла мне жизнь, в конце концов. 
- Как это не умеешь плавать? – ухмыляется, а затем на мгновение, задумавшись, резко меняется в лице. – Стоп! Или ты имеешь ввиду, что больше не можешь плавать? После произошедшего? Это типа фобии? Жесть! Вот оно что, вот почему ты только и сидишь на ступеньках в последнее время, что я вижу тебя. – Её глаза расширились и темные зрачки стали еще темнее, от того, как ярче загорелись огоньки на их дне. 
Решаю оставить ее догадки без ответа. Потому что правда запутает всё еще больше, а у меня не осталось сил прояснять что-либо. Только сейчас осознаю, что тело моё бьёт озноб, а кожа покрылась толстым слоем мурашек. И все это плескавшееся волнение внутри появилось ни от страха утонуть, а от увиденного, что до сих пор владело моим хрупким сознанием. 
- Ты не хватала меня за плечи? – в приступе нервозности, грызу ногти на дрожащих пальцах. – Там, - киваю в сторону бассейна. – Под водой. 
- Слишком грубо? – морщит нос и осторожно касается моей головы. – Я успела схватить только за волосы. Сама понимаешь, не было время для церемоний. 
- Значит это не ты… - разочарованно шепчу себе под нос. 
- Слушай, идём отсюда. Ты бледная, как стена. 
Она поднимается с соседнего лежака, на котором сидела и проходит вперёд. 
- Тати? – окликаю её прежде, чем последовать за ней. – Спасибо… 
- С тебя дорогущий ужин и еще… не обещаю сохранить твой секрет. – Она так мило улыбнулась после сказанного, что её угроза пришлась для меня, как дружеский жест. 

Её «идём отсюда» вышло далеко за пределы не только бассейна, но и самого спорткомплекса, включая и улицу, на которой он располагался. Она умудрилась затащить меня в торговый центр, чтобы пообедать с ней, прямо в спортивных шортах, мятой футболке и с мокрой головой. Теперь я сидела за свободным столиком, пока она несла нам на красном пластмассовом подносе яичную лапшу в коробках и жёлтый лимонад. 
- Спасибо, - вновь сказала я, кажется в сотый или тысячный раз. 
- Не думай, что я это имела в виду, когда просила дорогой ужин. Это просто бонус, за который ты заплатила, окей? Твоя ведь жизнь явно стоит дороже двух коробок китайской лапши? – корчит рожицу и садится зачем-то рядом, а не напротив. 
- Это да, теперь точно да, - согласилась я, улыбнувшись собственным мыслям. – Если бы ты спросила месяц назад, я бы наверняка сказала, что и эти две коробочки выйдут дороже… 
- Ты мне нравишься! – с силой разъединяет одноразовые бамбуковые палочки. – Чуть не отправилась на тот свет, а уже шутишь про расценки. Это чернуха точно по мне. 
- Я уже во второй раз наведываюсь в гости к госпоже Смерти, думаю, скоро она заделается моей подругой. Вот и шучу на ее счет так смело, - усмехаюсь. 
Я почти осеклась, задумавшись о её реакции. Алему не нравятся такие шутки, они его отталкивают и даже пугают. 
- Так она твоя знакомая? – поддержала шутку Тати. – Ну что ж, так и быть, сохраню твой секретик и заведу с тобой дружбу, чтобы ты замолвила словечко за меня этой Старухе. 
- Я подумаю над этим, - подперев ладонью подбородок, принимаю дельный задумчивый вид. 
- Эй, кажется, ты забыла, что это я тебя вытащила, чтобы ты не осталась гостить у Неё на веки вечные. 
- Точно, - морщу нос. – Тогда я непременно поговорю с ней о тебе в следующий раз, чтобы не торопилась за тобой. 
- Если так сделаешь и купишь ужин, то считай мы в расчёте. 
- По рукам. 
Наши ладони встретились в крепком рукопожатии, а затем нас прорвало на смех. Весь остальной обед прошёл в той же ненавязчивой, легкой беседе с нотками чёрного юмора. 
Я допивала лимонад, смывая во рту вкус хлорки, когда Тати неожиданно схватила меня за предплечье. 
- Смотри! 
Поднимаю глаза и, проследив за ее удивлённым взглядом, натыкаюсь на шумную толпу. 
- Что там? 
- Да это же засранец Кулумшин! – восклицает она и немедля поднимается на свои худые, загорелые ноги. 
- Что ты собираешься… - Не успеваю спросить, потому что она тащит меня буквально силком, к шумной толкучке, что росла с каждым новым присоединившимся подростком. 
Вблизи, рядом с Бала замечаю Эйзи и Алема. На меня накатила такая же волна восторга и потрясения от этой встречи, что была и в сердцах остальных девочек, поочередно просящих сфотографироваться с ними. 
Только сейчас осознаю популярность Алема, всю его значимость и признание. Эта встреча меня будто пробудила, напомнив о том, какая Звезда живет со мной по соседству, в одной квартире. И от этой истины мое восхищение разбухло, объяв всё мое существо. 
- Идём, - с ехидной усмешкой Тати тащит меня за собой, протискиваясь ближе к парням. 
- Нельзя! – я попыталась вырваться. Если он увидит меня, к тому же так яростно прорывающеюся к нему, выйдет, как минимум, глупо и неловко. 
- Давай повеселимся, - подмигивает мне Тати и одним рывком, растолкав всех локтями, затаскивает меня на первую линию фанатов. 
В это время Бала любезно и с улыбкой на лице, отказывал своим фанатам в общем фото, объясняя это запретом компании. Эйзи поддерживал его, пытаясь припугнуть менеджером, который, судя по его словам, должен был появиться с секунды на секунду, но отчего-то никак не появлялся. 
Тати сует в мою ладонь блокнот в клетку и розовый маркер. 
- Если фото нельзя, может, хотя бы подпишите мой блокнот? – запищала она, когда я хотела спросить ее, что именно она задумала. – Бала, ты мой кумир! – нахально суёт ему в грудь свой раскрытый блокнот, в такую же клетку, что и у меня. 
- Нет, мне жаль… - Он запнулся, когда поднял глаза и увидел перед собой Тати, театрально вздыхавшей и хлопающей ресницами. 
- Ну, пожалуйста, - взмолилась она. – Ведь я ваш преданный фанат. Бала лучший! – взмахивает кулачком в воздухе. Я же невольно смеюсь. 
Весь спектр эмоций отразился на лице бедного Данияра, застигнутого врасплох. Наверное, поэтому он все же принял ее блокнот и стал подписывать, в то время пока она ему по буквам называла свое имя. А быть может, она просто была тем человеком, которому он не в силах отказать, даже в пакости. 
- Спасибо! – вновь залепетала Тати, перебивая всех остальных, когда Данияр возвращал ей блокнот. – Я буду хранить ваш автограф под подушкой. 
Я смеюсь над ее удавшейся шуткой и нечаянно, касаюсь взглядом Алема, до этого же старательно избегая с ним зрительного контакта. Он смотрит на меня, недоумённо и выжидающе. Вновь улыбаюсь и тяну к нему смятый, как и моя футболка, листок в блокноте. 
- И для меня… подпишите? 
Алем внимательно смотрит мне в глаза, читая все мои чувства, а затем, ухмыльнувшись, разминает листок блокнота на моих раскрытых ладонях. 
- Для Маусым, - повторяю я за Тати. Единственным отличием в моем подражании была искренность. Ведь я всегда мечтала заполучить его автограф. 
Поднимает на меня свой взгляд, как бы спрашивая, в серьез ли я это, но снова улыбнувшись, возвращается к подписи. 
- Держи. 
- Спасибо, - улыбаюсь, и слегка коснувшись его пальцев, забираю блокнот. 
Прежде, чем уйти, Тати вновь решает выкинуть свои шутки. Она дельно приникает губами к бумаге, оставляя след её алой помады на странице, где была подпись Бала. 
- Я сохраню его до конца жизни… - кричит она, прижимая блокнот к сердцу, пока я утаскиваю ее прочь. 
Мы еще долго смеемся взахлёб, постоянно оборачиваясь к ним. Возле первой урны, Тати на глазах у Бала, наблюдавшего за ней, вырвала эту самую страницу и с самой очаровательной улыбкой на лице, скомкав его, бросила в мусорный бак. 
- Придурок! – сказала она это так легко и нежно, что в ее произношении это слово потеряло всякую грубость. 
Мы еще постояли там, весело смеясь, а после покинули стены торгового центра. 
- Я оставлю свой автограф, если ты не против, - говорю я, когда мы оказываемся на улице. 
- Как хочешь. – Вырывает нужную страницу и отдает мне, складывая блокноты и маркеры в свой рюкзак. 
На этом мы прощаемся, потому что ей позвонили с работы, и она поспешила в офис. С опозданием вспоминаю, что у меня нет её номера, и я даже не знаю расписание её посещений бассейна. 
Мне не хочется идти домой, поэтому я звоню Жупар. Оказалось, что у нее сегодня внутренний рейс туда и обратно в столицу. 
- Приезжай в аэропорт, - внезапно предлагает она, когда я желаю ей удачного полёта. – Все равно пока доедешь, я уже прилечу. Как раз осмотришься. 
- Хорошо, - с неким волнением все же соглашаюсь. 
Не заезжая домой, еду прямиком в аэропорт в том же ужасном виде со спортивной сумкой за плечом. В кафетерии беру два кофе и жду Жупар, сообщив предварительно сообщением ей свое местонахождение. Все это время меня беспокоило то, что я не связалась с остальными участниками нашего чата. Боюсь, они могут обидеться. 
- Как дела? – вздрагиваю, когда Жупар легонько касается моего плеча. 
На ней униформа бортпроводника серого цвета. Волосы стянуты в идеальный пучок на затылке. Присаживается на свободный стул и улыбается. Ее улыбка успокаивающая, вежливая, но между тем, настороженная. 
- Не обращайте внимания на мой вид, - говорю я, поправляя свою футболку. – Я сразу с бассейна. Кофе? – протягиваю ей одноразовый бумажный стакан. 
- Спасибо. Честно не ожидала, что ты мне позвонишь. Обычно, с Ару ты общалась больше. 
- Да? Вообще я думала ей позвонить, - честно признаюсь. – Но знаете, как она подписана у меня в контактах? – копаюсь в телефоне и поворачиваю дисплей к Жупар. 
- «Ару – не ходить вдвоём выпить»? – читает вслух, а затем смеется, подтверждая правильность такого наименования. 
- Поэтому я немного испугалась, - жму плечами. – Неизвестно, чем кончится такая встреча. 
- Как твои дела, Маусым? – тянется через стол и касается моей руки. Лёгкое, шутливое настроение стирается под натиском ее внимательных, взволнованных глаз. Ее забота схоже с маминой. Или просто её возраст заставлял меня думать именно так. 
- Я в порядке, - улыбаюсь. – Спасибо. 
- Этот случай сильно на тебя повлиял. Ты стала немного другой… Точно все в порядке? 
- Немного? 
- Да, если раньше всегда была весёлой и беззаботной, то сейчас кажешься слегка грустной. Может, тебе лучше раньше вернуться к работе? Не думаю, что тебе к лучшему сидеть без дела. Забудешь всё поскорее. Ты ведь так любишь летать. 
- Я боюсь, что не справлюсь… - тяжело выдыхаю, наконец, озвучив свои страхи. 
- Ты сама говорила, что нужно верить в свои силы, непоколебимо и стойко, даже если ничего не знаешь и не можешь. Никаких сравнений с другими, только вера в успех приводит нас к триумфу мечтаний. 
- Я так говорила? Правда? 
- Да. Именно с этим настроем ты поверила в себя, и заставила поверить в свои мечты маму, а так же встретила замечательного парня. – Она улыбнулась мне, и морщинки вокруг глаз собрались. 
- Надо же… - еще раз вздыхаю. 
- Если совсем сомневаешься, что на счет учебы? 
- Учебы? 
- Да, дело в том, что на этой неделе я отрабатываю свои последние часы. После, ухожу на пенсию. 
- Но Ару говорила, что у вас есть еще год. 
- Я сама решила, что налеталась достаточно. 
- И что теперь? Что дальше? – в моем голосе проскальзывают нотки испуга. Будто ее ответ был и моим ответом. 
- Буду преподавать, - заключила она. – Тренировать и учить стажёров. Приступаю уже с понедельника. Если хочешь, можешь походить на эти занятия. Я постараюсь сделать для тебя ускоренную программу за две недели, как раз до конца твоего отпуска успеем. 
- Правда? А так можно? 
- Если мы никому не скажем, то конечно. 
- Спасибо, Жупар, спасибо вам огромное! 
Это как американские горки, еще секунду назад меня одолевал страх и безысходность, а вот я уже на вершине шкалы настроения, где нас всех ждет счастье. Я прониклась своей благодарностью к Жупар, отчего прильнула к ее груди совсем как ребенок, когда мы прощались. 
Поздно возвращаюсь домой уставшая, но счастливая. Дверь мне отворяет Алем. Я вспоминаю сегодняшний случай и расплываюсь в улыбке. 
- Привет. 
- Где ты была? 
Закрываю за собой дверь и скидываю с, онемевшего от тяжести, плеча сумку. 
- Можно сначала обнять тебя? 
Он улыбается, когда я тяну к нему руки и уже, по обыкновению, ловит мои запястья. Льну к его теплой груди и довольно жмурюсь, сцепляя руки за его широкой спиной. 
- Что с тобой сегодня? 
- Мм? – поднимаю голову, оперившись подбородком о его ключицу. – Я немного устала, вот и всё. 
- Да уж, вы сегодня с Тати славно потрудились, - смеется. – И когда вы стали такими дружными? Еще вчера говорила, что вы не знакомы. 
- Разве? – морщу нос. – Значит, я забираю свои слова обратно. 
- Расскажешь мне хоть что-нибудь из своих новых тайн? 
- Нет никаких тайн. – Вновь щекой жмусь к его груди. – Ты – это одна моя большая тайна, которую я хочу защитить.