Маяк

Маяк

Холод.

Холод здесь всегда ощущался иначе.

В любой урбанизированной части колонии вместе с ним всегда приходила влага, забивающаяся в любую щель и прореху в одежде. Казалось, что холод пробирал до самих костей, и от него не было никакого спасения, каким бы тёплым, многослойным и герметичным ни было то, что во что решил одеться колонист. В предгорье всё было по-другому. Холод будто обволакивал, слегка пощипывая открытые части тела, и только их. Иногда его можно было назвать приятным, но, что самое важное, к нему можно было привыкнуть, а в некоторые дни – и вовсе не обращать внимания.

Единственным неприятным моментом был короткий приступ дрожи, настигавший всякий раз, когда происходил выход из тёплого помещения на улицу. Именно его и пережил Мэтью, решивший после завтрака выйти с кофе на веранду своего дома. Поёжившись, он чуть дёрнул плечами, поправил воротник старенькой норги и, отпив из кружки, прислонился к одному из столбов, державших перекрывавшую веранду крышу.

Утро было ранним. Диск локального светила только начинал свой путь к зениту, ещё цепляя нижней кромкой горные вершины. По низинам ещё белели лоскуты тумана, сползшего с укрытых густыми хвойными лесами отрогов. Над бескрайним морем зелени, украшенным далёкими блестящими цепочками небольших озёр, звучала утренняя птичья перекличка, в которую постепенно начинал вплетаться шепот просыпающегося ветра. Попивая кофе, Мэтью прошёлся вдоль перил, стараясь зацепить взглядом больше раскинувшихся вокруг видов. Его дом располагался на самом краю естественной террасы на склоне горы, и выстроенная полукольцом вокруг него веранда позволяла наслаждаться почти полной панорамой окрестных пейзажей.

Добравшись до угла и прислонившись к другому столбу, Мэтью зацепился взглядом за единственный рукотворный объект, находящийся в пределах видимости: мачты навигационного маяка. Стометровая центральная и четыре двадцатиметровые радиальные – находясь в паре километров от дома на вершине заросшей лесом горы, они серебряными спицами уходили в небеса прямо из плотного зелёного покрова. Мэтью каждый раз удивляло, как гармонично вписывался маяк в общую картину, не казавшись чем-то лишним или чуждым. Будто его создатели озаботились не только прочностью и надёжностью конструкции, но и её внешним видом, ставшим прекрасным дополнением к пейзажу.

В очередной раз одобрительно хмыкнув, Мэтью поправил наручную консоль и с минуту следил за показаниями её индикаторов. Только убедившись в том, что все они выдают сообщение «Исправно», он допил кофе и направился в дом одеваться к ежедневному обходу мачт и расположенной возле них аппаратуры.

Мэтью был смотрителем этого маяка.

Поддержание его работоспособности было его наиважнейшей заботой. Да, это входило в его должностные обязанности, но каждый раз отправляясь к мачтам и при необходимости проводя посильный ремонт и обслуживание, Мэтью чувствовал себя тем самым незаметным маленьким человечком, без которого всё рухнет (отчасти – буквально). Из-за осознания собственной важности он воспринимал свою работу большим, чем простой наёмный труд. В то же время, став смотрителем маяка, Мэтью сделал уверенный шаг к идеальному в своём понимании образу жизни.

Город наводил на него тоску. При всех стараниях отцов-основателей колонии сделать его максимально уютным, за несколько поколений поселение уверенно взяло тенденцию на превращение в нагромождение разномастных базальтовых и бетонных коробок, опутанных сетью транспортных линий и прочих коммуникаций. Для Мэтью он прочно ассоциировался с промозглой сыростью и серостью. Если со вторым в городе хоть как-то (и даже успешно) пытались бороться, то от первого не было никакого спасения. И кроме этого был шум, неестественно яркий свет и прочие «прелести» урбанизированного ландшафта. В посёлке у космопорта, куда он впоследствии перебрался, ситуация была лишь немногим лучше.

И именно там он увидел объявление, что на один из навигационных маяков требуется смотритель. Сопоставив требования, указанные в вакансии, со своими навыками, а также внимательно изучив прочие условия, Мэтью записался на собеседование, успешно прошёл его, затем – проверку психолога, окончил стажировку и дополнительное обучение и, три месяца спустя, получил из рук своего уходящего на покой предшественника ключ от дома с комплектом необходимых приборов и инструментов…

Закинув рюкзак в багажник глайдера, Мэтью запустил его двигатель, снова проверил индикаторы на наручной консоли и, натянув тёплые перчатки, стартовал в сторону центральной мачты. От дома до маяка была проложена неплохая дорога, которую смотритель знал наизусть – тем не менее, он не гнал свой транспорт, стараясь максимально насладиться поездкой и цепляя взглядом даже самые мелкие и незначительные изменения в обстановке вокруг. Опять же, вид величественных древесных стволов и местами смыкающиеся над головой густые кроны вызывали в нём неподдельный восторг.

Остановившись под навесом для транспорта, Мэтью отпер аппаратную и приступил к рутинной проверке и фиксации показаний датчиков и индикаторов. Строго говоря, если бы произошёл даже незначительный сбой или выход из строя, ему бы об этом незамедлительно сообщила наручная консоль, с которой он почти никогда не расставался. Несмотря на это, смотритель не пропускал ни одного обхода, ежедневно посещая маяк. Иногда он ловил себя на мысли, что подходит к своей работе слишком ответственно, но следом Мэтью вспоминал, за чем именно он присматривает, и почему нельзя давать себе поблажек в виде пропущенной поездки к мачтам.

Как только с аппаратной центральной мачты было покончено, смотритель направился к первой радиальной уже пешком. Его предшественник проделал тропинки, соединявшие все секции маяка друг с другом – Мэтью оставалось лишь время от времени подчищать их от растительности и всего того, что падало с деревьев: старая хвоя, сухие ветки и шишки.