Мечты Кракена

Часть 1. На дне

В глубинах карибских вод, где быль и небыль живёт, таилась гордость семьи и рода, всесильная дочь октопода.

Звали эту юную особу Осьминожка, и сейчас ей категорически не хватало рук. Дел опять скопилось невпроворот, и всё ей выполнять — Посейдону письмо от Рюдзина, морского дракона, перевести, ответ набросать и на проверку представить, план-проект по художественному наращиванию кораллов составить, да раку-отшельнику, Ярославу, весть новую об игрищах животных суши написать – это для начала. Настенную роспись о средневековых баталиях креветок закончить просили слёзно, да новая глава трагической истории двух карпов, красного и чёрного, которую неделю лежит водорослями покрывается. И это, ха, капля в море. Сколько ещё за день заданий накидают. А домашними делами кто заниматься будет? Желание закопаться в песок и слиться с дном моря-океана стало невыносимым. Осьминожка в отчаянии вскинула все щупальца, взметнув вверх столб мелкой пыли и ракушек, и расползлась лужицей по рабочему месту – валуну семь на восемь. Конечности безвольно колыхались в потоках воды. Взгляд необычных для осьминогов карих глаз устремился куда-то далеко вверх, где жили совсем другие виды и особи. То ли дело кальмары. Они офисной работой себя не утруждают. Не сидят целыми сутками, неделями, месяцами на дне, занимаясь делопроизводством. Они охотятся. Летают над головой, как пушечные снаряды, не уследишь даже, интересную жизнь ведут. Даже с людьми, говорят, общаются иногда. И рук у них больше, десять аж. Значит, и сделать могут больше, чем мы с нашими восемью ущербными.

Осьминожка получила хорошее образование и о людях знала. Школу для юных головоногих моллюсков она окончила с отличием – к вящей радости преподавателя по «Основам безопасности жизнедеятельности» буквально съев на экзамене пару соперниц, чтобы не списывали. Институт благородных головоногих ещё более закалил её дух, преподав множество жизненных уроков. По правилам на всей территории высшего учебного заведения действовал запрет на поедание друг друга. Решать конфликты самым доступным и эффективным способом оказалось невозможно. Предполагалось, что так молодое поколение будет учиться жить в обществе, уважать друг друга и искать выгодный всем компромисс. На деле все осьминоги-первогодки сразу же с головой и восемью ногами окунались в океан интриг образованного общества. Заправляла всем старшекурсница Большая Берта. За годы обучения она собрала армию последователей, и её воля распространялась далеко за пределы группы выпускников. Любому, кто вставал у неё на пути, оставалось только а) подчиниться; б) слиться с ландшафтом; и в) исчезнуть раз и навсегда. Важно отметить, что сама Берта и её приспешники никогда, ни в коем случае не расправлялись с неугодными им лицами. Они действовали исключительно по правилам, позволяя противникам самим съесть себя от глубокой депрессии при осознании своей никчёмности. Впрочем, даже если бы и нашёлся кто-то, способный открыто противостоять Большой Берте, традиционный способ бы не сработал. Впервые повстречавшись с ней в узком пещерном коридоре института, Осьминожка подумала, что налетела на кракена. Берта сама занимала три четверти ширины коридора и вальяжно растопырила конечности, закрывая остальной проход. Осьминожка сдержанно и вежливо попросила освободить дорогу. Раздавшийся в ответ оглушительный, впивающийся в мозг визг убедил её, что эта особь до сих пор в живых только потому, что ей побрезговал кашалот. В рот поменьше она бы не влезла. Осьминожка сразу же узнала много полезной информации: будучи первогодкой, она должна тихо и незаметно передвигаться по институту, всегда обращаться к старшекурсницам, добавляя «уважаемая мисс», не задавать вопросов, ничего не просить (а, тем более, требовать), выполнять всё, что ей прикажут. Для закрепления усвоенного материала Берта сразу же сунула несколько остолбеневшей собеседнице кипу каменных табличек: «Наша куратор сказала занести на кафедру сочинения всей группы. Мне некогда этим заниматься, на, передашь ей». Отшлифованные каменные пластины больно ударили Осьминожку в грудь. Она, не двигаясь, пронаблюдала, как они плавно осели на дно у её ног, и окинула Берту холодным взглядом: «Прошу меня простить, Уважаемая Мисс. Мне не по пути». Собеседница поражённо воззрилась на неё и даже опустила пару щупалец, закрывавших проход. Заметив это, Осьминожка сразу же проскользнула мимо собеседницы. Она едва успела скрыться за поворотом, когда её накрыл гневный вопль, перемежаемый плохо скрываемой руганью. Учёба началась. Все последующие годы Берта и её духовные наследницы всеми способами пытались загнать нахалку в угол и подчинить себе. Лишённая возможности победить неприятелей в честном бою – на дуэли, один на один, только клювы и щупальца, – Осьминожка продолжительное время сдавала позиции и уходила от прямых столкновений. Ситуация с каждым днём становилась критичнее, а атаки Берты настырнее. Регулярные тычки и даже случайные камнепады уже были привычным делом. На помощь пришла физиология. Осьминожка относилась к мимикам. Лучшие представители её рода могли безупречно имитировать поведение и внешность более десятка других видов морских животных. Осьминожка точно знала, кем хочет стать на время учёбы. Когда Берта в очередной раз прыгнула на неё с уступа над входом в институт, весь вес громоздкой туши приняла на себя прочная, усеянная острыми краями витая раковина. Осьминожка, удобно устроившись в тёмных сводах своего укрытия, с мрачным удовлетворением слушала вой поверженной соперницы. После этого случая все нападки ограничивались только обвинениями в нелюдимости и агрессивном поведении. С этим можно было смириться. Хотя горький осадок остался. И раковину Осьминожка так и не оставила, закончив институт.      

Так вот, о людях она многое знала. У неё даже был знакомый человек – Прихлоп Тёрнер. Однажды его, привязанного к пушечному ядру, сбросили на дно рядом с местом, где работала Осьминожка. Обычно люди такого не выдерживали, но умирать сам он наотрез отказался и ждал, пока Дейви Джонс заберёт его душу. Прихлоп оказался весьма разговорчивым и доброжелательным для трупа пирата, и успел поведать соседке по дну о жизни своей суровой, неправедной, раскаивался горько, что оставил жёнушку верную и сына маленького где-то там наверху.  Так Осьминожку рассказ его растрогал и вдохновил, что она пообещала Прихлопу, во что бы то ни стало, найти сына его, Уилла Тёрнера, и сообщить ему о судьбе отца. Ведь старый моряк не ушёл в мир иной – за ним явился Дейви Джонс, морской дьявол. Он предложил «спасти» Прихлопа от гибели в обмен на 100 лет службы на своём корабле. Иной возможности избежать смерти у моряка не было, и он согласился. Но все морские жители знали, что Дейви Джонс несёт за собой проклятие – любой, кто попадал на его судно, рано или поздно превращался в часть корабля и уже не мог ни освободиться, ни умереть. Осьминожка выяснила, что Дейви Джонс занимается перевозкой душ людей, погибших в море, в иной мир, и только человек может выторговать спасение для того, кто уже служит морскому дьяволу. Она должна найти Уилла Тёрнера. Но, для этого надо оказаться чуть повыше, где слухов больше ходит. А то, как Дейви Джонс Прихлопа забрал, так и ни одной весточки от него не пришло. Всё где-то на поверхности плавают. Хочу стать кальмаром, твёрдо решила Осьминожка. Хочу стать кальмаром. Щупальца взволнованно затрепетали. Кальмаром буду! Она с силой ударила присосками по камню. Валун под ней меланхолично вытащил из песка голову, отряхнул четыре ласты, махнул коротким хвостом, прокашлялся и спокойно сказал:

– Во имя Посейдона, да становитесь кем угодно, пожалуйста, нашли из-за чего шум устраивать.

Осьминожка поражённо уставилась на внезапного собеседника — раньше с ней офисная мебель не разговаривала. Тот ответил ей взглядом на взгляд. Глаза его были полуприкрыты тяжёлыми веками, и в них явно читалось скептическое отношение ко всему мирозданию в целом и к юным работницам в частности: «Да, уже который год здесь лежу, не двигаюсь, ни одного документа с себя не скинул, панцирь всегда гладкий, ухоженный, хоть бы кто спасибо сказал. То, что я стол, ещё не значит, что у меня нет души». Осьминожка несколько оторопела от таких невысказанных намёков, но тут же взяла себя в щупальца и сама пошла в атаку:

– И каким это образом я должна превратиться в совершенно другой вид, по-вашему? Загадать желание? «По щучьему велению»? Да будет вам известно, у нас тут щук не водится, к сожалению!

«Стол» демонстративно закатил глаза в выражении вселенской усталости: «Опять очевидные истины раскрывать надо». Осьминожка на провокацию не поддалась и переплела пару передних щупалец между собой, всем видом показывая, что ждёт ответа. Собеседник философски махнул ластой: «Уговорили, только ради вас», и рассказал следующее:    

– В наших краях морская ведьма жила когда-то, из вашего роду, между прочим, да не стало её. Одна легкомысленная русалка за человека выйти вздумала и бросить всю семью, родных и близких. Ведьма её проучить хотела, себе двуногого оставить забавы ради, да у Посейдона царство отвоевать между делом, за что сама и поплатилась. Не учла, сколько же на нашем дне людского мусора лежит. Вызвала шторм, водоворот, бурю, молнии, и «ха-ха» сказать не успела, как ей в бок впился давно потонувший корабль. Конец ведьме, финал истории. А в логове её зелий много осталось. Быть может, и найдёте нужное. Раз уж вы на мне сидите и слазить не собираетесь, я довезу. Давно здесь лежим, ласты размять не мешает.

Осьминожка озадаченно кивнула, и они поплыли.

Едва завидев вход в пещеру морской ведьмы, Осьминожка сразу же узнала почерк шефа. Когда-то укромное жилище хитрой обманщицы представляло собой первосортные руины. Его Величество Посейдон не признавал полумер. Глубокая, уходящая на многие километры вперёд расщелина могла служить наглядным примером разлома на стыке литосферных плит. Осьминожка вздохнула – ну хоть в чём-то есть уверенность и постоянство. Небрежно составленные отчёты шеф так же распылял на атомы. Или на микрогранулы. Уж как кому повезёт. Поэтому Осьминожка подготавливала все отчёты в двух экземплярах, чтобы можно было исправить ошибку, если, упаси великие осьмипредки, одна ракушка в тексте окажется чуть левее, чем того требует стандарт. Обновлённую версию стандарта ракушечной письменности составляла она же, от чего легче не становилось.

– Держитесь, сейчас будем спускаться, – голос «рабочего стола» вывел Осьминожку из грустных размышлений. Они по широкой дуге нырнули в ущелье.


***


С каждым льё становилось всё темнее, вокруг них возвышались тонны и тонны вулканической породы, разломанной надвое великим правителем океана. Осьминожка слегка занервничала и сразу же приняла форму ядовитой рыбы крылатки. Её проводник иронично хмыкнул:

– Успокойтесь, тут давно никого нет. Теперь вы по виду самая опасная особа в этих краях.

Осьминожка недоверчиво посмотрела на него. Меланхоличный «письменный стол» только пожал ластами – «как вам угодно». Пока они по спирали спускались ко дну ущелья и высматривали во тьме остатки ведьмовского быта, невозмутимый носитель панциря тягучим умиротворяющим голосом рассказывал свою историю. Звали его Акватий Акватиевич Акватий и являлся он прямым потомком и наследником Великого Акватия, короля всего черепашьего рода. На вопрос удивлённой Осьминожки о том, отчего же он работает каким-то столом, ответствовал Акватий, что век черепаший долог, и ждать, пока его венценосный предок, уже переживший с десяток своих сыновей, откинет ласты, не стоит. Место же офисной мебели в правительственном учреждении всегда считалось престижным, ибо сил такая работа много не отнимает, новости интересные вокруг так и плавают, и мудрец может посвятить всё своё время медитации и самопознанию. Даже почти никто не будит. При этом замечании Осьминожка смущённо несколько раз сменила окрас, чем напрочь сбила с толку самца крылатки-зебры, потихоньку подбиравшегося к ней с тыла. Молодой хищник в расстроенных чувствах скрылся из виду под скромные извинения со стороны дамы и приглушенный смех Акватия.

– Я честно не хотела его обидеть, – прошептала Осьминожка, глядя на удаляющуюся фигуру и нервно потирая щупальцами.

– Лучше уж так, – улыбнулся скромный наследник черепашьего трона. – Представьте, что бы испытал бедный юноша, попытайся он вас по неопытности… эмм… соблазнить.

– Так бы я ему и позволила! – возмущённо встрепенулась дама, обнажив ряды присосок.

– О чём и речь, о чём и речь, – задумчиво пробормотал Акватий и кивнул вперёд. – Поглядите, кажется, мы у цели.

Осьминожка раскрыла клюв высказать всё, что думает о не в меру проницательных черепахах, но отвлеклась, тоже завидев нечто интересное. У полуразрушенного входа в пещеру валялось несколько резных склянок. В душу выпускницы института благородных головоногих закралось чёрное подозрение. Ничто не случайно, во всём нужно ожидать подвох. Осьминожка перегруппировалась, приняла форму ската и стелющимися движениями поплыла к находке. Акватий, некоторое время с лёгким недоумением и отцовским снисхождением наблюдавший за её превращениями, решил, что она взрослая девушка и может сама решать, как ей действовать, и удобно устроился на плоском уступе у пещеры. Описав несколько кругов вокруг склянок, осторожная исследовательница мягко опустилась на землю и широко раскрыла глаза, рассматривая найденное. Резные бутыльки выглядели до обидного безопасно. Никакой алой, бурлящей жижи внутри или пугающих символов на крышке. Разве что подписи на склянках смущали. Одна из них гласила: «Крем вечной молодости. Для сухой и склонной к сухости коже». Осьминожка, на всякий случай, посмотрела на свои щупальца – конечности выглядели однозначно влажными, упругими и сохнуть не собирались. Не пойдёт. Другая склянка – «Чудодейственный бальзам для похудания – вы не заметите, как сбросите лишний вес!» Доблестная офисная труженица призадумалась. Может глотнуть разок? А то ведь тушка и правда округлее стала за последние годы. Уже сотрудники недвусмысленные взгляды бросают, правда им эта перемена скорее нравится. Осьминожка уже было потянула одно щупальце к склянке, но остановилась на полпути. Нет, так дело не пойдёт. Если обещают, что даже не заметит, как вес сбросит, то она, таким образом, может вообще на поверхность всплыть от лёгкости. А там и пиши пропало. Явно подвох какой-то. Рассудительная дама подобрала щупальца и, уже не оглядываясь на соблазнительные этикетки, коих было немало, поплыла вглубь пещеры. Акватий удовлетворённо проводил её взглядом и закрыл глаза.               

Широкий зал сразу за входом встретил её буйством красок. Жёлтые, синие, красные, зелёные бутылки и колбы, сундуки и шкатулки всех форм и размеров практически закрывали собой пол пещеры, теснились по углам и выглядывали из ниш в стенах. От такого разнообразия Осьминожка впала в полнейший ступор и какое-то время просто плыла вперёд по инерции. Как среди всего этого хаоса она будет искать то, что ей нужно? Как вообще можно понять, что здесь есть, а чего нет? Всё как попало разбросано, никакого порядка, а от обилия цветов уже голова начинает болеть. Когда ты относишься к классу головоногих, это превращается в особую пытку. Вот будь она хозяйкой, у неё бы всё по полочкам стояло! Негодуя на прежнюю обитательницу пещеры, Осьминожка сама не заметила, как доплыла до конца коридора. Только упёршись головой в монолитную стену, она поняла, что дальше двигаться некуда – придётся иметь дело с тем, что есть. Безуспешно осмотрев стену на предмет неплотно лежащих камней, странных выступов и других признаков потайного хода, юная искательница сокровищ, бурча, опустилась на пол пещеры.

И что теперь? Получается, она сбежала с работы и потратила уйму драгоценного времени на поиски легендарной пещеры морской ведьмы, чтобы посмотреть на крупнейший бардак во всём Карибском море?

Осьминожка вновь взглянула на ряды разномастных предметов. Может, порядок тут какой-нибудь и есть, но на первый взгляд его не видно. Всё богатство пещеры продолжало лежать вперемежку на полу, никак не реагируя на гневные взгляды любящей чистоту и порядок офисной рабочей. С обеих сторон стены пещеры украшали ряды ниш. Через каждые три или четыре ниши возвышались столбы из разноцветных кораллов. Как будто разметка. В голове Осьминожки что-то щёлкнуло. Она подплыла поближе и присмотрелась – и правда, чередование цветов на столбах одинаковое, каждый слой кораллов напротив соответствующего ряда. Так вот оно что! Ругая на чём свет стоит всех оккультных личностей вместе взятых, Осьминожка принялась расставлять и переставлять чудодейственные настойки, зелья и амулеты в соответствующие им по цвету ниши.      

Она потеряла счёт времени. Благодаря восьми конечностям сортировка шла хорошо, но и вещей в пещере было немало. Зато обнаружились подсказки – уложив по местам примерно треть волшебных предметов, Осьминожка заметила, что ракушки на освободившемся полу образуют слова – детальные описания того, что содержит каждый ряд. Автор текста выкладывал по староокеанской методике, с необычными оборотами, грамматикой и пунктуацией. Осьминожка воспользовалась всем своим опытом составления стандартов деловой ракушечной письменности и продралась сквозь хитросплетения древнего языка. Работа пошла веселее.

Сортировка превратилась в своеобразную шараду – расставь предметы в нужном порядке, как только уберёшь с пола достаточное количество, узнаешь, где что лежит. Осьминожка голодным хищником нападала на груды склянок, расхватывала их восемью щупальцами и ставила в ниши. После этого падала вниз и читала открывшийся текст. Нужного зелья в этом своеобразном каталоге ещё не появлялось, но теперь Осьминожка вошла в ритм и отступать не собиралась. Если бы она была каким-нибудь наземным существом, то уже бы деловито напевала под нос. Конечно, для этого она бы превратилась в существо с носом или хоботом – под что напевать удобнее? Осьминожка задержала взгляд на бутылке перед ней. На крышке красовался точёный профиль человеческой девушки. С аккуратным таким носиком. Под такой и напевать не грех. Похоже, пещера всё же умела читать мысли и предлагала всё, что только можно, кроме того, что нужно. «А ты не подслушивай!» – взвилась Осьминожка, гневно потрясла щупальцем и с удвоенной силой продолжила работу.

Предметы закончились. Пол сиял чистотой, в нишах теснились волшебные снадобья, пещера превратилась из хаоса в маленькую упорядоченную вселенную. Осьминожка лежала без сил у входа – там, где кончался список предметов – и гадала, рыдать ей или смеяться. Тут ничего нет! Ни одного зелья, связанного с кальмарами! Автор списка будто нарочно избегал всякого намёка на этих головоногих. Она трижды перечитала текст – ничего. За перечнем содержимого пещеры шла только вырезанная в камне репродукция картины «Война семи морей» – все твари морские сошлись в схватке за титул Владыки вод. Осьминожка вспомнила строку из пьесы, посвящённой тем же событиям: «вот краб королевский нравом очень дерзкий, он китов и кальмаров жить учить мастак». Она ткнула щупальцем в изображённого на камне краба. Послышался шорох. Осьминожка подняла взгляд. Три или четыре склянки взлетели со своих мест, закружились и слились воедино. На пол опустилась одна бутылка. Осьминожка даже со своего места у входа в пещеру увидела нарисованного на стекле краба.

Она осторожно подплыла поближе и вгляделась в бутылку. Внутри по самое горлышко теснились маленькие серые камни, подозрительно похожие на съёжившихся крабов. Осьминожка приподняла бутылку щупальцем, откупорила её и аккуратно вытряхнула один камень. Округлый голыш медленно опустился на небольшой красный коралл. Поверхность камня треснула и распалась, поднялся столб пузырей. Когда они рассеялись, на месте коралла сидел весьма удивлённый своим существованием краб. Осьминожка склонила голову набок, рассматривая дело своих щупалец. Дело, в свою очередь, изучило новый набор конечностей, на пробу щёлкнуло клешнями, укоризненно взглянуло глазами на стебельках на свою создательницу и ушагало в неизвестном направлении.

Осьминожка проводила его взглядом, закрыла бутылку и отставила её подальше, чтобы ненароком не задеть. Значит, она всё же на правильном пути. Полки с зельями – это ресурсы, а картина на полу – схема создания заклинаний превращения. Краб, вот, получился. А он же «китов и кальмаров учить мастак»! Осьминожка вернулась к входу в пещеру и принялась пристально изучать картину. Киты и кальмары и правда обнаружились недалеко от краба, раздающего советы направо и налево. Осьминожка, затрепетав щупальцами, ткнула в знакомую фигуру с десятью конечностями и вытянутым телом. Снова под потолком пещеры закружились бутылки и амфоры, промелькнул даже некий сундучок. На мгновение вода с шумом устремилась в центр их пляски и также резко отступила, обдав Осьминожку волной свежести. Та поёжилась, скорее не от холода, а в ожидании результата. Кружение закончилось, теперь на пол пещеры опустилась резная каменная шкатулка. Юная исследовательница подплыла к своему новому творению, оглядела его со всех сторон и, не найдя никаких предупреждений, быстро откинула крышку. Внутри, как и в бутылке, лежали камушки, только теперь они все напоминали маленьких свернувшихся кальмаров. Осьминожка приподняла шкатулку, не решаясь дотронуться до содержимого. Надо действовать осторожно, кто знает, сколько камней ей понадобится для превращения. Необходимо снова провести эксперимент. Она слегка наклонила шкатулку, чтобы вытряхнуть из неё один камень. В это время её первому творению надоело бесцельно бродить по пещере, и оно решило напомнить о себе, ущипнув создательницу сзади за щупальце. Осьминожка гневно крутанулась на месте, чтобы наказать наглеца, но краб уже закопался в песок на полу пещеры. Что-то легонько стукнуло по макушке. Она подняла голову. Перед глазами проплыл похожий на кальмара камень. Видимо, резко вскинув щупальца, она вытряхнула его из шкатулки, и он поднялся с потоком воды вверх. Поверхность камня уже покрывали многочисленные трещины. Казалось, ещё чуть-чуть, и он рассыплется на части и выпустит то, что скрыто у него внутри. Осьминожка решила не ждать, когда это произойдёт. Похоже, в этом эксперименте подопытной будет она сама. Камень медленно опускался на дно. Осьминожка подняла два щупальца и резко хлопнула ими, разбив импровизированную фигурку кальмара. Её накрыло облако пузырей. Мир завертелся. Осьминожка не понимала, где низ, а где верх, и от этого стало страшно. Она попыталась сжаться, подобрать под себя все конечности, но не смогла. Высвобожденная сила схватила её за щупальца и нещадно растягивала в разные стороны. Осьминожка отчаянно дёргала всем телом, но ничего не происходило. Её охватило ощущение полной беспомощности. Такого не было даже в институте, когда прихвостни Берты зажимали бунтарку в угол. Она никогда не позволяла связать себя по всем ногам. Умела бороться не в полную силу, оставить пару конечностей про запас, чтобы воспользоваться ими, когда враг уже забудет об их существовании. А сейчас… что сейчас у неё есть? Пора пускать в ход всё, некогда сдерживаться. Быть того не может, чтобы она оставила себя ни с чем. Ну же, лишняя пара ног, где ты? Беспомощность переросла в ярость, Осьминожка набросилась на окружающие её пузыри и принялась бить их. Только разогнав большую часть облака, она осознала, что её ничего не сдерживает, а в воде мелькают пять пар щупалец. От неожиданности бывшая Осьминожка застыла и плавно опустилась из пузырей на дно.

На жёстком, усыпанном ракушками полу сразу стало жутко неудобно, и она взмыла вверх. В потолок. Древняя каменная поверхность приняла гостью со всем радушием. Слегка оглушённая уже-не-Осьминожка немного расслабила щупальца, прислушиваясь к новым ощущениям. Голова вытянулась, ближе к макушке образовались два плавника, поэтому при любом движении тело буквально разрезает толщу воды – надо плавать осторожнее. Появилась ещё одна пара щупалец – это хорошо. А вот присоски изменились, стали какими-то жёсткими. Ай! Да тут коготки! Приплыли. И так за ней слава агрессивной хищницы шла, так теперь она ещё и когтистая агрессивная хищница. Миленько. А форма тела всё равно нравится, спортивная стала, подтянутая, ничего лишнего. Куда там по дну ползти, летать хочется! Она самозабвенно кружила по пещере и размышляла о будущем. В первую очередь, надо сменить имя. Кальмар по прозвищу Осьминожка – смех, да и только. Нет, раз уж она всерьёз вознамерилась стать грозным хищником, надо подобрать что-то подходящее, звучное. Кальмарио? Что-то не то…Кальмарилла? Грубовато. Кали Мари! Для врагов – Кали, для друзей – Мари. Так тому и быть. Она продолжила нарезать круги по пещере. Тело просто не позволяло сидеть на месте, она упивалась движением.

В пещеру медленно и важно зашёл Акватий. Посмотрел на чисто прибранный пол, оценил ровные ряды зелий и снадобий на стенах, мельком глянул на пытающегося изобразить из себя коралл краба. На грубоватой черепашьей физиономии появилась довольная улыбка. Кали Мари заметила своего проводника и спустилась по спирали ко дну.

– О, вы пришли меня проведать! Какая храбрость! – она всплеснула щупальцами в преувеличенном восторге.

– Я заметил, что прекратился шум, и решил проверить, не завалило ли проход, – ответил Акватий с невозмутимостью тысячелетнего булыжника. – Вижу, вы отлично справились с сортировкой. Начальство будет довольно.

– Какое начальство? – опешила Кали Мари.

– Наше, какое же ещё, – развёл ластами Акватий. – Мы, черепахи, не только мебелью служим, знаете ли. Сегодня утром его Величество изволил приказать нам рассортировать всё, что осталось от пещеры морской ведьмы. Предполагаю, чтобы в дальнейшем безопасно утилизировать магически-активные предметы. Учитывая наши скромные способности, приказ позволял использовать все доступные средства для выполнения работы.

– И я оказалась самым доступным средством для выполнения вашей работы? – холодно вопросила Кали Мари. От Акватия не ускользнуло хищное подёргивание ловчей пары щупалец.

– Насколько могу судить, вы успешно воспользовались моей информацией и нашли то, что искали здесь. Я поступил точно так же – по воле случая именно вас сегодня поставили работать на моём панцире, и я воспользовался вашими способностями. Услуга за услугу.

– Могли хотя бы предупредить, чем придётся заниматься! – ловчая пара щупалец выстрелила в наглеца. Акватий с неожиданной проворностью сдвинулся в сторону. Кали Мари не рассчитала силы и всей тушкой распласталась на полу. Акватий вздохнул:

– Вам помочь?

– Нет, я уж как-нибудь сама, – начинающая грозная хищница, ворча, подобрала разметавшиеся щупальца и поднялась с пола. – А вам только бы насмехаться, да?

– Я всегда предельно серьёзен, – ровным голосом ответил Акватий. Кали Мари иронично щёлкнула клювом. Акватий выразительно, как умеют только черепахи, покачал головой: «Не хотите, не верьте».

– Как мне вас теперь величать? Для новой жизни понадобится новое имя, – логично заметил он.

– Кали Мари, – буркнула она.   

– Красивое имя, – оценил он. – И чем вы теперь займётесь, Кали Мари?