Медальон Луны

Глава 8. Мужскому шовинизму бой!

«Женоненавистник: мужчина, который ненавидит женщин не меньше,

чем женщины ненавидят друг друга…»

*Генри Луис Менкен*

«У него совсем крыша поехала что ли?!» – раздражение, затопившее меня окончательно, вырвалось наружу.

Сложив руки на груди отнюдь не для защищающей позы, гневно прищурила глаза:

– И что?

Снарский растерялся, однако чувство конкретной дисфории не оставило самого популярного первокурсника МГЛУ, чтобы тот снова смог анализировать свои действия в сторону совершенно постороннего человека, своими высказываниями и обвинениями больше напоминая ссору пары.

– То есть, ты его целовала и теперь спрашиваешь у меня?! – Пришёл в себя от шока белобрысик, каким-то образом прижав меня ещё ближе, хотя это казалось просто невозможным!

К раздражённости прибавилось чувство неловкости, поэтому, пытаясь хотя бы как-то отстраниться, упёрлась двумя ладонями в торс Стефана, отодвигаясь, насколько позволяли физиологические возможности моего совершенно негибкого тела.

– Это был риторический вопрос, Снарский. Восстанови дистанцию, и дай мне, такой ценной и невероятно породистой самке, наконец, выспаться!

Звуки знакомого рычания, рождающиеся прямо под подушечками моих пальцев, не пугали. Наоборот, я испытывала крайнюю степень злорадства.

«Моя ведьма…» – Как же! Держи карман шире, чтобы я, как тот кенгуру, сама запрыгнула к тебе в штаны!» – Сдержать улыбку становилось очень и очень трудно, но мне удалось.

Сжав плотно челюсти, смотрела в яркие глаза, такого же серо-голубого цвета, как у меня, находя родственные сходства.

«Просто поразительно! Он – мой дядя… да, четвероюродный, как говорится – седьмая вода на киселе, но это до жути дико!»

Тяжело вздохнув, Стефан отпустил меня и сделал шаг назад.

– Как ты?

Простой вопрос, можно сказать, заданный с душевным участием, что-то повредил в той стене обороны, которую я возвела, едва успев очнуться после обморока.

Всегда презирая слабость, поддалась своей дурной привычке, на этот раз осознанно укусив губу, задрожавшую от сочувствия ближнего.

Сделав пару глубоких вздохов, как совсем недавно Снарский, наконец, обрела способность говорить.

– Нормально. Оборотни, оказывается, существуют, моя родная бабушка – редкостная стерва, я – ведьма, а родной мне человек – в заточении средневекового восприятия наказаний!

– Кто тебе такое сказал? – Недоумение Стефана выбесило.

– Конкретнее, Снарский! Я пока не настолько сильна, чтобы проникать в разум оборотня, читая его мысли!

– Не говори глупости… ведьмы такого не умеют.

– Ооо… молись, чтобы это было так… – чувствуя смятение парня, обрела внутренние силы. – Потому что, если такие силы существуют, то я сделаю всё возможное, чтобы овладеть ими и добраться до твоих страхов!

Так хотелось запугать гадёныша, когда-то посмевшего осмеять мои чувства, что я сделала шаг в сторону Снарского.

Внезапное появление улыбки, такой милой и такой, как говорит Маякова, мимимишной, остановило, напугав только меня.

– Буду ждать с нетерпением…

К таким «угрозам», изощрённым и таящим в себе конкретное обещание, я оказалась совсем не готова.

Хлопая глазами, ждала, когда у меня из ушей повалит дым, потому как тараканы нервно закурили, перешёптываясь настолько тихо, что я не понимала ни слова, слыша только гул в голове.

– А сейчас, пока эти невероятные способности тебя ещё не нашли, могу сам озвучить свои мысли, – улыбка Снарского пропала так же быстро, как и появилась, стоило только бывшему однокласснику сделать новый вдох, потревоживший нюх его волка. – Быстро шуруй в душ! И отмой себя, как следует, потому что, если я ещё раз почувствую на тебе чужой запах…

Я чуть воздухом не подавилась, ощущая переполняющее меня возмущение.

Смотря на довольную рожу одногодки, а затем, на его вальяжную походку в сторону небольшого диванчика, стоящего у противоположной стены комнаты, поодаль от кровати, подумывала о том, чтобы, назло Снарскому, не пойти мыться совсем, вопреки своему чувству чистоплотности!

Пока я раздумывала, это ТЕЛО развалилось на кожаной мебели, как орёл, раскинув руки по спинке дивана, принимая позу хозяина жизни.

«Ах, так?!»

Неспешно подойдя к светлой кровати, откинула лежащее на ней покрывало, напоминающее чью-то шкуру, намереваясь поддаться глупой выходке всех влюблённых идиоток, понимая, насколько это смешно и глупо.

Внутри меня бурлило такое количество эмоций, что подобный коктейль вполне оправдывал поведение подростка.

«Да и мне всего лишь восемнадцать! Могу себе позволить!»

– Если ты намереваешься ослушаться моего «совета», – тихим вибрирующим шёпотом протянул Стефан, непонятно когда успевший оказаться позади меня, вынуждая чуть ли не упасть от испуга на постель, – то хочу тебя предупредить: второй способ освободить тебя от запаха другого оборотня нравится мне настолько сильно, что дважды уговаривать тебя в выборе первого варианта я точно не собираюсь.

 «Дыши, девочка», – подхихикивала мозговая живность, устроившая в голове отличницы, коей я была, чуть ли не живой уголок, смея давать хозяйке советы.

Я, действительно, забыла, как дышать, как, в принципе, и двигаться.

Замерев, с предвкушением застыла в неподвижности, наблюдая за приближающейся рукой Стефана, которая, коснувшись скул, точно повторяла движение пальцев Максима, будто, в самом деле, стирая следы искателя реликвий.