Медицина как наркотик

Глава 3. Перемены.

Но виделись мы с Серёжей поначалу не часто. В жизни моей произошли важные изменения. В Киеве случилась «Помаранчева революция», по этому случаю я приобрела серьёзный раскладной нож и новый газовый баллончик. Ну, нельзя же так прозябать в поликлинике, когда в стране такое происходит!

Поисками достойного жилья за низкую оплату мне надоело заниматься. А вот работа! Я ведь хотела работать на скорой помощи. Когда я проходила там практику, нигде в здравоохранении я себя так хорошо не чувствовала, как там.

И когда главный врач центра скорой помощи в Донецке отказал мне с интернатурой, я рыдала как за любимым мужчиной.

И вот кто-то меня надоумил, что на скорую можно устроиться без интернатуры. Можно договориться о трудоустройстве с заведующим на подстанции.

Недалеко от того места, где проводил занятия Учитель, находилась одна из подстанций скорой помощи. А домишки, где я жила, добраться можно было проехав всего несколько остановок на маршрутке.

Вот туда я и позвонила.

Там сразу сказали, что сотрудники нужны.

- Приходите девушка, будем договариваться, - сказал женский голос в телефонной трубке, - к заведующему подходите, он решает такие вопросы.

Заведующий, которого я там увидела чем-то напомнил мне Петра Сергеевича из родного городка. Но в отличие от Сергеевича он демонстрировал своё превосходство и разводил понты. Но в целом, его манера общаться мне в чём- то подходила. Тем более, что он довольно разумно написал небольшой список неотложных состояний, которые мне нужно для начала изучить, пообещал помогать заполнять карточки, и посоветовал поездить с другими докторами, чтобы поучиться на практике и быстрее вработаться.

Чем я тут же занялась, и поездила с большинством врачей с подстанции, в том числе и с заведующим.

С ним в бригаде была молодая, миловидная, крепкого телосложения девушка Татьяна. По дороге «на вызова» мы располагались с двух сторон от заведующего как свита. Я чувствовала, что так ему больше всего нравится. Это дежурство оказалось интересным, мы попали на пожар. Его уже потушили, но весь дом был задымленным, со сгоревшими вещами, и с двумя пострадавшими людьми. Один пострадал от угарного газа, другой от сердечного приступа из-за сгоревшего имущества. Вокруг сновали пожарные с закопчёнными лицами. Один из них посмотрел на Заведующего с двумя молодыми девицами в белых халатах по бокам, и удивляясь не то симпатичным девицам, не то появлению медиков в задымлённой комнате сказал:

- Ну и работёнка у вас!

- А у вас! - Зав тут же нашёлся с ответом

Близость.

Хотя с Заведующим было интересно, но я чувствовала для себя от него какую-то потенциальную энергетическую опасность. И интуитивно искала поддержку.

Искала я её в Серёже. Мы как-то незаметно перешли к интимным отношениям. В сексе мне было с ним легко и просто. Я не помню запредельного блаженства, зато было чувство непринуждённости и свободы. Серёжа наблюдал за мной с интересом и одобрением. Я свешивалась вниз головой с постели, изображала игру на музыкальных инструментах, задирала ноги на стену и всячески игралась.

Серёжа напротив, вёл себя спокойно, сдержанно, и даже осторожно, и в то же время уверенно. Страсть и разнообразие не бушевали в сексуальных ласках. Вместо этого он подолгу смотрел на меня, прикасался и проникал внутрь осторожно. Не просил, не требовал сделать что-то для него, и не говорил о своих желаниях. Мы вообще больше молчали рядом друг с другом, и это нас успокаивало.

Иногда чувственность почему-то сильно уступает чувствам. В моём случае была увлечённость и старания на работе, из-за этого усталость. И ещё моя гордость, которой почему то легче было принимать чувства, чем чувственность. Я была больше в роли принимающей стороны.
Про Серёжу я могла только предполагать, что он опасался разрушить сердечные чувства или ему хотелось контраста по сравнению с сексом без них.Из общего моего впечатления о нём, случайно услышанных разговоров с бывшей женой,и всплывавших его бывших сексуальных связях,думаю, ему не чужд был разврат и уж точно секс с женщинами, которых он не любил.

Но я чувствовала себя номер один среди остальных женщин, и от этого мне было очень хорошо. Наверное поэтому ревность не посещала меня.Хотя я не раз испытывала сильную ревность с другими мужчинами. Но Серёже больше сочувствовала из-за других женщин.

Отсутствие ревности открывало двери в непосредственность. Мы выходили зимой на улицу, и падали вместе в снег, молчали или разговаривали, лёжа в сугробе. А потом Серёжа катал меня на качели. У меня в детстве не было такой игривости как с этим бывшим зеком. Хотя игралась в основном я, а Серёжа подолгу этим любовался.

Он был щедрым до безрассудства. На работу его не взяли, деньги он получал только от отца из Израиля. Небольшие деньги, но большую часть этих денег он тратил на еду для меня. У него был какой-то пунктик на счёт еды. Хотя он был нормальной комплекции и не худой, и не толстый, и в питании неприхотливый. И хоть я особо не голодала, но не возражала. Про себя думала о том, что может быть, он перенёс серьёзные лишения. Благодарила и не спешила корректировать его щедрость, его ведь тоже нужно было кормить.

Но мы не часто виделись. Я много читала медицинской литературы, ездила с коллегами врачами «на вызова» к больным помимо своих дежурств. Сильно переживала о том, чтобы у меня получилось перейти на скорую помощь и получилось там работать.
Пребывайте в уверенности, посоветовала мне Почтенная, которой я пожаловалась на свои опасения и страхи. Почтенная одобряла моё решение поменять работу, она с уважением относилась к скорой помощи.