Медицинская шарага

Эпилог

Это была пятница. Эту пятницу ждали многие по нескольким причинам. Одни собирались ехать домой, в соседний город или республику, как, например, Пелагея. Костя и Руслан не стали уговаривать старосту оставаться и праздновать полное завершение первого курса. У каждого студента группы был выбор: дом или заключительная встреча этим летом. Многие выбрали второе.

Первую половину дня «Леч Д» пил на улице, ел шашлыки, приготовленные Андреем. Костя играл на гитаре, пел. Рядом с ним сидела Милана, подпевала ему. Особенно отличилась Вера, которую, наверное, слышали другие жители соседних домов.

Шел дождь, ждали, пока он закончится.

Леня нормально так напился, что давал своим рукам свободу по отношению к Герде. Они оба напились, оба танцевали, плотно прижавшись, друг к дружке. В глазах все кружилось, диван, стол, еда – все стало размываться. Неизменным, четким во всех отношениях оставалось радостное лицо Герды.

Студенты продолжали кутить, пока у них были силы, и пока Марк не очнется от позыва начавшейся интоксикации (он напился быстрее всех, поэтому его отвели в дом, поспать).

Герда чувствовала теплые, крепкие ладони Лени у себя на бедрах. Она мало выпила, но в голове все равно помутнело. Сознание потеряло всякую границу, она первая прижалась ко Льву и чмокнула его в шею. В обычное время, когда голова была в трезвом состоянии, она бы не позволила себе такого, но сейчас ей было все равно. Мы пьяны, доходило до нее, это не всерьез, это по пьяни… по дружбе.

В один момент, когда перестала играть музыка, и меломан включил Сергея Жукова, Герда повернулась к одногруппнику спиной. Они кружились, покачиваясь, будто оказались в русле реки. Девушка чувствовала, как ладони Лени скользят вверх, нежно гладят ее стройную фигурку.

Перекрикивая музыку, которую включили на максимальную громкость, Леня сказал, что устал, и потянул Герду к винтовой лестнице, которая вела на второй этаж.

Леня заметил, как Марк, морщась от яркого света и громкой музыки кричит, что его выворачивает наизнанку. Он сбегает по лестнице и стремится попасть в туалет. Одногруппники расходились перед ним, пока Леня тянул за собой Герду в освободившуюся комнату.

Еще в самом начале, когда он был трезв, Леня понимал, что многие останутся ночевать, поэтому нужно было немедленно занять хорошее место. А хороших мест было всего два, - как и две спальные комнаты, где было по одной кровати.

Это происходило само собой, вроде и можно остановиться, но внутренний голос говорит, что нужно продолжать, поскольку, когда еще выпадет такая возможность? Возможно на следующей пьянке, но до нее еще нужно дожить. До этой были хорошие шансы не дожить, поэтому хотелось ухватиться за момент. Ухватиться за девчонку из группы.

Кровать была мягкой, пружинистой.

Леня боялся сделать Герде больно, ему было страшно, что он все может испортить. Но только, чего тут портить? Студенты смотрели друг на друга, улыбались, нежно покусывали друг другу губы.

Герда чувствовала на языке вкус сладкой крови из губы Лёни. Он осторожно лег рядом с ней, чуть ли не оказался над ней. Она гладила его широкую спину, пыталась прижать его к себе, но он, Леня, упирался руками о кровать, нависал над Гердой.

Может, это правильно, что Леня не дает себе разойтись так, как мог бы, возникла мысль в голове Герды. Он не испытывает к ней чувств, а эти поцелуи, которые могут длиться всю ночь напролет, - гипноз нескольких рюмок водки. Герда смотрела на Лени и не видела того, чего хотела. Не было влюбленности, было лишь желание, которое парень держал в себе. Оно в нем было всегда, в каждом парне есть тайник, где лежит целая куча материала, связанное с девушками, с каждой из них. Разные по хронометражу, по качеству, по сценарию, по всему. И часто, почти никогда, эти грезы не сбываются. А у Лёни, думала Герда, есть возможность, но он не отваживается реализовать ее. Он знает, что это неправильно во всех смыслах.

Леня едва мог разглядеть лицо Герды в темноте. Только слабый, голубоватый свет просачивался через окно. Он целовал Герду в губы, ласкал ее тонкую, нежную шею. Ему очень хотелось большего, но нельзя, он не станет так поступать потому, что он не такой.

Он поймал на себе взгляд Герды. Взгляд девушки завораживал, говорил о многом, что сама Герда не рассказывает. Девушка провела ладонью по щеке Лёни, вцепилась пальцами в затылок и притянула к себе.

Парень чувствовал, что не может себя контролировать. Он хочет дать себе свободу, которую Герда вытягивает из него.

У «Леч Д» был большой костер, который они разожгли ближе к полуночи. Все едва держались на ногах, но никто не хотел заходить в дом. Все стояли вокруг огня, смотрели, как маленькие, оранжевые искры взлетают в воздух и угасают, смешиваясь с ночным, звездным небом. Допивали из горла вино и шампанское, разливали оставшуюся водку по одноразовым стаканам и закусывали шашлыком.

Женя стоял ближе всех к костру, в одной руке у него была бутылка красного вина, которую ему дал Руслан, чтобы тот опустошил ее. И понятно, почему. Все знали, но никто об этом не говорил, зачем в лишний раз давить на больное? Во второй руке был портрет, который развевался на ветру. Женя и сам не мог понять, зачем взял его с собой. Ему было одиноко, он чувствовал, как пустота селится в нем, обустраивает все так, чтоб ему, Жене, было трудно засыпать, было трудно думать о чем-то более важном. А портрет только утяжелял ношу.