Медведь

Медведь

Тебе знакомо то зимнее чувство, когда темнеет рано а гулять еще хочется? Нет еще и пяти часов, а мать уже зовет домой поесть. Как только ты снимаешь куртку, ее вешают в шкаф, становится понятно, что назад уже не выпустят. Тебе предлагается посидеть в своей комнате и поиграть с игрушками, или вовсе уснуть, ведь дверь уже заперта на ключ.

Мама говорит, в позднее время на улицу лучше не выходить - там бомжи разные ходят, маньяки и похитители детей. Не то что бы тебе доводилось видеть кого-либо за окном так поздно, даже машины в вашей глухой деревне не ездят, но кто же станет спорить со старшими?

Только вот на улице как на зло все совсем не так страшно. Выключив свет, ты садишься на подоконник и смотришь в окно. Луна светит ярче солнца, снег, такой, что отлично лепится на снеговиков, лежит толстым слоем на ветках и обочинах, выблескивая снежинками. Дорога расчищена взрослыми, по ней можно даже прогуляться, если бы только быть сейчас там, а не дома, где из развлечений только куклы да книги с пожелтевшими страницами.

И ты решаешься на побег. Сначала проходишь мимо комнаты матери, вроде как на кухню, на самом же деле берешь ботинки и верхнюю одежду. Когда дверца старого советского шкафа предательски скрипит, сердце сжимается в комок а ноги подгибаются от страха. Минуту ты стоишь в полной тишине, вцепившись рукой в куртку, а тогда стягиваешь ее с вешалки и быстрыми шагами направляешься обратно.

Переодеваясь в своей комнате прокручиваешь в голове самый безумный план - распахнуть окно, словно дверцу, слезть с подоконника - всего полтора метра до земли - и тихонько выйти погулять, хотя бы на часик. Завтра утром уже совсем не то будет, особенно когда другие дети затопчут снег, а тебе хочется первой отведать этого чуда.

Ручка поворачивается, окно открывается. Высунувшись в него чувствуешь, как мороз щипает щеки и нос, повиснув недалеко от земли сомневаешься - и правда, не подождать ли до утра, все равно выходной и в школу не надо... Но как только ноги касаются земли, уверенность возвращается: раз уж первый шаг сделан, надо идти до конца.

Проваливаясь в мягкий и податливый снег двигаешься к калитке, после чего открываешь ее заученными движениями, как уже делала пару раз, пытаясь улизнуть. Сперва подымаешь ручку до упора, затем поворачиваешь щеколду, толкаешь ее, выходишь наружу, прислоняешь обратно и медленно опускаешь ручку обратно. Идеально - ни звука.

Зимняя сказка встречает тебя тепло, как бы странно это ни звучало - ни ветра, ни снега, ни какого-то дикого мороза, так, прохлада, к которой ты уже привыкла. Дорога так и манит к детской площадке на верху улицы - завтра там будут красоваться снеговики, а другие дети пусть гадают, кто их вылепил и думают на духов или волшебников.

Ты уже делаешь шаг в ту сторону, как вдруг слышишь скрип снега. По верхней улице, той, на которой площадка, кто-то идет. Что, правда какой маньяк или наркоман? Да ну, не может быть... Но на всякий случай прячешься за сугроб, который мать накидала утром. Шаги продолжаются и останавливаются прямо на повороте к твоей улице. Слышится громкое дыхание, совсем не человеческое. Не переборов любопытства ты высовываешься.

Наверху на всех своих четырех стоит медведь. У него белая густая шерсть, черный нос и такие же черные глаза без единого намека на белки. Что это полярное животное тут забыло, даже зайцев и то нет в округе, не то что медведей! Тем не менее, вот он здесь, нюхает воздух, а остекленевшие глаза пялятся на луну.

Неожиданно животное начинает спускаться вниз. Непонятно, что ему тут понадобилось, а вот ты от чего-то уверенна, что пошел он именно за тобой! Тихо пробираешься к калитке, через сугроб чувствуя на себе стеклянные глаза, которые сейчас смотрят совершенно в другую сторону. Будто он видит отражение напуганной непослушной девочки в лунном свете...

Так же бесшумно проскальзываешь в калитку, закрываешь ее и бегом кидаешься к окну. Перелезет ли он через забор, или сломает его, что скажет мама, когда медведь прийдет за тобой? Ничего не понимая закрываешь окно и всматриваешься в дорогу. Его там не видно, однако скрип снега и дыхание зверя по прежнему сопровождают тебя.

Если медведь может смотреть через луну, получиться ли у него пройти через стену? Ты не отвечаешь, поскольку мозг уже знает ответ. Этот медведь может что угодно.

Как и в любой непонятной ситуации, тут ты вспоминаешь свою маму и бежишь к ней. Открываешь дверь и видишь, как она смотрит телевизор, ничего не подозревая. Начинаешь говорить и только нечленораздельные слова можешь из себя выдавить.

Она же начинает ругаться: почему ты опять одета? На улице уже темно, гулять не пойдешь! Ты же не хотела своровать ключи и выскользнуть во двор?! И наконец заканчивает свою ругань:

- Ладно, раздевайся и марш в свою комнату.

Ты киваешь, чувствуя небывалое облегчение, хотя обычно с ссорами все как раз наоборот. Эта привычная ругань возвращает тебя в реальность. Ты уже расстегиваешь куртку и снимаешь ее, как вдруг роняешь на пол.

Медведь стоит позади матери, только теперь его мех стал бездонно-черным, а глаза налились кровью. Он скалится и рычит, слюна скапывает на пол.

- Мама, там...

Она оборачивается и тварь еще какое-то время стоит , но мама словно через него смотрит, и на ее лице нет ничего, кроме раздражения.

- Мышь, наверно, показалось.

И чудовище пропадает. Вот только ты продолжаешь слышать его дыхание, и недовольный рык... Голодный рык. Невозможно сказать, когда он снова появится и будет ли кто-то рядом, чтобы спасти тебя, только вот теперь медведь выбрал свою жертву и никуда он уже не уйдет.