Медведь для Ренаты

Глава 10. Лес мертвых

С наступлением темноты опять стало холодно.

Траву покрыл иней, соцветия завяли от мороза, который незаметно стелился по земле. Сверчки перестали петь и спрятались до утра во всевозможных щелях. Один я как дурак торчал в своих городских лохмотьях, будучи привязанным к высокому дереву. Синие джинсы были грязными, с большим разрывом на правой штанине; у футболки разошелся ворот – теперь я светил глубоким декольте.

От холода тело съежилось и везде чесалось из-за поднявшихся волосков. Но внезапно гусиная кожа стала еще более гусиной: я услышал позади шаги, кто-то ступал по ледяной корке – "хруст-хруст".

Этот некто обошел дуб и уставился на меня высокой черной фигурой:

– Здорово, Денис.

Слава богу, это была женщина-рыцарь, которая так храбро и безвозмездно спасла мою жизнь прошлой ночью. Я был ей очень благодарен – если бы не она, то Рената увидела бы только обглоданные косточки.

– Добрый вечер, Лидия, – выпалил я с облегчением. Мурашки понемногу отступали – с ней мне будет не так страшно. Огоньку бы еще...

Словно узнав мои мысли, широкоплечая тень чиркнула кремнем и высекла пару мощных искор на какую-то тряпку. Материя тут же вспыхнула, озарив лицо – уставшее от жизни, но не потерявшее уверенности в собственных силах. Мне бы такой уверенности.

– Замерз? – спросила она, подняв факел повыше.

– Ага.

– Ясно... Ничего, сейчас согреешься.

Ночная гостья сбросила с плеча тяжелый мешок, но на этот раз он молчал. По ходу разгорания костра я высмотрел торчащее копыто – похоже, моя защитница поймала дичь.

– Вы убили животное? – спросил я в каком-то неоднозначном тоне.

– Нет, – грубо ответила женщина, – просто одолжила у него ногу. А что?

– А... эм... кхм...

– Денис, конечно, я убила его - что за вопросы? Голодный ведь небось...

– Ага, – ответил я односложно.

– Ага-ага... Нога. Сейчас мы эту ногу приготовим с тобой.

– Нет, давайте без меня: ногу приготовьте, а я только рядом постою...

Рыцарша повернулась и уставилась на меня. Помолчав с полминуты, она откинула голову назад и затрясла пальцем:

– А-а-а, шутишь, значит! Х-хе, тогда есть еще надежда. Все, – крякнула она, садясь на бревно, – не так уже плохо тогда. Проживешь еще денек-другой.

Ветки затрещали в огне, а из мешка появился увесистый окорок. Какого-нибудь оленя, я полагаю. В умелых руках нога быстро превратилась в заготовку под шашлык: мясо было обмотано какими-то листьями и отправилось прямо в краснеющие угли.

– Ну что, каковы твои первые впечатления? – женщина вытерла руки об мешок и воткнула факел поближе к дереву. – Есть уже какие-то успехи?

– Пф-ф-ф... Да какие там успехи? Все, что я пока научился хорошо делать – это мордой по земле тащиться с этими чертовыми цепями. Их никак нельзя снять, хотя бы на ночь, пока никто не видит?

– Нет, никак. Это невозможно. Придется тебе крепиться и терпеть, такие вещи закаляют, знаешь ли.

– Или убивают, – кивнул я с раздражением.

– Бывает и такое, Денис. Но вообще это тебе решать – закончится твой путь здесь или ты станешь сильнее прежнего и вернешься назад совершенно другим человеком.

– Каким же это?

– Сильным! – округлила глаза моя собеседница.

– Ну да, сильным. Как же я эту силу наращивать тут должен? Мне хоть какие-то гантельки дали бы. Или я на ветках подтягиваться должен? – возмущался, скорее, не я сам, а мой голодный желудок.

– Ты что, думаешь, что главная сила – она в мускулах, что ли? В здоровых дубинах, да?

– Да.

– Нет, дурачье! Сила – она в другом!

– Ну и в чем же?

– Она в умении ценить то, что у тебя есть сейчас. То, что ты можешь потерять и больше никогда не получишь обратно. Сила в понимании необратимого и готовности встретить это необратимое с честью, достоинством.

– Умереть героем, что ли? – спросил я без задних мыслей.

– Что? Нет! Вовсе нет, Денис... Смысл не в том, как ты умрешь – на это всем наплевать. Ты должен быть честен перед самим собой. Задай себе вопрос: а все ли я сделал, чтобы прожить еще чуть-чуть, не заставил ли я страдать тех, кому я дорог? Твоя задача жить и ценить жизнь, как бы трудно тебе ни было сегодня!

Немного пристыдившись, я замолчал – подавленно смотрел в огонь и пытался вспомнить хоть что-то из своей прежней жизни.

– А я вот и не знаю, страдает ли кто-нибудь там – наверху. Без меня. Может, я и не нужен никому? Может, никто и не заметил моей пропажи? Что если Галактион прав?

– Галактион? Галактион любит сгущать краски. Не бери в голову...

– Лидия, – решил я спросить про "Лес мертвых".

– Я Клавдия, вообще-то.

– О, блин, прости... простите, – поморщился я в попытках показать лицом смущение. Но Клавдия ничего на это не ответила. Перейти на ты она тоже не стала предлагать. Поэтому я вернулся к изначальной мысли: – Вы что-то знаете о мертвом лесе? Где он находится вообще?

– У тебя за спиной, – отрезала женщина, сделав то же с куском мяса. – М-м-м, сочное. Можно кушать...

Она подала мне ужин, но я лишь облизнулся. Руки были связаны, поэтому требовалась помощь: закатив глаза, Клавдия вызвалась побыть кормилицей. Она отрывала ломоть за ломтем и пихала их в мой жующий рот. Что-то падало на землю, что-то застревало в горле, но очень скоро пришла сытость – желудок был набит до отказа.

Я заулыбался. Но потом снова подумал о словах Клавдии: