Мелодия счастья

Глава 1.1. Богдан

❤ Наша прекрасная обложка ❤

Возвращаем традицию плейлистов: ЛСП — Тело.

Я перевернулся на спину, сталкивая с дивана пустую бутылку босой ногой. Зелёное стекло, не преодолев силы притяжения, со звоном упало прямо на пол, к остальному мусору. Я поморщился. Голова беспощадно гудела, словно в ней завёлся пчелиный рой, а каждый звук и движение отдавалось дикой болью где-то в затылке и висках.  

Идеальный потолок, едкого белого цвета, играл на моих нервах, напоминая о больничных стенах. Я устало прикрыл веки. Воспалённые глаза горели огнём. Мне нужен был отдых. Нет, он мне просто необходим. Но бессонница не отступала, следуя по пятам с середины тура, и, кажется, решила остаться со мной надолго. 

На заднем фоне играла знакомая до последней ноты мелодия. Первые аккорды новой песни «Аутсайдеров» заполнили просторную гостиную, отскакивая от голых, отделанных под кирпич, стен.  

Я лениво повернул голову и, прищурив глаза, посмотрел в телевизор. Мой двойник во всём чёрном надрывно кричал в микрофон, сверкая обнажённым торсом под кожаной курткой. Крупные кадры голубых глаз, о которых так много писали в СМИ, сменялись общими кадрами, где всё тот же двойник разбивал гитару о стену, хрипя: «Бастард, бастард». Камера круто развернулась, и теперь Женька лупил по басу, тряся длинными патлами.  

Внизу, под видеорядом клипа, бегущей строкой тянулась новость: «Лид-сингл группы «Аутсайдеры» покоряет мир. Композиция стартовала с пятой позиции на iTunes, и вошла в топ-три рок чарта».  

Быстрые мельтешения на плазменном экране и мощные отбивки на кардане[1] никак не помогали утихомирить головную боль. Но совершать лишних движений истощённое тело не хотело, а пульт казался таким недосягаемым и далёким, хотя вот он, в каких-то шести шагах – на журнальном столике. Среди пустых коробок и вывалившихся из пепельницы окурков.  

Сейчас мне могло помочь только одно. От этой мысли всё моё тело торжествующе затрепетало, а мышцы напряглись в стремлении добраться до заветной шкатулки. Чёрт бы её побрал!  

Ноги сами коснулись прохладного ламината, попутно задевая одну из многочисленных бутылок. Видимо, хорошо я повеселился. Вчерашний вечер висел пустым пятном в памяти. Вот я жадно выпил полбутылки виски на вечеринке, а дальше белая вспышка и сплошной обрыв. Даже как оказался в своей квартире я не помнил. Просто очнулся под утро, когда осеннее солнце ещё только готовилось подняться из-за горизонта. И пробуждение это было сродни выныриванию из толщи воды, весьма болезненное и травмирующее.  

В укромном уголке, за рядами книг стоял неприметный сундучок. Эта маленькая коробочка хранила в себе секреты, которые лейбл так активно скрывал от жадных журналюг. О, эти стервятники слетались на мою персону, точно от меня за версту веяло скандалами и тайнами. А за информацию о моей зависимости они бы продали свои души.  

Я аккуратно откинул крышку и блаженно улыбнулся. В лицо ударил запах эйфории. Как хорошо, что я позаботился об этом заранее и накрутил несколько блантов[2]. Втянув глубокий аромат, что исходил от самокрутки, я прикурил её и глубоко затянулся. Голову моментально заволокло тягучим, густым дымом.  

Моё занятие прервал до омерзения громкий дверной звонок. Незваный гость оказался весьма настойчив, и сдаваться явно не хотел. Пофиг. Хозяина нет дома, кого бы там ни принесло. Но к звонку примешался требовательный стук.  

Я плюхнулся обратно на диван, затягиваясь косяком. Едкий дым проникал внутрь организма и дарил долгожданное освобождение. Новая затяжка, и я откинул голову на пухлые тёмно-синие подушки, ощущая, как тело покидает прежняя напряжённость и усталость. Теперь белый потолок не казался таким уж и раздражающим, в своей простоте он даже начинал мне нравиться. И вся эта модная лофтовая квартира казалась менее скучной, а разбросанные повсюду вещи и остатки засохшей еды только добавляли ей шарма.  

Я прикрыл глаза, чувствуя накатывающую волну блаженства. Вокруг меня пульсировала неизвестная композиция, словно кто-то выкрутил мощность колонок на возможный максимум. И этот голос был таким приятным и мягким. Хотелось прикоснуться к нему хотя бы на долю секунды. Почувствовать его успокаивающее вибрации.  

— Белинский, твою мать! — что-то холодное задело мою разгорячённую щёку. — Какой же ты придурок.  

Резкий возглас тут же разрушил ту чудесную негу, в которой я пребывал. Словно на мою конфетную страну налетела злая ведьма, грозясь сожрать все, до единой, сладости.  

Я нехотя разлепил веки, фокусируя взгляд на размытом силуэте прямо напротив огромного двустворчатого окна. Это зрелище поразило меня до глубины души. Фигуру плавно огибали лучи низкого, холодного солнца, придавая коже неземное сияние. Я подался вперёд, желая запечатлеть эту картину. Настоящий ангел.  

— Что ты здесь делал?  

Нет, всё-таки ведьма. Когда глаза привыкли к яркому свету, я понял, что передо мной стояла Юля. Она размахивала руками в попытке развеять плотную завесу кумара[3], заполнившего всю комнату, и тихо покашливала.  

— Ты вообще нормальный? — не переставала верещать она. — Видимо, мозг из нас двоих достался только мне.  

Сестра кое-как дотянулась до пластиковой ручки, распахивая форточку настежь. Прохладный воздух тотчас хлынул внутрь, занося с собой запах улицы и сентября.