Мена сутями

Глава 1. Между сном и знанием

Вынырнув из-за тучи, первый солнечный луч не спеша прошелся по крыше соседнего дома и, отразившись в окне, мазнул по мне ярким радужным пятном.

Я зажмурилась. Восход. Краешек алого солнца показался из-за горизонта, вдохнув в меня неимоверную радость от наступления нового дня.

Радость оказалась жгуче приятной. И пронзив меня с макушки до пят, напоминала о себе легкой вибрацией еще некоторое время.

Да, для многих людей новый день не несет с собой ничего необычного, частенько образуя хмурую череду работы и быта. Но, думаю, это перестает иметь какое-либо значение, когда ты, сидя на вершине окрестного холма, видишь это космическое великолепие. И это все для тебя – человека, находящегося где-то в пределах тропосферы и даже еще ниже…

Постепенно вдыхая через левую ноздрю, наполнив поочередно живот и грудную клетку, задержала дыхание, сосредоточив внимание в области горла.

Тишина. Около семидесяти секунд мирового перекура.

Выдох через правую ноздрю. Снова тишина. Двадцать пять долгих секунд и снова вдох тем же носовым проходом.

Успокоившись этим ритмом, мое сознание погрузилось в подобие транса – состояние на грани между осознанием и сном. 

***

На освещенной солнцем поляне цвело ветвистое молодое дерево, привлекавшее внимание, преимущественно, своим необычным окрасом. Его гладкая ярко-голубая кора неярко светилась, а листья осыпались небольшими бирюзовыми вспышками.

Хруп-хруп… Хруп-хруп… Кора дерева, как яйцо с тянущимся к жизни цыпленком, захрустела и, присоединившись к листьям, начала осыпаться.

Мгновение… и все вокруг затопила короткая вспышка, свет которой, разнесся на несколько километров вокруг… А на земле в потухающих светлячках света, остался лежать ребенок – нежный карапуз в пышной траве.

Танцуя над телом младенца, закручиваясь в сложные спирали, опадавшие светлячки создавали ослепительные узоры.

Собираясь на его груди, волшебная энергия свечения расползалась по всему телу, завораживая и унося мысли далеко. Куда-то, откуда они, возможно, уже не возвращались…

***

Пройдя линию горизонта, солнце не спеша заполнило мой внутренний кувшин своей горячей, пылающей энергией.

Оставаться в состоянии медитации стало бессмысленно – бурлящая во мне сила просто не давала мне прикрыть веки, чтобы вновь исчезнуть в своем внутреннем мире.

Как известно, сколько в полный сосуд воды не наливай – заполнить его больше, чем уже есть, не выйдет. Так как даже сам по себе процесс медитации - предельно энергоемкий, позволяющий как пополнять ресурсы, так и уменьшать их потребление, а помимо всего прочего, еще и увеличивать собственный потенциал.

Возвращаясь к продукту моей рефлексии…  Что это было за место? А ребенок?  Чудесный знак? Мое будущее? Или, что более вероятно, прошлое? Нет, последнее слишком банально и просто не похоже на обычные послания моих высших помощников – их подсказки никогда не бывают такими тривиальными.

Опустив взгляд на грудь, поняла, что на часах, свисающих с шеи на тонкой цепочке, уже пять циркадных часов. Июнь. Дневная температура редко опускается ниже двадцати двух градусов по Цельсию, хотя частенько достигает тридцати. Иногда это пекло прерывают дожди с потрясающими грозами, волшебными вымеобразными облаками – это официальное название - и удивительными фиолетовыми молниями…

Мне кажется, или раньше они были другого цвета?

Мой младший брат приписывает, такой яркий оттенок перуновых стрел, последствиям применения климатического оружия. Мне, конечно, более близка теургическая - магическая причина их появления, но соглашусь - мысль интересная… По крайней мере, думать в таком ключе - так уж точно.

Поднявшись с травы – плед или покрывало я не беру из соображений удобства – и, окинув еще одним взглядом сельскую местность, в которой я оказалась несколько лет назад, отправилась на пробежку. Благо, сегодня я смогла встать раньше, чем обычно. Даже раньше восхода солнца, что для летнего времени – величайший для меня подвиг…

***

Сви-сви… Свью-свью-свью-свью… Сви! Переливчатый долгий свист аккуратно вписался в редкие птичьи голоса.

Тут же в разных частях пролеска послышались новые птичьи напевы, радостно отвечающие на мой энергетический всплеск, который, в обычных условиях, разносился метров на тридцать-сорок вокруг.

Щебеча с разговорчивыми воробьями и синицами, в перекликивания которых, бывало вписывался соловей, а вдалеке слышалась кукушка, я бежала знакомым маршрутом к месту моего древесного схрона.

Там – в незаметном с расстояния дупле – я хранила толстую тетрадь из переработанной бумаги, которую использовала как пространство для выражения мыслей и записывания важных сведений. Чаще всего - полученных знаний от своей хранительницы.

Воплощающаяся перед моим мысленным взором во множестве разнообразных обличий, она представляла собой одну безнадежную загадку, которую я даже уже не пыталась разгадать, хотя иногда упорно начинала вновь…

Достав из вместительного хранилища видавшую виды попону, а потому без упреков совести стащенную у бабушки, постелила ее у корней и откинулась на ствол дерева.

Когда-то это лошадиное покрывало представляло собой неописуемо красивую вещь – расписанная золотым по зеленому, она напоминала о чем-то «фейско-природном» и всегда не давала мне покоя.

«Затаись, фея!»

Странно… Маросса? Это ее голос? Затаится? Но от кого?

Замерев, припала к траве – благо, она здесь была - прикрыла глаза и сосредоточилась… Что-то в окружении успело измениться… Птицы! Как это ни банально, но именно это преобразование было заметнее всего – дети воздуха замолчали. 

Рядом тихонько затрещало…  Я приготовилась, мысленно готовясь – предупреждающий сигнал был короткий и четкий. Игнорировать такой – себе дороже.