Мьери

Глава 1. Мьери

«Нужно торопиться, — твердила я себе, ускоряя свой шаг и лавируя между домами. — Может быть, хотя бы сегодня удастся урвать немного еды. А может, и нет, — с грустью осознала я, смотря, как уезжает повозка помощи».

Похоже, сегодня снова не судьба. Как будто в насмешку рядом прошла высокая полная женщина с корзиной, что была доверху набита едой, и сильно задела меня ей, заставив рухнуть на мостовой настил с тихим «ай». Дама не удостоила меня даже взглядом, лишь буркнула:

— Что стоишь, неповоротливая дура, не видишь, я иду.

Потерев ушибленный копчик, я поплелась в сторону дома. Гул в голове все нарастал и нарастал, намекая, что сегодня я никуда не успеваю. Боль все сильнее давила на виски, и, несмотря на ушиб, пришлось перейти на бег. Если я не хочу упасть и лежать всю ночь на мостовой, то выбора нет.

Остров уже маячил перед глазами, когда всё в пределах видимости поплыло. Я из последних сил старалась пройти по тонкой каменной дорожке и не упасть в воду.

Стоило ноге ступить на землю, как в глазах потемнело, и я рухнула, как подкошенная.

К счастью, до острова добраться сумела, поэтому сознание вернулось быстро. Остались только слабость и тошнота. Когда я открыла глаза, уже стемнело и сильно похолодало. Потирая озябшие плечи, я поплелась к своей лачуге.

Не знаю, как здесь оказалась… Просто однажды очнулась на прибрежном песке, а в голове пусто: где я, кто я — ничего не помнила. Волосы шевелились от ужаса. Обойдя остров, я наткнулась только на старую лачугу, в которой, судя по заброшенному состоянию, давно никто не жил. Первое время я ждала, искренне ждала и верила, что меня ищут и вот-вот найдут. Ведь, кем бы я ни была, кто-то же должен меня искать… Дни шли, и, увы, спасать меня не спешили. Надежда таяла, голод рос. Фруктов и ягод здесь почти не было, а ловить рыбу у меня получалось из рук вон плохо. Обходя остров в очередной раз, я наткнулась на тропинку из камней, что вела на другую часть земли.

И снова надежды, что те, кто там живёт, узнают меня или хотя бы накормят. Но и здесь моим чаяниям не суждено было сбыться. Всё знали о том, что я с Проклятого — как они его называют — острова. На меня смотрели, как на прокажённую. Разговаривать никто не хотел, а уж помогать — тем более. Я готова была взяться почти за любую работу, но никто не желал меня нанимать. Разве что те несколько неприличных предложений согреть кровать. Не знаю, как раньше зарабатывала на жизнь, но такие предложения вызвали только отвращение, и в каком бы бедственном положении я не отказывалась, всегда говорила «нет». Слышать комментарии, что «тощей уродине вроде меня радоваться надо, а не нос воротить», было обидно.

Кроме того, все осложнялось тем, что я не могла надолго покинуть остров. Не больше нескольких часов. Потом в голове нарастал странный гул, всё кружилось, и я теряла сознание. Однажды провалялась так почти всю ночь, не успев вернуться из деревни. Может быть, никто меня не заметил, может, ещё что, но никто не воспользовался моим непростым положением.

Поднимаясь в гору к своей хижине, я размышляла о половине булки и молоке. С одной стороны, голод крутил живот, с другой — кто знает, когда ещё удастся получить еду. Не лучше ли потерпеть ещё?

В тот раз еду отдала мне старая женщина, которой я однажды донесла авоську с кормом для животных и потом иногда помогала по хозяйству. Но сейчас дела у неё были плохи: сын не мог часто присылать деньги, его отправили на фронт, а на свои она сама едва сводила концы с концами. Старушка, конечно, искренне пыталась рассчитаться со мной, но, видя её бедственное положение, которое было немногим лучше моего собственного, я не смела у неё что-то взять.

Ветер усиливался и в этот раз казался холоднее обычного. Сил бежать у меня уже не осталось. Дойдя до дома, я окоченела основательно. Ослабшие, непослушные от холода руки не сразу смогли открыть дверь. Ввалишись наконец в одну единственную комнату своего убежища и спрятавшись от промозглого ветра, я немного выдохнула. Хотелось плюхнуться на настил, служивший мне кроватью, и уснуть, но я знала: ночью холод доберётся и сюда, поэтому нужно хоть немного растопить печь. Подойдя к окну, взяла баночку с молоком, тихо порадовавшись таре, что защищала от прокисания. У булки такой роскоши не было — она зачерствела уже на второй день. Отпив глоток, быстро поставила банку на место. Через мгновение голод возьмёт своё, и я выпью остальное. Сейчас так нельзя…Я заложила в печь оставшиеся веточкии разожгла огонь, ударяя камни друг о друга. Не знаю, откуда в моей голове взялась идея разжигать огонь именно так, но, слава богу, это сработало. Огонь сквозь зазоры в старой печке осветил моё убогое жилище, которое в миг стало уютнее. Забравшись на настил, я тут же уснула без задних ног.

Разбудили меня вспышка света и странный звук. Как будто что-то упало на крышу, а затем скатилось и рухнуло на землю.

Вскочив, я заметалась по дому в поисках того, чем смогла бы обороняться. От ужаса, казалось, даже мелкие волоски на шее встали дыбом. Я никогда не боялась, что ко мне кто-то ворвётся, ведь местные, да и не местные тоже, сюда не совались. За все время моего нахождения здесь я никого не видела.

Схватив табуретку, на цыпочках начала двигаться к двери. Да, решение было глупым, но безрассудная гибель куда привлекательнее, чем терпеливое ожидание собственной участи. Замка на двери нет, людей вокруг тоже, а значит, спасать меня некому.

Приоткрыв дверь, выскользнула на улицу. Все было тихо, как будто и не было напугавшего меня звука и вспышки света. Обмирая от каждого шороха, я кралась вокруг дома, держа табурет наготове.