Мэри Поппинс для квартета. Свадьба

глава вторая

И снова я ближе всего оказываюсь к входной двери, рву ее на себя. Она и не закрыта вовсе. Заходи – кто хочет, уноси, что хо…

– Дана?

В первый момент мне вообще кажется с психу, что у меня глюк. Красивый такой, блондинистый.

– Дана?! – хором выдыхают все присутствующие. За исключением, пожалуй, Розы. Которая смотрит на весь балаган со опасным огнем в глазах, словно конспектирует происходящее.

– Дана? – повторяет Самуил Абрамович, пока мы все изображаем немую сцену.

– Я, правда, не при чем!

Ослепительная блондинка проникает в квартиру – просто проходной двор сегодня какой-то! Она прижимает руки к груди. Кающаяся Магдалина, блин. Она как бы кается. А мы как бы верим.

Томбасов задумчиво смотрит… даже не на бывшего пиар-менеджера уже не продюсируемого им квартета. Много чести. Он любуется, задумчиво и плотоядно так, на начальника охраны. Тот нервно сглатывает.

– Сема! Скажи им! – Даночка с отчаянием воздевает руки к небу. Вот любопытно, у пиар-менеджера квартета какое образование? Актерское что ли? Или она по специальности «постановщик культурно-массовых мероприятий»? Вот это, скажем прямо, ей удается. Зрители даже не в восторге. А в ахе. Понять бы еще, Сема – это кто.

Я оглядываю всех собравшихся, пытаясь найти ответ на этот замечательный вопрос.

– Сема, – ни к кому не обращаясь, тянет Томбасов.

– Я ж не сумасшедшая, – тараторит Дана. – Понимаю прекрасно, где слегка отвязаться можно, а где просто под каток попадешь.

– Да? – я смотрю на нее, и дятлом стучащие в голове подозрения по поводу Левы, квартета и фанаток, что так «вовремя» выложили милейшее компрометирующее видео, превращаются в уверенность.

Барышня, ничуть не смутившись, кивает:

– Понимаете, – улыбается она, светло и счастливо, – честное слово. Вот Лева – заслужил.

– Что именно? – раздается голос леди Говард, полный жгучего любопытства.

Роза явно в засаде. И даже пальцы подрагивают, словно текст набирают. Бедная Ира – конкурент на жизнеописание квартета появился. Хотя… Мы же помним, что жена Левы ни про него самого, ни про остальных участников не пишет. И вообще – у нее текст про фигуристов пошел. Не считая сценария мюзикла.

– Ваш обожаемый Левушка, - ядовито говорит Дана, – тот еще козел. Гений! Самомнения с Эверест, гонора – выше звезд. А сам – просто мальчишка с кучей комплексов.

Роза радостно кивает. Ох, и отчего-то мне кажется, что она не о Леве думает. Или не только о нашем баритоне.

– Даночка, – вдруг тихонько роняет Самуил Абрамович.

Блондинка замирает. И… смущается. Она что – и краснеть умеет.

– Я перед новым годом просто идею кинула. Ну, и немного подсказала, как дату перебить… Ну, просто, чтобы почувствовал, что ощущаешь, когда гонят, как собаку. А так – оно мне зачем?

Томбасов смотрит на своего адвоката, будто видит впервые. И говорит:

– Сема. Скажи ей.

Что за… Этого просто не может быть. Это… бред. Весь сегодняшний день, просто бред!!! Видео, звонок из школы, визиты, совещания…

Что-то начинает гудеть в голове, спина уже мокрая, перед глазами круговерть…

– Пожалуй, мы пойдем.

Понимаю, что меня за рукав утаскивает английская роза.

– Сема? – я вынеслась за порог, перебежала двор двухэтажного особняка, спрятавшегося в дворах Москвы – и не скажешь, что центр столицы. Поскользнулась, вывернулась. Не упала. И понеслась. Как говорится, куда глаза глядят. Понимая, что если замру, то достигну критической массы. И меня просто разорвет.

– Сема… Сема?!!!

И мне все равно, считают ли меня сумасшедшей москвичи и гости столицы. У меня день тяжелый. И вообще – мой мир сегодня рухнул. Несколько раз причем.

Сначала – видео. Неприятно, мерзко. Но не смертельно. Потом – школа и мое увольнение. Вопреки тому, что говорила Роза, это… был удар. Это было больно. Но когда Дана приходит в мой дом и называет самого умного из встретившихся мне людей, самого коварного и самого-самого… Семой…

Вот тут…

Я проехалась по льду, удержала равновесие и резко остановилась. Поняла, что люди просто от меня шарахаются. Знатно меня перекосило… И похоже я говорила вслух. И не тихо. Сзади донеслись слаженные чеканные шаги. Развернулась. Ну, понятно. Дело не во мне. А в делегации людей в черном за моей спиной. Возглавлял ее Вадим, мой шофер и телохранитель в одном лице. И лицо у него было… не сказать, чтоб счастливое. За чередой охранников неспешно вышагивала Роза, которую бережно вел под руку мужчина, выглядевший как шейх, которому любопытно стало прогуляться по Москве. В приятной компании.

Мне стало неловко. Столько народу – и все оказались свидетелями моей истерики. Захотелось закричать на всю улицу, на весь мир: да оставьте меня уже в покое. Не хочу никого видеть. И вообще. Сбежать, скажем на Селигер. Уйти подальше от всех, обняться с сосной. И поплакать, поорать матерные частушки…

– У вас какой-то странный вид, – дошла до меня миледи. Вот откуда она, спрашивается, взялась на мою голову. И с чего не отправится по своим делам? Рычать на нее было неправильно – и беременная, и супруга стратегического партнера мужа. Но и общаться…