Мертвые лица

Глава 1

Дима успел посчитать двадцать три аккуратных столика, из которых десять были заняты, еще десять бутылок вина и двадцать четыре посетителя. Официант появлялся из кухни восемь раз, а пианист, что находился в полутемном уголке зала, успешно исполнил два произведения. Впрочем, Дима успел бы насчитать чего-нибудь еще, но внезапно завибрировавший мобильник во внутреннем кармане пиджака, заставил вздрогнуть и отвлечься.

На экране высветился номер Насти, что естественно облегчило его страдальческое ожидание. Он принял звонок и начал первым.

– Насть, я понимаю, девушки любят опаздывать на свидания, но тебя нет уже около получаса, – не довольно выговорил он, – где тебя носит? – Из динамиков слышалось учащенное дыхание Насти и быстрые стуки каблуков по асфальту.

– Прости, милый, я помогала старушке с пакетами перейти дорогу. – Ее голос утихал, становился громче, и снова затихал.

– Я использовал этот прием в пятом классе, но даже моя учительница со старческим маразмом не велась на такой развод. – Он хотел улыбнуться, но вспомнив эти тридцать, а может и сорок минут мучительного ожидания, передумал и только нахмурился.

– Ну ладно, – протянула Настя, признав поражение, – я уже была готова выходить, но случайно пролила кофе на платье, и мне пришлось переодеваться. Боже, я так расстроилась. Дим, ты же не…

– Нет, я не сержусь. Просто хочу, чтобы ты пришла побыстрее. Давай, я тебя жду.

– Я бегу, милый. Скоро буду.

И все-таки он улыбнулся. Засунул мобильник обратно, оглянулся, прислушался к музыке и, кажется, узнал ее. Да, определенно, знакомая последовательность звуков навеяла приятную ностальгию о детских годах, когда он ходил в летнюю музыкальную школу. К слову, ему там нравилось; маленький уютный класс, шелест деревьев за окном, вечерний свет уходящего солнца, пробирающийся сквозь большие окна, неуверенные фальшивые звуки от нажатий на сверкающие клавиши пианино, все это навалилось на него и приятной волной разлилось по телу. Он вспомнил, что так и не научился исполнять другие композиции, кроме одной. Лунная соната. Вот, что исполнял пианист в зале. И единственное, что безупречно получалось у Димы под вечерние сумерки.

Внезапно легкая рука упала на плечо Димы, рывком вернув из воспоминаний. Оранжевые лучи, шелест деревьев, пианино и последняя умиротворенная нота исчезли, заменяясь светом желтых ламп и запахом ароматных блюд.

– Извините, я уже подходил к вам раньше, но вынужден спросить еще раз. Будете что-то заказывать?

– Я планировал заказать все вместе с девушкой, хотя… - Дима прикинул все возможные варианты и подумал, что от такого сегодня можно не отказаться, - бутылку вина на ваш выбор.

Официант довольно кивнул.

– Цена должна быть разумной! – Спохватился Дима.

– Я вас понимаю.

Официант исчез так же незаметно, как появился. Взамен ему, у входа, показалась Настя в вечернем платье, на шее переливались белые огни, а волосы черным водопадом спадали вниз. Дима приподнялся со стула и помахал рукой. Она улыбнулась и, не теряя шарма, поспешила к нему.

Дима решил не портить их вечер, поэтому сделал вид, что забыл про опоздание. Он усадил Настю, поцеловал в прохладную щеку и налил вина.

– Прости, милый, я правда старалась быть вовремя. –Лицо украсилось виноватой улыбкой.

– Все нормально, Насть, давай просто хорошо проведем этот вечер, ладно?

Она снова улыбнулась, но теперь без чувства вины. Дима ответил тем же. Он позвал официанта, хотя тот уже сам направлялся к ним. Все как положено; в руке записная книжка, белая рубашка, бабочка и приятная внешность.

Он странно покосился на Диму, протянул меню, сказал, что извиняется за неосмотрительность, ведь книжка должна находиться на столе и предложил помощь в выборе блюд. В итоге, обошлись одним десертом, потому что аппетит Насти куда-то внезапно исчез, а Дима отказался, потому что… есть, в то время как на тебя смотрит твоя девушка, не совсем-то и удобно.

Когда официант исчез, перед этим пожелав приятного вечера, Дима налил вина. Хрусталики света плыли по стеклянным краям бокала, отражались в небесных глазах Насти и огибали позолоченные круги фарфоровых блюдец, где таяло еще не тронутое мороженное с клубничным сиропом. Где-то приглушенно надрывалась скрипка, а за ней следовало приятное звучание клавиш.

Лицо Насти озарялось улыбкой. Иногда смущенный взгляд ускользал в сторону, а когда прядь волос падал на раскрасневшееся от вина лицо, она симпатично вбирала их на место тонкими пальцами. С каждой минутой Дима влюблялся все больше и больше, все тонул и тонул в этот изящный образ. Казалось, это сон, который он никогда бы не хотел закончить; бесконечный сон в ослепительных огнях зала и ласкающей слух музыке.

– Я люблю тебя уже пять лет, – сказал Дима, подливая вина, – и хочу, чтобы это продолжалось всегда.

– Мне кажется, я любила тебя всю жизнь, с самого детства. Подумать только, прошло целых пять лет, а я до сих пор люблю тебя так, как любила с самого начала нашего знакомства. И знай – внезапно огни в ее глазах угасли, легкая улыбка превратилась в оскал, а кожа побледнела и стала такой тонкой, что каждая вена на лице, словно омерзительный змей, расползлась по ее щекам, лбу и даже обледеневшим губам, – что бы ни случилось, я буду рядом. Навсегда…

Тут же зазвонил мобильник, по телу пробежали мурашки, словно маленькие ползучие насекомые, и прежде чем понять, что на экране написано имя его девушки, он принял звонок.

Первые секунды в динамиках царила тишина, только сопение и всхлипы доносились до ушей Димы. Он взглянул на Настю, та встревожилась, но теперь ее лицо было прежним. Она положила свою руку на его и с непониманием посмотрела во внезапно испуганные глаза парня.