Мерзость

Мерзость

                                                                          Мерзость

– Халява, халява! – кривляя мои слова, ехидничал напарник, кивая в сторону свеженького покойника перед воротами добротного сарая у покосившейся избы на отшибе лесного хутора. – Вон, такой же полудурок, как ты, хлебнул халявы! Теперь лежит себе спокойненько, загорает, да мух кормит!..

– Спирт, ну чё ты нудишь, в самом-то деле? Подумаешь, какой-то тормоз без снаряги попёрся в целое поле аномалий, да кони там кинул! – пытался я как-то угомонить ворчуна. –  Мы же и не такие поля стригли!..

– Ага! Только не перед Выбросом! Его, кстати, передали на сегодня, чтоб ты знал! Вдруг пойдёт что-то не в жилу – хана нам! Ляжем рядом с тем жмуром! – белобрысая голова напарника снова мотнулась в направлении сарая. – Тебе, Кулёк – по барабану, а мне сеструху доучить надо и замуж выдать…

«Ну, всё! Раз Спиртяга упомянул свою сестру, уговаривать дальше – бесполезно». Я обречённо вздохнул и, еле сдерживая раздражение, решительно поставил товарища перед фактом:

– Тогда я сам пойду! Быстренько обшарю сарай, а ты подстрахуешь периметр.

– Чё, бунт? – Спирт ухватил меня за локоть.

Я прицепил на лицо обворожительную улыбку, отстранил руку напарника и уверенно зашагал к калитке двора, крикнув на ходу:

– Следи за временем!

Наколку на этот дом мне продал Сидорович. «Там один мой покойный кореш схрон держал, – заманчиво вещал торгаш. Ежели документы будут – мне тащи, дорого возьму. За остальное – гони две штуки. Я сегодня добрый». Вот таким макаром мы и оказались на окраине Тёмной долины. Спирт, правда, долго упирался, пеняя на скорый Выброс, но уговорился с условием: «только разведаем подступы». Что, собственно мы и сделали вчера вечером. Переночевав в подвале у одного из домов хутора, решили двинуться обратно к Кордону. Утром напарник влез на верхушку старого вяза, чтобы оглядеть окрестности, и, вдруг, многозначительно присвистнул. Причиной тому послужил свеженький труп перед воротами того самого сарая, где находился схрон. Это означало, что после нашей разведки кто-то пытался сыграть на опережение, хапнуть чужое добро. Слава Зоне! Она наказала мародёра. Хотя, если разобраться, между нами и этим бедолагой разница не большая. Все мы, сталкеры, по сути – стяжатели и осквернители чьей-то памяти, грабители здешних мест.

Итак, появление жмурика у нашего схрона, прозвучало тревожным сигналом в моей голове. Ведь мало кто в Зоне ходит в одиночку. Значит, пока мы будем пережидать Выброс, напарник покойника может спокойно вычистить тайник, если уже не сделал этого. Вот почему я взбунтовался и разозлил товарища. Ну, а проще сказать: «жаба задавила».

Так, прогоняя в уме события последних дней, в большей степени для оправдания своего решения, я приблизился к полусгнившей калитке и уже протянул руку, чтобы открыть её, но напарник не дал этого сделать. Он бесцеремонно оттолкнул меня плечом, сшиб ногой трухлую преграду и со словами: «не лезь перёд батьки в пекло», двинулся в глубь двора.

Внутренне торжествуя победу, я обнял автомат, сместился левее вдоль частокола, чтобы в случае чего не зацепить Спиртягу, и напрягся весь до последней клеточки.

 Погодка сегодня баловала, несмотря на близкий Выброс. Солнышко весело поливало тёплым светом долину. Бурно поросшая всяческой растительностью округа, заметно контрастировала с голой землёй во дворе. Это было первым признаком наличия аномалий: даже трава отказывалась расти по соседству с невидимыми убийцами.

Спирт осторожно миновал крыльцо, в одной руке неизменный «макаров», в другой – детектор. Дальнейшее передвижение напоминало медленный танец. Плавная поступь, грациозные наклоны торса, сосредоточенный расчётливый взгляд – ну прямо медитация кунг-фу.

У меня аж ладони вспотели, а на лбу выступила испарина, ведь я понимал, что напарник играет со смертью. Один невыверенный поворот плечом, и активируется охранная зона аномалии. И тогда начнётся настоящий конец света в уменьшенном виде. Дремлющие ловушки одна за другой начнут срабатывать, убивая и перемалывая в труху всё живое и неживое, до чего смогут дотянуться.

Вот Спирт остановился, поводил детектором перед собой и, наконец, убрал его в разгрузку. Это означало, что проход значительно расширился, давая напарнику возможность передохнуть. Я тоже немного расслабился, мой взгляд почему-то зацепился за фигуру покойника, у головы которого стоял Спирт. Мне показалось, будто у жмурика дёрнулся кончик седой бороды. А ведь ветра-то нет совсем.

Внутри всё похолодело. Недоброе предчувствие заставило сердце колотиться, словно мячик в игре пинг-понг. Стрелять в этой ситуации нельзя, напарник на линии огня. Судорожно разеваю рот, чтобы предупредить друга – поздно.

Дальнейшее происходит, будто в замедленной съёмке, только не для жмурика. Он резко поворачивается набок, пола дырявого армейского бушлата слетает с плеча. Его рука с замахом целит в запястье напарника, попутно раскладываясь необычайным образом и вдвое удлиняясь. Из-за этого на пути такой своеобразной оглобли первоочерёдно попадает висок Спиртяги, а уж затем рука с пистолетом. Слышится двойной шлепок и хруст. Моё сердце останавливается.

С этого момента время и действия синхронизируются. Бесчувственное тело товарища отлетает назад, приземляясь, активирует «воронку». Аномалия радостно волочит добычу, но  –  не тут-то было. Излом  –  только теперь до меня дошло, кто притворялся покойничком  – вскакивает, в последнее мгновение, ловит за ногу Спиртягу, резко выдёргивает его обратно и волоком тащит к воротам злополучного сарая. Сквозь прицел я успеваю разглядеть лицо мутанта, перед тем, как нажать спуск. Немного вытянутый худосочный череп, редкая по грудь бородёнка, хищная ухмылка охотника и глаза. Эти чёрные бездонные глаза, горящие дьявольским огнём и празднующие триумф в своём, великолепно разыгранном спектакле. Именно от их вида я позабыл об осторожности, открывая огонь.