Месть

Месть

[Дата]

МЕСТЬ

Рассказ

Еловые ветви называются лапами. Сейчас на солнце на фоне синего неба они были сказочно красивы. Переливались серебряными блёстками, а снизу темная колючая шерсть. Многолапый фантастический зверь, который стоит в стороне и готов принять тебя в свои объятья.

Алексей успевал полюбоваться и красотами зимнего леса, и женской фигуркой, за которой он следовал на одном расстоянии, не стараясь обогнать ее, хотя мог сделать в пару рывков.

Зимняя одежда, пусть и спортивная, скрывает достоинства, как и недостатки, фигуры. Но не со всеми. И его взгляд, как маятник, перемещался от зимних красот к женской фигуре. Она заметила, как она назвала это, преследование, остановилась и, когда он приблизился, спросила:

- Алексей Михайлович! Почему вы не обгоняете меня?

- Екатерина Викторовна, всё очень просто. У нас командное соревнование. Если вы будете бежать одна, вы позволите себе расслабиться. А если вы будете знать, что кто-то постоянно у вас за спиной, вы будете держать себя в тонусе. Даже попытаетесь ускориться, чтобы оторваться от меня.

- Угу! – кивнула она. – Не люблю, когда мне кто-то сзади дышит в спину. В прочем, это нормальный животный инстинкт.

Светлая прядь волос выбилась из-под фиолетовой шапочки и прилипла к потному лбу. Ему хотелось протянуть руку и поправить ее, но он не делал этого, потому что не имел никакого права. Но все его последние дни, недели были посвящены этому ожиданию, когда он получит это право протянуть руку к ее лицу и поправить прядку, провести кончиками пальцев по ее щекам, подбородку и шее, заглянуть ей в глаза и улыбнуться. Он не знал, как это может случиться и случится ли, но все его устремления были направлены на это. Любил ли он ее? Нет. Но он хотел полюбить, потому что тогда ему будет легче добиться своего. Влюбленный выглядит убедительней, источает флюиды, которые невозможно не почувствовать предмету его любви. Но любовь – не солдат, который выполняет приказы командиров. «Полюби! Сильней полюби! Кругом! Разлюби!» Хотя, ему было совсем не нужно, чтобы полюбить ее. Нет! Это она должна была влюбиться в него, потерять на время голову, забыть обо всем и отдаться внезапно вспыхнувшей страсти. Вот в чем был его план. И в этот воскресный день его план неожиданно стал осуществляться.

Они уже прошли больше половины дистанции и, если до этого он сдерживал ее, призывал экономить силы, чтобы не сорвать дыхания, то теперь стал требовать, чтобы она ускорилась, чтобы на последнем километре они смогли сделать стремительный рывок и выиграть этот чертов марафон.

- Екатерина Викторовна! – крикнул он. – Прибавьте шагу!

Она убыстрилась.

- Хорошо! Хорошо! Держите темп! Но не сорвите дыхание.

И вот она, видно сделала неловкое движение и, ойкнув, резко повалилась на бок.

- Что такое?

Она стонала, качала головой, ухватившись обеими руками за правый ботинок.

- Кажется, я сломала ногу. Я слышала, как хрустнуло. Ой! Как больно!

- Может быть, просто выви?.

- Но я не могу подняться, наступить на ногу.

- Погодите! Не надо вставать!

Он осторожно снял с нее лыжи.

- Хватайте меня шею! Крепче!

Поднял ее и удивился. Она показалась ему такой легкой. Как говорят в подобных случаях, как пушинка.

- Алексей Михайлович! Опустите меня! Я подожду помощи на месте.

- Ага! Чтобы я отдал кому-то эту честь нести вас на руках? Не дождетесь! То, что мне в руки попало, то пропало. Екатерина Викторовна! Держитесь крепче за шею. Если я вас уроню, вам будет очень больно, а мне мучительно стыдно.

Она приблизила голову к его лицу, и он чувствовал на щеке ее дыхание.

«, Пожалуй, я смогу влюбиться в нее, - подумал он. – Хотя это необязательно».

Он вышел к стартовой площадке, которая была и финишной. Конечно, их команда проиграла соперникам.

- Ее надо в травмпункт,- сказал он. – Кажется, вывих. Но, может быть, и хуже.

Он донес ее до школьного автобуса. Положил на переднее сидение.

- Я поеду с вами, Екатерина Викторовна. Буду вас придерживать, чтобы вы не скатились на пол. Дорога-то, сами знаете какая. Так что будет трясти. Но я попрошу шофера ехать помедленней. Да и там на коляску вас надо снять.

Она посмотрела на него с благодарностью.

Оказалось, всё хуже. Не вывих, а трещина.

Он пришел в больницу на следующий день после работы, узнал в какой палате она лежит. Спросил, нет ли у нее кого в палате сейчас.

- Да, муж, - ответила сестра.

Он вышел из больницы. Напротив дверей была скамейка. Он присел и стал ожидать. Через четверть часа вышел он, муж. Алексей приподнял пакет, прикрываясь им, как щитом. Не нужно, чтобы он узнал его.

Палата была на четыре койки. Спартанская обстановка. Кровати, околокроватные тумбочки, стойки для капельницы. Общий стол с правой стороны от двери, на котором стояла коробка с чайными пакетиками. Сейчас в палате было только двое пациенток: Екатерина и еще женщина, которая лежала лицом к стене, укрывшись простыней. Она сопела, изредка что-то бормотала, но бессвязно, так что понять, о чем она, было невозможно. Наверно, с кем-то разговаривала во сне.

- Вы? – удивилась она.

Значит, не ожидала увидеть его.

- Я же не мог не навестить вас, после того, как…

Он не знал, как закончить фразу. «Спас вас» прозвучало бы слишком высокопарно.

Он положил на ее тумбочку букет гвоздик. Последний раз он дарил цветы своей будущей жене, когда они еще тогда познакомились.

- Не подумал о том, что у вас здесь нет никаких ваз. Надо было бы принести.

- Ой, Алексей Михайлович! Это так неожиданно. Я забыла, когда мне в последний раз дарили цветы. Спасибо большое! Они великолепны! Если бы еще цветы никогда не увядали.

Она была бледна. Но глаза ее блестели. Она улыбалась.