Месть подают холодной

Глава первая

19 лет назад

Татьяна внимательно рассматривает всех присутствующих в холле: два шкафа-телохранителя у входа, а в центре бабушка Шура с бокалом вина, мужчина в смокинге, кажется, деловой партнер отца и женщина в длинном вычурном платье в пол – наверняка его жена. Все громко смеются и явно обсуждают кого-то. Через час им всем выезжать на регистрацию в ЗАГС, а затем и в ресторан, но никто из них еще не знает, что невеста сбежала.

У Тани крутит живот от страха, стоит ей представить, какой скандал устроит отец, когда ему сообщат об этом. К ней подходит официант, предлагая закуску, но она не может даже протянуть руку к ним: ее тело отказывается ее слушаться. Девушка замечает, как холодные глаза отца пожирают ее.

Рядом стоит мать, как всегда, при полном параде: идеально уложенные волосы до плеч, цвета топленого молока, бежевое платье в пол и бескомпромиссная безжалостность на лице. В ее взгляде, которым она, как и отец, одаривает дочь, нет доброты, впрочем, как обычно.

— Почему ты не с Анжелой? — она подходит ближе и цедит сквозь зубы.

Татьяна делает шаг назад, но сзади подходит отец:

— Нам через полчаса выходить. Анжела готова?

— Я… — шепчет Татьяна, — не знаю.

От ее реакции родители напрягаются, и оба сразу быстрым шагом направляются в спальню сестры.

Возвращаются они так же быстро: отец хватает Татьяну и тащит по коридору в комнату.

Девушка входит и видит на кровати свадебное платье Анжелы.

— Где она?! — глаза отца сверкают злобой.

— Я не знаю… Она была здесь. Была! — заикаясь, отвечает Таня и зачем-то оглядывается, будто сестра могла спрятаться где-то.

Родители смотрят друг на друга, оба в ярости, но отец выбегает из спальни, а мать продолжает испепелять дочь взглядом:

— Тварь! — припечатывает она.

Зева подходит ближе и уже заносит руку, чтобы влепить Татьяне пощечину, но тут же влетает отец и хватает дочь за шею.

— Где Анжела?! — кричит он и начинает душить ее.

Говорить трудно, девушка пытается вырваться, но у нее не выходит.

Вдруг он отпускает из цепких лапищ шею дочери и говорит:

— Если она не появится, то замуж за Савелия выйдешь ты! Я даю тебе пять минут!

Мать продолжает выжидающе смотреть на нее:

— Она сбежала? — спрашивает тихо, но ее голос не ласкает, а выносит приговор: — Надевай платье. У тебя пять минут.

Сердце девушки болезненно сжимается, когда она остается одна в комнате и смотрит на белоснежное гипюровое платье.

Кончики ее пальцев касаются нежных кружев, а в ее сердце плещется страх. До нее только сейчас доходят слова отца: «Если она не появится, то замуж за Савелия выйдешь ты!»

Не то чтобы она не хотела быть с этим мужчиной, как раз наоборот, но Татьяна точно не хочет, чтобы всё получилось вот так!

Да она даже представить себе не может, что родители на такое способны! Неужели Савелий тоже пойдет на это? Он же так любил ее сестру!

Татьяна и Анжела - близняшки, и вполне понятно, почему родители сейчас так поступают. На свадьбу приглашена не одна сотня гостей, и отменять ее сейчас они точно не будут, а просто подменят одну невестой – другой, ведь они похожи как две капли воды.

Через минуту в комнату входит горничная и, дежурно улыбаясь, мямлит:

— Зинаида Абрамовна велела вам помочь одеть платье.

Татьяна хочет поправить ее речь и сказать «надеть», но испуганно замирает.

Что же она натворила? Ведь это она уговорила сестру бежать. Ведь это она сказала ей, что жизнь одна и ее надо прожить с любимым человеком, а не с Савелием, которого она так ненавидит!

Горничная подходит к кровати и приподнимает свадебное платье, держа его теперь наготове. Таня рассеяно делает шаг к ней и просовывает голову. Девушка затягивает на ней шнуровку, поправляет подол и невольно восхищается:

— Какая красота!

Татьяне не до этого. Рассеянным взглядом она провожает служанку и думает над тем, как отец сможет заставить Савелия жениться на ней. Неужели у него есть какие-то рычаги давления на этого серьезного бизнесмена? Вспоминая его уверенные приказы, она понимает, что есть. И эта причина – деньги! У них наверняка есть договоренности, и если Савелий их не выполнит, то, наверное, расстанется с круглой суммой.

Паника расползается по телу девушки, начиная снова скручивать низ живота, и поднимается к горлу. Дышать тяжело, и Татьяна чувствует, что истерика вот-вот подступит к горлу.

Девушка падает на кровать и лежит там, пока в комнату кто-то не входит. По тому, что никто не кричит, она понимает, что это не родители, и резко поднимается.

Савелий стоит, опершись спиной о стену, и в руках у него бокал с виски. Он опустошает его одним глотком и щурится. На нем черный смокинг, бабочка, которую он поправляет и от которой наверняка желает поскорей избавиться, на лице – прожигающий взгляд.

— Твой отец принуждает меня жениться на тебе.

Таня дергает плечом:

— Меня тоже.

Мужчина явно не верит ей, ухмыляясь:

— Думаешь, я не знаю, как ты сохнешь по мне?

— Ты мне нравишься, но заставлять тебя жениться на себе я не собиралась, — оправдывается девушка, и к ее щекам приливает краска.

Савелий проводит рукой по приглаженным волосам, стискивает зубы и глубоко вздыхает:

— Нам придется три года жить вместе под одной крышей.

Девушка молчит, и он, сделав паузу, продолжает:

— Тебе три года придется терпеть мой кислый вид, ведь я точно не бредил женитьбой с тобой.

Он снова делает паузу, и Татьяна не выдерживает:

— Зачем ты мне это говоришь? У тебя есть какой-то план, как мы можем избежать этого?

— Где твоя сестра? Или, хотя бы, где ее паспорт?

Татьяна качает головой и произносит тихо, разглядывая узор на деревянном паркете:

— Она уже далеко.

Вдруг она резко поднимает глаза и смотрит на мужчину. Он выглядит усталым и печальным.

— Тебе правда придется жениться на мне? Нет никакого способа этого избежать? — бормочет она.