Метеорит.

Метеорит.

                                                          Метеорит

 

   Впереди открываюсь необъятное пространство: переливание звёзд, чёрная бездна неизведанного, тайны опознанных и неповторимых красот Вселенной, жизненно-нужное пространство Разума.
   Световым потоком мелькали мысли:
-  Я уже что-то, передо мной то, к чему стремлюсь. 
А впереди продолжали нарастать и удаляться крошечные тельца научных спутников и планетолётов, хотя за бортом с каждым мгновением уменьшалась родная голубая планета, которая Дмитрия уже не занимала, взгляд его был устремлён только вперед, в "конопатую" бездну Вселенной.
   Командир бота, сторожевой службы капитан Милов полностью отдав управление автопилоту, изучал карту звёздного неба, окраины солнечной системы. В этой области участились проникновения крупных метеоритных потоков, мешающих свободному движению грузовых и пассажирских транспортов. От работы его отвлекли звуки весёлой музыки и яркое счастливое лицо стажёра. 
- Добрый у меня помощник,- отметил он про себя, вспоминая свои первые самостоятельные полёты по орбите Венеры.
  Экипаж был новый, составленный ЦСУ по космосу в силу отставки прежних членов экипажа. В этом рейсе капитан полностью мог положиться только на своего старого друга, медика Эдгарда Кларка. С ним они уже не первый десяток лет "бороздили" чёрные моря системы на грузовых, медицинских, а теперь уже и сторожевых кораблях Земли. Капитан посмотрел на приборы.
- Всё в порядке...
В салон вошёл "новичок", по документам лейтенант космической службы Файницкий. Он был  назначен вторым пилотом, заместителем командира корабля. Высокого роста, с монотонными до скучного жестами, лаконичным и точным словарным запасом, что не мешало ему часто улыбаться. Милов за короткое время знакомства почувствовал неприязнь к нему, пытался её заглушить, но всё было пока тщетно, что и заставляло более внимательнее  приглядываться к нему.
  Лейтенант подошёл к приборам и внимательно посмотрел. 
-  Выключи музыку,- приказал он. Послушно щёлкнул тумблер. Последовала просьба: 
 -  Разрешите идти?
-  Идите! 
За Дмитрием плавно закрылась дверь. 
- Обиженный,- вспылил лейтенант. 
 - А, у вас нервы шалят, - заметил капитан. 
- Никак нет. Уставом запрещено слушать музыку в капитанской рубке во время движения корабля, - отчеканил с миловидной улыбкой лейтенант. 
Капитан опять склонился над знакомой до деталей картой.
  
   Дмитрий сидел в своей каюте, открыв до пределов видимости иллюминатор, через который в помещение проскальзывали пучки разноцветного света, погружая пространство каюты в загадочный мир красок. Дмитрий был всецело поглощён видимым. Предаваясь любимому занятию, воспроизведению звуков рождавшихся в нём.  Он плавно и не торопясь перебирал пальцами, по клавишам. Мелодия поглощала всё, перед взором уже не существовало предметов, растворились перегородки с бездной, Вокруг него расстилалось необъятное звёздное море, и он купался в нём, чувствовал себя самым счастливым человеком системы, сбывался его сон, сбывалась его мечта и вот он в самой гуще её. Он скользит, бежит по волнам, по безбрежным волнам звёздного океана... .
  
   Изоляция помещения была надёжной, но отрывки чарующих звуков проникали в коридор, порождали таинство салона. Они взволновали медика Кларка, который боясь спугнуть звуковых эльфов, проследовал на цыпочках до своей каюты, возвратился назад со старинной отцовской флейтой. Он робко постучался. Дверь открылась,  предоставив узкий проход медику, юркнувшего в него.
  Дмитрий сидел в напряжении, смотря куда-то вдаль, на лице в пучках нежного света блуждала счастливая улыбка, а руки сами собой играли неизвестную сонату, нет симфонию "Звёздного счастья". Музыка и звёзды проникли в душу старого космонавта, задели в нём отзвучавшие звуки юности, запевшие с новой силой, заглушив всё остальное. Он автоматически включил записывающее устройство. "Это должно стать достоянием всех".
  
   Дмитрий всё так же летел во Вселенной, всё также купался в лучах далёких звёзд, находясь на самом высоком гребне блаженства. Но вдруг его сердце начало наполняться тревогой, памятью о покинутой, оставшейся вдалеке Земле. С музыкой космоса разговаривали звуки Земли, в волшебную, таинственную музыку вплетались звуки флейты.
- Как неповторимо и прекрасно... Земля и Космос. Они неотделимы. И прав старый Фантаст Э.Ф.Рассел 
- Среди звёзд летают космические корабли,.. А почему?  Да только потому, что на Земле есть жизнь!   
  
   Волнение Дмитрия было настолько велико, что на глазах выступили слёзы, теперь казалось, что вместо глаз горели две маленькие загадочные звёздочки. Его полёт во Вселенной стал приобретать смысл, его ждала Земля, его ждала работа... .
  
   Жизнь на корабле шла своим чередом, бот всё ближе и ближе подходил к месту своего назначения. Он уже вышел на орбиту Плутона, погасил скорость и превратился в искусственный спутник планеты.
   Экипаж был на ногах, готовя всю бортовую технику к работе, к изучению и сражению, да, да, к сражению с бездушными силами Пространства.    
   Приготовления были окончены. Вглядываясь в экран, на котором то и дело появлялись различные геометрические Фигуры, капитан проверял данные бортового компьютера. По старому опыту, а возможно и привычке он сам пересматривал результата вычислительного сектора корабля.
   
   В салоне стояла торжественная тишина, в которой звучали произведения Баха.
   Дмитрий был за пультом управления, всматривался в плавное и почти уже неуловимое движение небесных тел, представляя себя звёздным капитаном, обретал «крылья» и мысленно летел к неизведанным планетам и мирам.
  
  Здгард Кларк находился в состоянии расслабленного очарования. Милову хорошо было известно настроение друга, знал, что на него действуют волны, окутывающие эту "каюту компании", роднит времена и народы, лечит и даёт материал для работы, для новых идей. То божество, которое не раз приводило в восторг его друга и его самого, давала силу духа и бодрости, давало почувствовать себя людьми и гордиться этим.
  У  Кларк всегда были под рукой любимые записи, в тайной надежде, что когда-нибудь на "космических дорогах” встретится с гостями из космоса, и первым воспроизведет неповторимую и волнующую не одно уже столетие сонату №14 Бетховена. За которой так и осталось на взгляд Кларка, неподходящее название "Лунная", хотя своего варианта названия он не мог предложить с момента первого знакомства с ней.
   Капитан знал, что Эдгард в любое мгновение возвратится к действительности.
  Проверив все вычисления, командир остался доволен, осмотрелся: Всё те же позы у Дмитрия и Эдгарда. Музыка сейчас владела ими лучше,  чем в одиночку. 
- Интересно человек устроен,- думал капитан,- 
- Когда он наслаждается прекрасным в одиночку, он не испытывает тех переживаний, того удовлетворения, как в обществе, когда видит, что красота переполняет не только его, но и душу ближнего. Музыка,- это она сплачивает людей, делает их ближе друг к другу. Это она рожает необъяснимые чувства, язык которых понятен всем. Язык единения разума, в котором слова заменяют звуки, эти прекрасные гармонические колебания.
   Командир перевёл взгляд на своего заместителя, по мере возможности на которого старался не смотреть. Отзывалось чувство внутренней неприязни, которое изо дня в день крепло и он боялся взглядом обидеть лейтенанта.
   Файницкий сидел в наушниках, изучая кинохронику военных действий и парадов, специальных фильмов методики обучению военному делу, воинские уставы эпохи разобщенного мира. 
- Странное хобби!?- удивлялся капитан.  Милов не любил войны, не выносил фильмы с насилием, не мог видеть чьи-либо страдания даже на экране, а если и видел что-либо по-добное надолго пропадало настроение... .
«
   Капитан вспомнил о "конверте", который нужно было вскрыть по прибытию на место барражирования, одел наушники и без особого усилия «распечатал пакет». Услышав голос старого своего учителя, командующего сторожевой службы, Веселова:     
- Приступайте к выполнению задачи, все подробности в памяти. На корабле нововведение. О ней Вам знать не обязательно, приглядывайтесь ко всему происходящему как всегда, отчёт по возвращению...
  
   Шло время. Бот нёс космическую службу: зондируя свой участок пространства, держал связь с основной базой Плутона, изредка получая  весточки от родных и друзей с далёких, обжитых планет.
   Вахта передавалась за вахтой. Однообразия, которых были из редко нарушены уничтожением средних и малых метеоритов, или же направлением крупных, по другим траекториям. Давно уже стоял вопрос об уничтожении всех метеоритов и их потоков, но мощности для этого были пока недостаточны.
   Личный состав корабля в свободное от вахты время занимался своими делами: Эдгард и Дмитрий "окопались" в каюте второго, чтобы играть, писать, сочинять и слушать. Капитан всегда с большим удовольствием прослушивал новые достижения коллег и оценивал их по своему разумению.
   Заместитель штудировал  военные материалы, не забывал о работе и даже сверх того, "сунуть" свой нос туда, в чем сам разбирался поверхностно. А капитан искал след новой системы, но наткнуться на неё ему пока не удавалось. Он суммировал и анализировал все события и факты рейса, материалы и документы. Нет, совет службы был предусмотри-телен, даже намёка на что-либо новое пока не проявилось. С каждым новым земным днём, с каждой вахтой, командира преследовала мысль по разгадке и тем назойливее она была, чем ближе подходил к концу эта служебная командировка. Оставалась меньше недели до сменщика, оставалось всё меньше и меньше энергии, а загадка так и оставалась загадкой.
  Мысли его резко оборвались. На экране появилась светящаяся точка, которая увеличивалась с каждой секундой, перерастая в переливающуюся разноцветную массу. - Удивительно большая скорость и масса - отметил он,
- Скорее всего "продукт" какой-нибудь космической катастрофы. 
  
  Дмитрий был рядом, но этот "звездный фанатик" так был поражён красотой видимого, что и не услышал команду командира. Из оцепенения его вывел сигнал "Тревога". В рубку вбежали Файницкий и Кларк.

- Впереди огромный метеоритный поток, движется с неимоверно большой скоростью, масса приличная, бороться с запасом нашей энергии бесполезно. В зоне находятся грузо-пассажирские транспорта, идущие с очень маленькими скоростями. Ещё немного не только им, но и нам не уйти от этой экзотической смерти. Выношу на обсуждение.
   
  Люди стояли в напряжении, до боли в глазах всматриваясь в экран.
 - Нужно уходить,- заговорил поспешно Файницкий, 
- Это верная смерть, пострадают не только корабли колонизаторов, но и наша боевая единица, современная машина службы..."
 - Кто ещё так думает?- сдержанно спросил капитан.
  Остальной экипаж молчал.
- Остаются считанные секунды! Что мы медлим!? - вскричал Файницкий и бросился к пульту управления.
 - Подождите,- резко дёрнув его за рукав, внятно произнёс Дмитрий,
 - Потом,  разберёмся по возвращению.
 - Отставить! - скомандовал капитан, - бросьте истерику.
 - Я Вас слушаю, молодой человек!
 - Примем удар на себя, нам ещё хватит энергии чтобы затормозить ход лавы, возможно погибнем, но выиграем время для транспортов.
 - Да, Дмитрий ты прав, мы так и поступим. По местам! Приступить к торможению!
   Капитан связался с Базой, доложил о решении.
  
   Метеоритный поток, с каждым мгновением нарастая. Он играл, улыбался, он был неописуемо красив, шёл прямо в лобовую часть бота, нёс с собой смерть.
   Дмитрий тревожно вздохнул:
 - Вот так и кончается, не успев толком начаться, моя жизнь.
  Он  внимательно наблюдал за надвигающейся лавой.
 - Красота и смерть, как они не совместимы!
  Он включил так, на всякий случай видео запись. Милов проведя анализ плотности потока, выбрал участок с наименьшим сопротивлением, направил корабль туда, Масса головного метеорита приближалась, давая себя лучше разглядеть. В ней проходили какие-то реакции, и глыба ослепляла яркими сполохами астронавтов.
  Дмитрий регулировал индикатор записи, пытаясь хоть как-то занят  свои руки. Экран потемнел, сработала светозащита.
- Дай малое поле вперёд, что ж ты медлишь!? - отдавая распоряжение заместителю, начал операции капитан.
  Поле было включено, но ещё не успело войти в силу, как бот резко качнуло, экран заволокла тьма, в салоне стоял скрежет и вой аварийных систем, то в одном конце салона, то в другом слышался треск и светились искры. Корабль терял ориентировку.
  Милов нащупал руку Дмитрия, потом отделился от кресла. Дмитрий понял и переместился за пульт управления. Бот стало трясти и переворачивать бессистемно из стороны в сторону. Милов повис на поручнях штурманского кресла. Файницкий был без сознания. Корабль резко перевернулся и Милов ударился головой о рычаги ручного управления. Кровь заливало лицо, он интуитивно нашёл нужный рычаг, расширил силовое поле вокруг корабля. В салоне стало жарко, нижняя одежда не успевала удалять влагу, но с каждым мгновением корабль становился всё устойчивее и устойчивее. Последний раз сильно тряхнуло, капитан не удержавшись, отлетел в противоположную сторону помещения... .
 
  Милов пришел в себя, кружилась голова, трудно было дышать, нестерпимо хотелось пить. Он лежал в кресле Дмитрия, который уверенно выравнивая курс корабля, меняя направление метеорита в безопасную зону. Тускло светилась аварийная лампочка. На экране в 10 метрах была видна гладко-серая выемка.
-  Скорость? - 5 км/с.
-  Сколько держимся? - Полчаса, энергии буквально на 5 минут, мало осталось кислороду, весь уходит на поддержания поля.
-  Нужно немедленно убираться, - подумал капитан, - как нестерпимо болит голова.
  От острой боли "скорёжило". Кларк сунул под нос вонючий тампон Боль стала утихать, но каждое движение было мучительным.
-  Сбросить скорость, следовать вместе с потоком!  Эдгард, проверь толщину глыбы, сними анализ породы! Дмитрий, напряжение сбрасывай постепенно! Не приближайся к стенке и так нечем дышать. Где зам.?
- Здесь! - раздался голос из темноты.
-  Доложите обстановку.
-  Теплозащита выходит из строя, есть утечка кислорода, защита не работает, внешняя обшивка «болтается клочьями» - голос приближался, и он отчетливо появился из темноты. 
-  Выглядит молодцом, - заметил капитан, переведя взгляд на друга склонившегося над ним. Пальцы Кларка были в мед.изоляторах, он был как всегда спокоен, поправляя головные изоляторы МИЛОВА.
-  Так и есть,- промелькнуло в голове,- чёртова санитарная дверь,заклинила,надо же... .
-  Капитан, глыба не поддаётся измерение, сильно экранирует, состоит из металлических примесей. - доложил Кларк, оторвав взгляд от приборов.
 В салоне было нестерпимо душно.
-  Промедление для нас гибель, - подумал Дмитрий и повёл бот медленно в выемку.
-  Немедленно бластер! - вскричал капитан, понимая действия стажёра. Лейтенант протянул своё оружие, которое постоянно носил при себе.
-  Эдгард, разряди его в систему уничтожения!
-  Сделай малый луч.
"Операцию" медик провёл быстро.
-  Восемьдесят три метра, дальше метеоритный дождь.
  Дмитрий постепенно включал поле. Выемка увеличивалась, потоки лавы подогревали и без того горячие стены.
-  Все по местам, приказываю всем пристегнуться и подсоединиться к одному кислородному баллону, остальное в «поле», дышать через раз-два. Возможно, и его придётся отдать.  Дмитрий, вперед!
  Натужено гудели двигатели, выбиваясь из последних сил, прослушивались перебои. К экрану всё ближе и ближе приближалась выемка, защитное поле не справлялось с породой, шли последние секунды и метры. В помещении стало совсем темно, послышался голос Дмитрия:
- Внимание! Иду на таран!
  Яростно взвыли двигатели, последовал сильнейший толчок, скрежет, всё закружилось, закувыркалось, из глаз полетели искры. Дмитрий потерял сознание. От резкого запаха нашатыря он пришёл в себя.  Егo умышленно качнул в баллон Кларк.
  Дмитрий открыл экран, в отсек ворвались блики света от "дождя", начавшего яростное нападение на корабль.
- Скинь поле, - предупредил капитан. В салоне стаю холодать.
- Приехали на другой полюс, - заметил медик, беря с аварийного ящика элементы для скафандров, - устарело, но что поделаешь, приходится…
-  Более – 20 не будет, - доложил Файницкий.
-  Шлемы не одевать, связь не работает, - отдавал распоряжение капитан, - Дмитрий! Как у тебя в академии шло звездоплавание в практике?
-  На «отлично», особенно, на тренажёрах.
-  Понимаешь, что в твоих руках судьба бота?
-  Да.
-  Командир, почему не я? - раздался голос зама.
-  Ваше дело следить за состоянием корабля, да и нервишки ни к чёрту!
-  Я назначаю Вас пилот Кларк, - взвизгнул лейтенант.
-  Отставить! - прошептал капитан, теряя сознание.
-  Разговаривать ему нельзя. Кровоточат раны, кислород на исходе, - говорил Кларк, вытаскивая из переходника свою кислородную нить,
- Состояние  критическое, прошу и Вас сделать тоже.
- Кларк! К управлению! - сказал Файницкий, подходя к нему.
- Не имею права, состояние командира в опасности.
  Корабль трясло от мелких частиц, воздух в помещении был разряжен, от горячего дыхания из нитей выделялся пар, который оседал капельками влаги на рычагах управления. Метеоритная пыль переходила в более ощутимые осколки. На экране появились силуэты глыб.
  Дмитрий спокойно следил за экраном, но спокойствие это было внешним. От кислородного голодания кружилась голова. С каждым глотком разряженного воздуха казалось, что силы вот-вот покинут его, но что-то внутреннее держало и крепило. А между тем бот шёл на столкновение с огромным осколком. Последовал очень сильный толчок. Всё перевернулось и опять замелькало, закружилось.
  Дмитрий задыхался, но последним усилием выправил курс, кусок глыбы отдалился и бот прошёл в лабиринт.
  Файницкий взволновано, что-то про себя бормоча, переходил на истерику. Кларк опомнившись от удара, стал приводить в чувство Милова.
  Капитан открыл  глаза. Кларк внимательно глядя на экран, к которому приближались новые глыбы, прикоснулся к одному ему известному сенсору. В салон ворвалась "Героическая" Бетховена.
  Потоки ярких вдохновлявших звуков били в самое сердце, заставляли организм сопротивляться, заставляли жить, помнить о большой ответственности, о большой космической работе. Дмитрий слушал не дыша, сосредоточившись, забыв о всех несчастьях, о всех потребностях.  Его организм, его мозг перестраивался на ходу. Для него ничего не существовало, кроме "осколочного лабиринта" и музыка. Бетховен творил и работал вместе со «звёздным капитаном».                

-  Выключите немедленно! - бесновался лейтенант:
-  Это противоречит Уставу, выключите немедленно, это отключает и без того отключенный мозг, это рвёт и без тот натянутые нервы... .
  Он переходил на крик.
-  Эдгард, подай мне пожалуйста бластер, - попросил капитан.
  Медик исполнил просьбу.
-  Эдгард, я открываю карты. Это система которую нам ввёл Совет для испытания,
-  Я не понимаю, о чём Вы. капитан?!-
-  Ты когда-нибудь слышал о Файницком? -
-  Нет,-
-  Я тоже, и пришёл к выводу. Нам подсунули робота. Они вышли в серийное производство, в его поступках я вижу закономерности, аналитическую точность и "святое" почитание инструкций.-
-  Но он как человек! - смотря в упор на лейтенанта, который кидался от стенки  к стенке в поисках секретного тумблера акустической системы, ответил Кларк.
-  Он же поддаётся нервным расстройствам?
-  Нет, это не нервное расстройство, это строго выполнения програм¬мы, которая в нём заложена.
  Лейтенант обнаружил источник звука и стараясь отключить его, отрывал подшивку.
-  Лейтенант, назад! Я Вам приказываю, не смейте!
-  Это противоречит всем правилам и Уст... - произнёс, пытаясь добраться до системы лейтенант, но пошатнулся и упал.
  Капитан выронил уже совсем не нужный бластер и отключился... .
 
 Милов открыл глаза. Он лежал в светлой, уютной комнате. От резкости яркого солнышка прищурился и перевернулся на другой бок к щитку.
- "Воздух", - прочитал он, - 
- Попробую, может можно!
   В палату ворвался свежий, хвойный воздух с пением  птиц, с задумчивым шумом лесного потока.
- Красиво! - блаженно закрыл глаза пилот.
   Дверь плавно открылась, и Милов увидел своего учителя, командующего сторожевой                
службы, Веселова.                
-  Как дела Валера? - начал с улыбкой разговор Веселов.
-  Я знаю, уже на поправку, Лежи, лежи! - заметил движение пилота учитель,
-  Как там? Что с Эдгардом, Димой, с Вашим новым достижением Робототехники, Файницким? – забросал его вопросами астронавт.
-  Про Вас уже легенды сложили, - продолжал с улыбкой старый космонавт, - Эдгард, уже хорошо, медики выпустили на «волю», готовит вашу "посудину” к дальнейшим "плаваниям”.  Дмитрий, же находка для современной космической науки, это научная загадка, это человек скорого будущего, который может отключиться от всего и выполнить задачу. Это он встретил подоспевшую помощь, помог Вас перенести к спасателям, а сам после двух дней наблюдения был выписан и предоставлен к награде, мечта его сбылась. Он зачислен в состав Межзвёздного экипажа в экспедицию к звезде альфа Центавра. А что касается Файницкого, то это не робот, а человек.
-  Как человек, неужели я ошибся? - вскочил пилот,
-  А что же за система была тогда на корабле и в каком состоянии лейтенант?
-  Успокойся и ложись, Валера, лейтенант уже давно на ногах, ему повезло, бластер был разряжен, ошибка вышла в ЦСУ. Он отстранялся от полетов, а система наша, которую мы дали Вам на испытание, не сработа¬ла, потому, что была разбита при первом же столкновении с метеоритом.
   Пилот помрачнел: 
-  Старею, не смог отличить человека от машины, чуть его жизни не лишил.
-  Валера, ты действовал согласно выполняемой задачи и условий.
-  Не успокаивайте меня, пусть это останется на моей совести.
-  И всё-таки как больно смотреть на людей, которым свод правил и законов заменил голову, а за Уставами они пытаются спрятать свои ограниченности... . 



Отредактировано: 13.12.2018