Меж двух миров

Глава 3.

 Оставшись одна, Лета с любопытством огляделась вокруг, стены небольшого помещения были выкрашены светло бежевой краской и украшены несколькими картинами. Пол, на пару тонов темнее стен, представлял собой некое подобие деревянной мозаики: небольшие дощечки, разные по цвету, уложенные в определенной последовательности, образовывали абстрактный узор. 
 В углу комнаты, занимая ее большую часть, расположилась массивная кровать с резным изголовьем и витыми столбиками, к которым крепилась рама с балдахином цвета индиго. Из-за этого кровать напоминала ложе принцессы, каким его обычно изображали в книжках со сказками. В другой стороне под окном стоял столик: круглая столешница из синего камня надежно лежала на единственной изогнутой резной ножке, словно чаша цветка на стебле. Удобное кресло с обивкой под цвет балдахина удачно вписывалось в общий интерьер. Как и тяжелые шторы, которые удерживали в открытом состоянии золотые шнуры с кистями. Пыль, паутина, прочие признаки беспорядка, отсутствовали: ткани дышали свежестью, паркет блестел, наверняка, эту комнату Ханар так же почистил заклятьем в расчете самому  здесь обосноваться.
  Парнишка дернулся во сне и что-то неразборчиво пробормотал. Лета подошла ближе, с легкой тревогой вгляделась в болезненно бледное лицо, раздумывая, не пора ли звать мага, но  юноша уже успокоился, задышал ровнее.
 Удивительно, но за время метания по дому, да и после, пока вора-неудачника лечили, девушка не особо присматривалась к его внешности, зато теперь заметила, что он обладал достаточно правильными и вполне себе симпатичными, хоть и не идеальными чертами лица. Все дело портил слишком массивным нос, но именно эта особенность отдалась зудом в пальцах девушки, порождая желание немедленно взять в руки карандаш и нарисовать портрет. И сразу пришло осознание, что в пределах видимости нет ни клочка бумаги, ни уголька, да и сидеть ей здесь, если верить словам лекаря, три часа, а заняться совершенно не чем. Можно конечно сбегать в библиотеку на первом этаже и притащить хотя бы книгу, но кто его знает, как на это отреагирует Ханар. Да и вдруг парнишка за эти пару минут проснется и сбежит.
 «Ага, - усмехнулся где-то внутри здравый смысл, - Сбежит! Через окно второго этажа, потеряв перед этим два литра крови, и полкило нервов.»
 Лета уже практически себя уговорила, но тут проснулась совесть, и как обычно все испортила:
 «А вдруг все же что-нибудь случиться?» - голосом, так похожим на маму, поставила она жирную точку во внутреннем споре. 
 Девушка взглянула на кресло, раздумывая, хочет ли в его мягкие объятья, поняла что нет, и, вздохнув, подошла к окну, которое выходило на подъездную дорожку. За прутьями решетчатого забора мелькали редкие прохожие, и почему-то казалось, что солнце все там, а дом окутывает  мгла. Постояв в задумчивости, девушка забралась на подоконник и, скрестив ноги, прислонилась к откосу окна, так чтобы можно было и рассматривать прохожих и больного без внимания не оставлять. Скука буквально разливалась в воздухе, тихое дыхание спящего добавляло вязкости и без того тягучему времени, а отсутствие часов не позволяло с уверенностью сказать, сколько прошло пять минут или пятьдесят. 
 - Как же бесит, когда нечем руки занять, - пожаловалась Лета в никуда, устав от бессмысленного созерцания, и еще раз оглядела комнату. 
 Взгляд ее пробежал по картинам, что украшали стены, и чтобы хоть как-то развлечься и потянуть время, Лета, соскользнув с подоконника, устроила для самой себя экскурсию. Она подходила к каждому произведению, рассматривала с видом великого эстета, обсуждала композицию, цвета, предполагала и оспаривала, что хотел сказать автор столь огромной курицей на блюде и почему так грустно выглядит помидор, позабытый на краю стола. И пусть ощущала себя девушка при этом слегка сумасшедшей, зато счастливой. Жаль картины, а значит и веселье, слишком быстро подошли к концу. Осталась последняя, в дальнем углу.
 - А здесь, дорогие гости, вы можете видеть летний пейзаж. Как говорится, травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка…- уже привычно начала Лета, указывая несуществующим членам экскурсии, раскрытой ладонью на акварель в рамке, и вдруг замолчала, внимательнее вглядываясь.
 Ничего особенного на картине не было: поле заросло высокой травой, над ним раскинулся синий небосвод без единого облачка, темная полоска леса едва заметная в дали, между сочных стеблей вилась узкая тропка, но в душе девушки всколыхнулось непонятное тревожное чувство, заставившее сердце болезненно сжаться.
 Так уже случалось: какой-то звук, фраза, по-особому отразивший свет, оборачивался тоненькой ниточкой, потянув за которую, пробуждались воспоминание о далеком, казалось бы, совсем забытом дне. Очень трудно было игнорировать это царапающие беспокойство. Лета замерла, застигнутая непонятными и неприятными ощущениями врасплох. Не до конца понимая, что ее так взволновало, она буквально пожирала картину глазами. И ей вдруг вспомнилось более высокое ночное небо, усыпанное жемчужинами звезд так плотно, что черного бархата проглядывало очень-очень мало. Тропка исчезла, тяжелые, сочные стебли душистых трав, стали вровень с плечами. Лес пропал, но девушка откуда-то знала, что он совсем рядом, дремучий и почти непроходимый.
 - Лета, - тихий оклик, пробившийся точно издалека и теплое прикосновение, разбили наваждение. 
 - Ханар? – девушка удивленно взглянула на мага, на его руку на своем плече, которую тот сразу убрал.
 - Я тебя несколько раз окликнул, - укоризненно проговорил чародей и, с тревогой заглянув в лицо девушки, добавил, - опять что-то снилось?
 - Нет-нет, - поспешно заверила его Лета, - Я просто задумалась. Ты чего пришел? Мальчишка вроде еще спит. Сколько, кстати, времени прошло?
 - Около получаса, - ответил маг, не до конца поверив, но решив не пытать девушку, а просто понаблюдать за ней.
 - Блин, - протянула разочарованно девушка, - Еще только? Может ты сам посидишь?
 - Не могу. Есть еще несколько дел, которые мне нужно завершить, до того, как этот горе грабитель очнется, - Ханар усмехнулся, глядя на полное скорби лицо Леты, и протянул ей тонкую  папку.
 Девушка с любопытством раскрыла плотные кожаные корочки и обнаружила несколько листов бумаги и карандаш.
 - Это мне? – подняла сияющие глаза на мага Лета, и, получив в ответ утвердительный кивок, восторженно прошептала, - Спасибо.
 - Это что бы ты не скучала. Я купил в лавке, но отдать забыл, - начал объяснять Ханар и понял, что Лета его уже не слушала, - Ты только не забудь мне сказать, когда больной в себя придет.
 - Да-да, - рассеянно пробормотала девушка, и пару раз махнула рукой в сторону мага, ускоряя его уход из комнаты, - иди-иди…
 Сейчас, когда вдохновение рвалось изнутри, готовое выплеснуться переплетением линий на чистый листок бумаги, присутствие посторонних лишь отвлекало. Ханар вздохнул и покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. А Лета забралась с ногами в кресло, чуть повозилась, устраиваясь с максимальным комфортом, положила на колени папку и для пробы провела несколько линий карандашом, сердцевина которого оказалась угольной.
 Спустя минуту она и думать забыла о чем бы то ни было. И уж конечно, она и не подозревала, что нить воспоминаний, которую пробудила картина, и которая так внезапно выпала из руки с появлением Ханара, оказалась подхваченной совершенно другим человеком, давно заинтересованным, в странной девушке с синими волосами. 
 Трудно было удержать эту практически паутинку, еще труднее оказалось просочиться сквозь плотную завесу меж мировых слоев, связь с собственными миром, тянула назад все сильнее, но его труды были вознаграждены и он смог коснуться границы.
                                                            ***
 Солнце жарило вовсю, словно извиняясь за прошедшую неделю дождей. На остановке, спрятавшись от его палящих лучей под цветной крышей, маялся парень. Нужной маршрутки все не было, и парнишка, чтобы как-то развеять скуку, просматривал ленту новостей. Из объемных наушников пробивались басы, а иногда становилась слышна мелодия. Светлая прядь, выбившаяся из-под резинки, неустанно лезла в глаза и парень заправлял ее за ухо, а легкий летний ветер, точно нарочно, раз за разом ее оттуда вытаскивал. Это нервировало. Хотелось курить, но помня про закон подлости, который тут же пригонит транспорт, стоит пару раз затянуться, паренек старательно отгонял от себя мысль о сигаретах. 
 - Да сколько можно ждать! Куда запропастился весь транспорт? - раздраженно пробормотал он, в очередной раз поправляя волосы, и взглянул вдоль дороги, - Вымерли все что ли?  
 И вдруг понял, что вокруг и вправду никого нет. Исчез говорливый продавец, торговавший фруктами в палатке на другой стороне дороги, зычно расхваливая свой товар; испарилась бабушка-старушка, тоже ожидавшая автобус на лавочке под крышей остановки, постоянно чем-то шуршащая в раскрытой сумке; пропали вечно спешащие по своим делам люди. Даже кошки, собаки и птицы словно растаяли в воздухе. Лишь посреди проезжей части колебалась слабая тень, вроде мужчины, и волны холода расходились от нее в разные стороны. Не просто легкого ветерка, который мог подарить облегчение от изнуряющей жары, а обжигающе ледяного, способного убить своим дыханием. Столь безжизненный холод присутствует в глубинах космоса или в пустоте междумирья. В руке тени трепетала знакомая аура, но прежде чем ошарашенный свидетель смог осознать и что-либо предпринять, поймать, зафиксировать, все закончилось: незнакомец исчез, а мир вернулся к привычному шуму и суете.
 Парень судорожно вздохнул, поняв, что последние несколько мгновении вообще не дышал, затем, убрав телефон в задний карман джинс, вытащил из другого потрепанную записную книжечку. Открыв ее на нужном месте, он принялся зачеркивать крест на крест одну клетчатую страницу за другой, пока не добрался до совершенно чистых листов.   
 - Значит, - задумчиво покусывая кончик карандаша, пробормотал он, вспоминая все детали неудачного чужого явления, - Вилку таки затащило на другую ветку. Только вот в который из миров? Без точных данных вытащить не получиться…Как бы привлечь ее внимание. «Пасхалки» в каждом оставлять, сил не хватит…
 Он принялся рисовать круги и линии, подписывая их непонятными значками и цифрами. Под конец нарисовал три кружка, в каждом из которых поставил заглавную букву с точкой: «П.», «К.», «С.».
 - Чья ветка? К кому же первому обратиться? - парень тяжело вздохнул, - Опять на поклон идти, клянчить, уговаривать…
 В кармане завибрировал телефон, затормозил все быстрее разгоняющуюся карусель мыслей в голове. Парень выудил пластмассовый прямоугольник, взглянул на экран, раздумывая, а стоит ли вообще отвечать, ведь за пять мнут, прошедших с прошлого звонка ничего не поменялось. Сильный голосом певца выводил «и летящий вдаль, вдаль ангел», когда парнишка, решившись, потянул зеленую трубку к ответу, другой рукой стягивая наушники на шею.
 - Да, Марго. Да, уже еду… Не знаю, что-то с транспортом… Нет, без меня ходить не надо… Не надо я сказал! Ее мать, после случившегося, и так слишком нервничает, а тут вы всей ватагой… Все, отключаюсь. Мой транспорт едет… Буду через полчаса. Пока.
 Сбросив вызов, парень залез в подъехавшую маршрутку, уселся у окна, задумчиво глядя сквозь стекло, наполовину заклеенное рекламами. В голове постепенно формировался план, как  привлечь внимание загулявшейся подруги и вернуть ее домой.
                                                                       ***
 Лета уже какое-то время в задумчивости разглядывала резной узор на лакированной поверхности закрытой двери. С одной стороны врываться, как в прошлый раз и опять нарушить какой-нибудь особо важный эксперимент Ханара своим внезапным появлением не хотелось, с другой – на ее настойчивый стук никто не отозвался. Она еще раз постучалась и, наконец, решившись, осторожно приоткрыла дверь.
 Близился вечер, солнечные лучи приобрели рыжевато красный оттенок, и в их свете, перемешанном с тишиной, комната казалась заполненной тягучим медом. Потревоженная пыль кружилась в нем медленно, вспыхивая искрами. Ветер, влетая в открытое окно, шевелил занавески, едва слышно шелестел листами, раскиданными на полу, перебирал темные волосы мага, уснувшего прямо на столе поверх бумажного беспорядка.
 Крепкий сон его не смогли нарушить ни стук в дверь, ни на скрип петель, ни громкий оклик Леты, все еще не решавшейся переступить порог. И, похоже, снилось магу что-то не особо приятное, он хмурился больше обычного, и выглядел настолько изможденным, что девушке стало жаль его будить. Если бы не просьба самого мага, она развернулась бы и ушла, прикрыв за собой дверь, но теперь лишь тяжело вздохнула и зашла в кабинет.
 - Только не ворчи потом, если я что-то попорчу - пробормотала Лета, старательно перешагивая валявшиеся кругом листы. 
 - Просыпайся - потрясла она за плечо мага, добравшись до стола.
 Ханар вздрогнул, дернулся, едва не свалившись со стула, и непонимающе уставился на непривычно серьёзную девушку.
 - Там больной в себя пришел. Ну, точнее не совсем еще пришел. Но глаза уже открыл, и хлопал ими так же ошарашено, как и ты сейчас. 
 Маг смотрел хмуро, и Лета, по своему истолковав его тяжёлый взгляд, затараторила, стараясь оправдаться:
 - Ты сказал тебя позвать. Я покричала... Громко! А ты не отозвался. Пришлось бежать. Стучала... А ты дрыхнешь тут!!! Пошли быстрей, а то как бы не сбежал...
 - Тише, - почти умоляюще попросил Ханар когда смог вклиниться в монолог девушки. – Не голоси. Никуда он не денется, слишком слаб после снятия проклятья.
 - А раньше ты сказать не мог! - возмущению Леты не было предела.
 Получается она зря столько времени у кровати проторчала. Могла спокойно бродить по дому, изредка заглядывая, как он там. И за книжкой  спуститься или за плетением не доделанным. Она сверлила взглядом Ханара, а тот даже не замечал, занятый совсем другим, он болезненно морщась массировал виски кончиками пальцев, которые светились.
 - Что с тобой? Голова болит?
 - Да. Прошлой ночью не спал почти, и этой, чувствую, не придется. Не дает мне покоя одна странность. Если сопоставить силу вложенную в амулет, сложность выполнения, и тех магов, кто реально мог бы с таким проклятьем справиться, то ничего не получается. Не сходится…, - начал объяснять чародей, но заметив, что Лета его совсем не слушает, занятая какими-то своими мыслями, проговорил, - Ладно пошли.
 Ханар поднялся из-за стола, оглядел листы, разбросанные вокруг. Во взгляде его сквозило удивление, словно он спрашивал, это все я сделал. Взмах руки, белая буря, длившаяся пару мгновений, и вот уже на полу нет ни единой бумажки, все они двумя ровными стопками лежат на столе.
 Пропустив Лету вперед, маг прикрыл дверь кабинета и двинулся в сторону комнаты, которую оставил для больного. Вообще-то он сам планировал в ней выспаться, но обстоятельства не дали. 
 «Надеюсь, хотя бы «обстоятельствам» спалось хорошо», - невесело усмехнулся про себя чародей и толкнул дверь.
 Больной не только пришел в себя, но и предпринял попытку к бегству. Правда сил хватило лишь на то, чтобы спустить ноги с кровати, а вот поднять непослушное тело не получалось, мальчишку заметно трясло. Он ругался сквозь стиснутые зубы и еще надеялся успеть улизнуть до прихода хозяина дома. Лета буквально видела, как затухает эта надежда во вскинутых светло карих глазах. 
 Девушка боялась, что Ханар, как всегда при разговоре с незнакомым человеком, натянет на себя маску холодной надменности. Это происходило неосознанно, на уровне рефлексов, мгновенно выстраивая между собеседником и магом высокую, толстую стену отчужденности. Воспитание тому было виной или неприятные моменты прошлого, Лета не знала, но была готова тут же вмешаться, если своим поведением чародей оттолкнет и без того напуганного парня. Но в этот раз больной и сам неплохо справился с задачей по разрушению нормальных взаимоотношений.
 - Гляжу, ты пришел в себя, - достаточно спокойно, проговорил Ханар, протягивая мальчишке чашу с уже остывшим настоем, - Выпей, сил прибавиться. Лекарь сказал…
 - Сам пей свою отраву, - зло прошипел больной, выбив лекарство из протянутой руки.
 Это усилие лишило мальчишку и без того немногочисленных сил, его буквально скрутило пополам в жутком кашле. Лете было не до него, она с удивлением смотрела на сосуд, который вместе с разлетевшимися каплями отвара, застыл в воздухе, словно в невесомости, так и не достигнув пола. Ханар, подозревая возможность чего-то похожего со стороны невольного гостя, подвесил на кончиках пальцев заклятье «Легкой левитации», и теперь аккуратно перебирая ими, закатывал, словно шарики ртути из разбитого градусника, капельки жидкости в чашу, а после протянул руку и буквально взял ее из воздуха, целую и невредимую.
 - Круто! – восторженно воскликнула Лета. 
 - Значит, по-хорошему не хочешь? – проговорил Ханара, - Посмотри на меня! 
 Мальчишка резко перестал кашлять, и тяжело, явно против своей воли распрямился. Маг начертил перед собой руну «Послушания» и толкнул открытой ладонью в сторону замершего больного. Переплетение светящихся линий прошло сквозь него, повиснув в воздухе за спиной.
 - Бери!
 Рука вора послушно обхватила фарфоровые стенки.
 - Пей! 
 Губы прикоснулись к краю чашки, кадык покорно дернулся несколько раз.
 Чародей забрал чашку назад и потушил знак. Мальчишка несколько раз моргнул, приходя в себя, зло вытер губы, хранящие вкус лекарства, и в бессильной ненависти уставился на мага.
 - Вернусь через полчаса, - проговорил Ханар, игнорируя неприязнь во взгляде, - и ты добровольно допьешь лекарство. А после мы поговорим. Я хочу услышать, кто и зачем тебя отправил в мой дом.
 Захватив чашу и сделав знак Лете, следовать за ним, чародей покинул комнату. Девушка  замешкавшись, стала свидетельницей не особо приятных событий, случившихся далее. Стоило Ханару оказаться в коридоре, в мальчишке словно сломался стержень, позволявший держать спину гордо выпрямленной. Он с болезненным стоном откинулся на кровать, закрыл лицо, согнутой в локте, рукой. Лета заметила, слезу, скатившуюся из угла глаза и затерявшуюся где-то в светлых волосах. Мальчишка плакал тихо, от бессильного отчаяния, девушке стало  его жаль. Это была иррациональная жалость, как к побитой, пусть и за дело собаке. И Лета поспешила покинуть комнату, прежде чем это превратилось в осознанное сочувствие, потому что глупо сочувствовать незнакомцу, который сам залез в чужой дом. 
 Ханара не пришлось долго искать, он сидел в кабинете, откинувшись на спинку дивана, и, прикрыв глаза, опять массировал виски, чуть светящимися пальцами. 
 - Опять лечишься? – поинтересовалась Лета.
 - Да, заклятия на разум, явно не мой конек. У меня от них голова начинает болеть, - доверительно пожаловался маг, - Нет, ну, правда, поднять парочку десятков послушных во всем зомби в разы проще, чем повлиять на сознание одного живого человека.
 - Ты поэтому так поспешно покинул комнату? 
 - Не только. Хочу кое-что проверить, а для этого нашему гостю лучше побыть в одиночестве. Знаешь, существует заклятье, при помощи которого можно узнать многое, совершенно безболезненно для меня и незаметно для человека. Главное условие для его активации - необходим четкий образ того, о чем я буду спрашивать. Стоит зацепиться за нужную мысль, и остальное я, словно за нитку, вытащу наружу. При помощи этого заклятья я выяснял у Номэ дорогу до его деревни. Но с шаманом было проще, все его мысли и так крутились вокруг оставленного дома. Мне даже подталкивать его в нужном направлении особо не пришлось.
 Ханар замолчал, зябко передернул плечами. На улице ощутимо похолодало, и воздух, врываясь в комнату, приносил с собой запах сырости. Маг встал с дивана и подошел к окну. Ветер нагнал серых туч, растянул их плотной стеной вдоль горизонта, и хотя до заката оставалось еще пара часов, солнце уже наполовину скрылось в мягкой перине. Ранние сумерки рождали, казалось бы, беспричинное беспокойство в душе у чародея.
 - Ханар, ты там уснул? – окликнула мага Лета, и тот осознал, что уже какое-то время стоит, уставившись в никуда. – Что там с заклятьем? Ты не договорил.
 Закрыв створки окна, чародей обернулся. В темноте комнаты кожа девушки и ее белое платье словно светились, из-за чего Лета как никогда напоминала призрака. Ханар, желая разбить наваждение, поспешно щелкнул пальцами, и загоревшиеся светильники, разогнали скопившуюся темноту по дальним углам. 
 - Это наше семейное заклинание… - вернулся маг к прерванному разговору, мельком взглянув на часы, до конца получаса оставалось еще десять минут, - Тайное заклятье, способа уклониться от которого никто знать не должен. Но глядя на мальчишку, начинаю сомневаться в этом.
 - И как же можно обойти заклятье? -  вновь задала наводящий вопрос Лета, когда задумавшийся маг, опять провалился в молчание.
 - А? – вынырнул тот из раздумий, - Заклятье. Заклятье не то что можно обойти, скорей закрыться, спрятать свои мысли за сильным чувством. А мальчишка так и пышет ненавистью, словно нарочно ее разжигает. Умно, очень умно.
 - Мне кажется, что ты преувеличиваешь, - возразила Лета, - возможно, все намного проще.
 - Как, например? – Ханар вопросительно выгнул бровь.
 - Кто-то рассказал этому пареньку про тебя что-то ужасное, вызывающее отвращение и ужас. Например, что ты девушек невинных по подвалам на цепях прячешь, или зелье из живых котят варишь. Кстати, за котят  и я бы тебя убила, - у мага глаза на лоб полезли от такой буйной фантазии, хотя он должен был бы уже и привыкнуть к нестандартному мышлению собеседницы, а Лета продолжила, - Так вот, накачал этот некто всякими грязными подробностями твоей темной жизни неокрепший детский ум и разжег негасимое пламя ненависти, благословил на подвиги и отправил к тебе.
 - Но зачем?
 - Да так, проверки ради. Как ты на это отреагируешь. А вдруг у парнишки и вправду получиться посылочку доставить. А если не получиться, пока ты занят выяснением, что да как, кто-нибудь другой утащит семейные серебряные ложечки. Ты точно уверен, что все на месте. Того второго мы так и не нашли.
 - Но ведь я проверил дом почти сразу, и никого не было… - начал было Ханар, но вдруг замолчал, начертал в воздухе руну и шагнул в портал.
 Вернулся он через несколько минут тем же способом, когда Лета вся извелась и была готова отправляться на поиски потерявшегося мага.
 - Ну, и? – поинтересовалась девушка, глядя на более чем обычно хмурого чародея.
 - Не знаю, как насчет твоих прочих бредовых фантазий, но про второго ты, похоже, оказалась права. Понимаешь, этот особняк относительно новый, его построили после женитьбы моего деда. Предыдущий был практически уничтожен перед Закрытием мира, все что осталось - подвалы под грудой камней. Когда перестраивали особняк, там нашли люк, который, судя по опознавательным рунам на нем, заговаривал еще мой прадед. Никто не знает, что за ним, потому что даже сейчас заклятье столь же сильно, как и в день заговора. Догадок и предположений, что спрятано так тщательно, с каждым днем становилось все больше. В основном все сходились во мнении, что там мощное оружие или сильнейший артефакт. Многие маги, друзья деда, как и он сам, пытались взломать охранное заклятье. Потом мадам Наритан надоело, что посторонние пусть и в сопровождении деда, когда группами, а когда и по одиночке, в любое время дня и ночи шастают по дому, топчут дорогие ковры, и она устроила своему мужу грандиозный скандал. После этого дед пустил слух, что все таки открыл люк, даже показал артефакт, якобы найденный там, что-то из семейной сокровищницы, и про скрытую комнату забыли.
 - Это, конечно, все очень интересно. Экскурс в историю и все такое, - протянула Лета, стоило Ханару замолчать, переводя дух, - но меня больше интересует та часть рассказа, где меня хвалят, за то, что я оказалась права, предварительно сообщив, в чем именно.
 - Похоже, тот второй, - проговорил маг, недовольный, что его подгоняют, - откуда-то узнал, что люк все еще запечатан и пытался открыть его. Там остались следы чужой магии. А когда у него не получилось, ушел через телепорт, причем с защитой от слежения. И сделал все это очень быстро, до того, как я спохватился и запустил поисковое заклинание. Если бы не твое предположение, я бы не скоро обнаружил попытку взлома. Спасибо за подсказку.
 - Всегда, пожалуйста, - улыбнулась девушка в ответ.
 - Но не решает главной проблемы, как разговорить мальчишку, - задумчиво пробормотал Ханар.
 - Ну, ему как-то надо намекнуть, что ты не такой плохой, как он о тебе думает, - предложила Лета, - Ну, там переводишь бабушек через дорогу, снимаешь котиков, застрявших на деревьях… 
  - И кто же ему будет намекать? – рассмеялся Ханар, - Не самому же мне себя нахваливать. Ладно, пора возвращаться. Может парнишка поостыл, и я смогу узнать, что хотел. А иначе, придется другое заклятие использовать, болезненное как для него, так и для меня.
 Возвратившись, маг с девушкой наблюдали еще одну неудачную попытку побега. На этот раз пареньку удалось встать, даже сделать несколько шагов, после чего силы оставили его. Он едва стоял, привалившись к стене, лоб покрывала испарина, тяжёлое дыхание вырывалось сквозь приоткрытые стиснутые зубы, ноги заметно дрожали, и лишь упрямство не давало ему упасть. Когда скрипнула открывшаяся дверь, парень понял, что вновь не успел. 
 Оставалось еще окно. Беглец бросил в его сторону затравленный взгляд, даже умудрился сделать шаг назад, но нога подвернулась, тело повело в сторону, и, желая сохранить равновесие, мальчишка ухватился за столик. Схватился неудачно, за лежащую на краю папку, которая заскользила по гладкой столешнице, ничуть не затормозив движение. Еще секунда и мальчишка, тихо шипя сквозь зубы, лежал на полу. Папка, раскрывшись в полете, шлепнулась рядом, а листы бумаги разлетелись вокруг.
 - Набегался? – поинтересовался маг, все это время наблюдавший, даже и не думая отходить от двери.
 Мальчишка завозился, пытаясь встать, а когда не получилось, гордо отвернулся к окну. 
 - Лета, побудь пока в коридоре, - тихо попросил Ханар, а сам шагнул в комнату.
 - Колдовать опять будешь? – уточнила девушка, складывая руки на груди и облокачиваясь на дверной косяк.
 Ханар в ответ коротко кивнул. 
 - Помочь вернуться на кровать? – спросил маг, присев рядом с мальчишкой, в ответ тот обжег взглядом полным ненависти, и опять отвернулся. – Ну, нет, так нет.
 Чародей начертил в воздухе руну левитации, добавил в нее голосом слово силы, и мальчишку оторвало от пола, маг повел рукой, больного дотащило до кровати и мягко опустило на смятые простыни. 
  - Если раньше так мог, зачем тащил эту тушу с первого на второй этаж на собственном горбу? – спросила Лета, с любопытством следя за перемещениями тела.
 - Сил много истратил, на вытягивание проклятья, которое этот неблагодарный с собой же и притащил, - ответил маг, не особо понимая, к чему такие вопросы.
 Потом увидел, как удивленно распахнулись глаза пацана, довольную ухмылку Леты, и сообразил, что девчонка сделала это специально, попыталась, так сказать, «обелить» мага в глазах мальчишки, который, похоже, ничего не помнил с момента активации проклятья, а может даже раньше. Отголоски боли просачивались сквозь одурманенное заклятьем сознание, но состояние свое парнишка приписывал скорей к козням мага, а перебинтованную руку считал результатом пыток. А теперь в голове паренька закралась мысль, а может все немного по-другому было.
 Желая закрепить результат, Ханар уже вполне осознанно проговорил, обращаясь к мальчишке:
 - Тратить магию еще и на транспортировку, когда на спине надежней… Да и одно дело, перетащить тебя с пола на кровать, а совсем другое с первого этажа на второй. Вот и подумай, стал бы я так мучиться, если и вправду хотел что-то сделать с тобой, - и добавил, протягивая больному, вынутый из воздуха стакан, - Так что, пей. Если не примешь лекарство, слабость не пройдет, только хуже станет. И на удачный побег сил точно не хватит.
 Ханар усмехнулся, а больной, раздраженный, что его читают как открытую книгу, сел, взял лекарство у чародея и, морщась, допил все до капли.
 - Все равно я…, - тихо начал он, возвращая чашку и глядя мимо темного мага, и вдруг замолчал, глаза его расширились от удивления, наполнились холодом, который почти успел раствориться.
 Ханар резко обернулся, выискивая, что так повлияло на мальчишку, и заметил на полу портрет молодой, привлекательной девушки: волосы заплетены в косу, веснушки на носу, глаза задорно блестят, губы изогнуты легкой улыбкой. Маг ухватился за этот образ, вплел его в заклинание и провалился в чужое сознание.
 Ненависть, что скрывала все это время прочие мысли и чувства больного, отступила на задний план, откатилась, точно волна во время отлива, обнажая мокрый песок внутреннего мира мальчишки, на котором, драгоценными камнями поблескивали желания и тревоги. Один сиял особенно ярко.
 «Сестра», - отчетливо разобрал Ханар, поспешно ухватился за эту мысль, медленно потянул на себя, словно леску, на другом конце которой билась, извивалась толстая рыбина. 
 Чародей увидел ту же девушку, что и на портрете. Но темные круги под глазами и морщинки скорби, притаившиеся в уголках давно позабывших улыбку губ, сильно состарили ее. Ханар, через чувства мальчишки, знал о какой-то тяжелой болезни, от которой девушка никак не могла оправиться. И о чувстве вины, которая непосильной ношей давила на сердце, мешая вздохнуть. 
 Маг заметил, как волна ненависти вновь медленно начала заполнять сознание мальчишки, вытесняя заклятье Ханара, не давая проникнуть тому еще глубже. Но все ж таки, прежде чем чародея выкинуло в реальный мир, он смог разглядеть, за что вор-неудачник так относится к нему.
 Ханар открыл глаза и пару раз моргнул, возвращаясь в привычный материальный мир. Здесь прошло от силы секунд пять, мальчишка все так же пялился на портрет сестры, но теперь его черты были искажены злобой. Чародей буквально видел, как копилась ярость, набухала словно гнойник, готовая в любой момент прорваться неконтролируемым, самоубийственным безумием. Поняв, что еще чуть-чуть и паренек, броситься на него, готовый разорвать обидчика голыми руками, Ханар быстро начертал руну, и тот тихо осел на кровать, потеряв сознание.
 - Что происходит? – испуганно вскрикнула Лета, не ожидавшая ничего подобного.
 - На него было наложено заклятье «Берсерк», которое мне пришлось спешно деактивировать. Ничего, скоро в себя  придет, - успокоил ее маг, и добавил задумчиво, - Надеюсь, больше в нем никаких сюрпризов не запрятано.
 Прошептав заклинание «Магического зрения», чародей внимательно оглядел парнишку с ног до головы, и усмехнулся:
 - Вот ведь… Ну, от этого воздействия он сам вскоре отойдет, - и обернувшись к Лете, поинтересовался, - Кстати, та девушка на портрете, почему она так похожа на сестру нашего вора неудачника?
 - Не знаю я, - пожала плечами Лета, - Я рисовала, рисовала. Сначала лицо мальчишки, потом мне подумалось, а что если глаза чуть изменить, и волосы подлиннее… В общем, само как-то… А могу я уже войти, рисунки собрать? Не хочу, чтобы ты или он но ним потоптались.
 Маг разрешил, и девушка принялась укладывать листки обратно в папку, торопясь, пока воришка не пришел в себя, а стоило больному пошевелиться, мышкой юркнула к окну и примостилась на подоконнике. Между тем парень открыл глаза, но подняться даже не попытался, рассеянно глядя в потолок.
 - Ну как, полегчало? Желание убивать отпустило? – поинтересовался Ханар, и задумчиво добавил, - Или настойки валерьяны для закрепления эффекта накапать?
 Мальчишка встрепенулся, резко сел, но под тяжелым взглядом черных глаз съежился. Красный туман еще несколько минут назад застилавший мысли, отступил, и он с ужасом понял, что не только залез в чужой дом, но и был пойман хозяином. Сразу вспомнились все леденящие душу истории, о жутких пытках, которым подвергаются непрошеные гости в замках магов.
 - Может, поговорим? – спросил между тем Ханар, так и не дождавшись никакой реакции от пацана, - Мне очень интересно, кто нанял тебя? И причем тут твоя сестра?
 Упоминание сестры, вывели пациента из шока. Он медленно поднялся с кровати, сжал кулаки и с такой решительностью взглянул на чародея, что тот невольно отступил назад на пол шага. 
 - Господин маг! – прокричал вдруг больной и бухнулся на колени, Ханар с трудом поборол желание отскочить в сторону, ему на мгновение показалось, что парнишка в порыве чувств, вцепиться ему в ноги. - Сжальтесь! 
 - Ханар, ты ему ничего лишнего не добавлял в зелье, - с интересом следя за представлением, поинтересовалась Лета, - что-то его настроение мотает от плохого к хорошему, как пьяного канатоходца на канате.  
 - Снимите проклятье с моей сестры! – молил между тем пацан, - Я отработаю, не сомневайтесь! Всю жизнь рабом буду! И после смерти, если потребуется!! Душу отдам в услужение!
 - Как интересно! - с усмешкой проговорил чародей и опустился в кресло,  - Зачем же было лезть ко мне в дом, рискуя здоровьем и наступив на горло моральным принципам, если можно было вот так же прийти, постучаться в дверь и рухнуть предо мной на колени. Разве сможет темный вроде меня устоять перед столь щедрым предложением. Жаль только души с рабами мне пока что без надобности…
 - Переизбыток на складе? - усмехнулась Лета.
 Парнишка сник, весь его боевой настрой испарился, русая голова опустилась, а маг более серьезным тоном продолжил:
 - Ладно, успокойся. Для начала встань с пола и вернись на кровать. Встань! Встань, я сказал! Так-то лучше. 
 Мальчишка примостился на краю, все еще не решаясь поднять глаза на мага.
 - Поговорим? – спросил Ханар в который уже раз за вечер, - Предупреждаю сразу, про твою сестру я ничего не знаю, лишь догадываюсь, что из-за нее ты забрался в мой дом. Портрет ее, кстати, у меня оказался по чистой случайности. И еще. Когда взойдет солнце, сюда придет магическая стража из Совета магов, чтобы забрать тебя с собой. Знаешь почему? – парнишка вяло качнул головой, но чародей развеял его догадки, - Вовсе не потому, что ты забрался в дом темного мага, а потому, что ты принес с собой проклятье, желая этому магу навредить.  
 Пацан резко вскинул голову, удивленно взглянув на Ханара, и тот окончательно убедился, что вор-неудачник никакого отношения к покушению на него не  имеет. Теперь бы еще доказательства этого найти.
 - Рассказывай, - предложил чародей, - все и как можно подробней. Кто тебя послал? Зачем? Причем здесь твоя сестра? И, может, уже представишься? А то обращаться к тебе «Эй, как тебя там» не очень-то удобно. 
 - Меня зовут Ма’ро, - слегка замявшись, проговорил мальчишка, - а мою сестру Илина. Ближе ее у меня нет никого. После того, как десять лет назад скончались наши родители, а имущество забрали за долги, все родственники отказались от нас. Человек, который хотел ввести мою сестру в свой дом в качестве жены, узнав, что она стала сиротой и бесприданницей, отказался от своих слов. И лишь позже я узнал, что он предложил ей выбор, и если бы сестра согласилась бросить меня, стала бы хозяйкой в собственном доме. Но она решила по другому, и все это время заботилась обо мне. 
 Ханар слушал, не перебивая, с интересом подмечая, что рассказчик даже не пытался надавить на жалость, просто говоря все, как есть. 
 - Всегда добрая, веселая, сестра сияла ярким лучиком. Зла никому не то что не сделала, даже не пожелала, - тихо, словно сам себе пробормотал Маро, а потом поднял глаза на мага и с надрывом в голосе спросил, - За что на нее проклятья сыпать?
 - А с чего ты вообще решил, что ее прокляли?
 Маро замолчал, не столько подбирая слова, сколько боясь, что ему опять не поверят.
 - Я ее месяц не видел, уезжал по поручению мастера, - проговорил он, наконец решившись, - А когда вернулся – просто не узнал, мне даже показалось, что она постарела на несколько лет. Скользнула по мне отсутствующим взглядом. Я пробыл у нее два дня. За это время она не проронила ни слова, почти не ела, и ни разу не улыбнулась. Ее подруга Ласка, пыталась меня успокоить. Сказала, что сестра просто от трудных родов еще не отошла, да переживает до сих пор о смерти первенца. Кроме того без мужа, который по делам в город уехал, сильно тоскует. И вроде все правильно говорит, слова верные. Она женщина взрослая, опять же травница, наверное, лучше в женских болячках и горестях разбирается, но… но… Гложет мне душу какая-то неправильность. Илина всегда стойко переносила все трудности: и смерть родителей, и потерю всего имущества, и предательство жениха. Два месяца назад, когда мы виделись, она себя чувствовала вполне хорошо. Грустная была, но вполне живая. А теперь… В общем, уезжал я от сестры в расстроенных чувствах. На дороге один возничий согласился меня подвести. Разговорились с ним. Он мне рассказал, что маги все чуднее день ото дня. Вот придумали, мол, закон, что любое применение темной магии рассматривать будут. Даже если у тебя просто подозрение, приди, мол, в контору и у тебя заявление примут. И тут у меня в голове что-то щелкнуло – я понял, что мою сестру прокляли.
 Маро все это время теребил пальцами край рубахи и не смотрел на мага, а тут поднял глаза и, натолкнувшись на холодный внимательный взгляд, сник.
 - Тоже не верите? – расстроено пробормотал он.
 - Тоже? – уточнил маг.
 - Я как в город вернулся, зятя навестил. Все рассказал, а он не поверил.
 - Если честно, то я тоже пока я проявления проклятья не вижу, - не стал обманывать Ханар, - а было что-то, о чем ты вообще никому не рассказал? Побоялся? Возможно, подумал, что показалось?
 Мальчишка стал белее простыни, на которой сидел, поспешно спрятал глаза.
 - Ночью, да? – спросил чародей, глядя, как Маро вздрогнул и съежился.
 - Я спал, - тихо пробормотал он, - И мне показалось, что надо мной кто-то стоит. И я знаю, что это Илина, больше некому, а по ощущениям, кто-то чужой. Не двигается. Дыхания не слышно. Я глаза чуть приоткрыл, так чтобы не особо заметно. В лунном свете увидел силуэт сестры. А еще, - голос пацана стал едва различим, - у нее светились глаза. Словно отражали свет, вот только окно было у нее за спиной. Я в страхе зажмурился, а сестра еще немного постояла рядом, потом шумно вздохнула и ушла. А перед этим провела рукой у меня по волосам, как всегда делала, когда пыталась успокоить. И пальцы ее были холоднее льда… Я так больше и не уснул той ночью, а едва рассвело – сбежал.
 - Так почему же ты не пошел в Общественную контору при Совете, – поинтересовался чародей, когда молчание слишком затянулось, - а полез ко мне в дом?
 - Почему не пошел? Пошел, - негромко возразил рассказчик, - Там столько народу было, не протолкнешься. На ступеньках крыльца сидели и на мостовой рядом.
 Перед внутренним взором Ханара всплыли пустые коридоры Конторы и пара практикантов магов, скучающих в тишине кабинетов, и он скептически хмыкнул.
 - Я там потолкался до обеда, народу меньше не становилось, - продолжил Маро, - Проголодавшись, в таверну завернул. Только жаркое с квасом заказал, как ко мне подсел парнишка не намного меня старше. Вроде лицо его мне знакомо было, может по работе, где пересекались, может в очереди в этой окаянной конторе виделись. Тоже что-то заказал. Разговор завел. Слово за слово, вдруг понимаю – ночь уже на дворе. Последние посетители по домам разбредаются. Метнулся к конторе, а там естественно уже нет никого. А на дверях лист приколот с объявление: так, мол, и так, закрыта наша контора на ближайшие две недели, в связи с отъездом уважаемых магов по делам серьезным и тайным. 
 - Неужто прямо так? – усмехнулся Ханар.
 - Да нет, конечно. Не понятней и витиеватей, но смысл такой, - мальчишка прямо глянул на мага, даже не смутившись.
 И Лета, которая все это время внимательно слушала, изредка бросая на рассказчика любопытные взгляды, поняла вдруг, что никакой он не мальчишка. Он молодой мужчина, достаточно зрелый, чтобы отвечать за себя и свои поступки. И не во внешности было дело, просто из голоса пропали истеричные нотки, которые проскальзывали во время рассказа о сестре. Юноша сел более прямо, в осанке его проявилась уверенность, и на Ханара он глядел теперь спокойней.
 - Так вот, прочитал я эту писульку и аж плюнул с досады, - продолжил между тем Маро, - Из-за этого, значит, болтуна, который так некстати со мной разговоры разводил, я такую возможность упустил. И где теперь мага нормального искать, что бы с сестры проклятье снять, если они все поразъехались. А тут, легок на помине, давешний знакомец подходит. Я его за грудки, из-за тебя, мол, теперь беда может случиться большая. А он мне: все нормально, знаю, мол, человека. И опять говорит так ровно, проникновенно. И я осознаю, что уже куда-то иду вслед за ним, как безмозглая скотина на привязи. Долго ли шли, какими путями, понятия не имею, вместо мыслей в голове туман плавает. Вдруг понимаю, что уже не на улице, а в доме каком-то, и в голове прояснилось немного. Я ему, мол, куда завел. А он мне – все, дескать, хорошо. Вон маг у камина. Смотрю, и вправду в кресле у огня сидит какой-то старец почтенный, борода белая змеей по груди вьется, в руках посох кривой.
 - А знак? – перебил рассказчика Ханар.
 - А как же, - кивнул тот в ответ, - все как полагается: белый дракон. Хммм… О чем же я? Ах, да. Сидит, значит, смотрит на меня так проникновенно, и начинает что-то говорить вкрадчиво. Просит вещь одну принести, для снятия наговора нужную. Опять мне в голову туман заползает, и чувствую я себя странно… Будто мне опять шесть лет, и родители только что умерли. И бурлит во мне, прямо как тогда, желание покарать всех виновных, кто поломал мою жизнь и жизнь сестры, клокочет страх и злость неконтролируемые, замешанная на полном бессилии, что-либо изменить.  При этом где-то на краю сознания мелькает понимание, что мне почти семнадцать, я практически закончил обучение, и мастер достаточно мне доверяет, что бы одного отправлять на ярмарку за материалами. Но этот настоящий я даже дернуться не может, образумить глупого мальчишку, который так запросто согласился влезть в чужой дом.
 Юноша посмотрел  на молчаливого мага и грустно усмехнулся:
 - Неправдоподобно звучит, да?
 - А давно вновь себя собой начал ощущать? – вместо ответа поинтересовался Ханар.
 - Не очень, - мотнул головой Маро, - Когда на колени бухнулся… Хотя нет, когда Вам про контору начал рассказывать.
 - Дорогу к дому подозрительного мага ты показать вряд ли сможешь, - проговорил чародей, в задумчивости.
 - А с сестрой Вы мне поможете, господин Наритан?
 - Как имя узнал? - Ханар встрепенулся и с новым интересом взглянул на парня, среди не магов мало кто мог его опознать в лицо.
 - Ну, во-первых, это особняк семьи Наритан, - Маро повел рукой вокруг, - А во-вторых, мой мастер дружит с трактирщиком Кранцем. Всегда там останавливается по дороге из города или обратно. Если мы вместе, то и меня тащит, пивом угощает. А Кранц, особенно когда третья кружка пива подходит к концу, начинает такие хвалебные песни петь «великому темному магу всех времен и народов», что не узнать Вас при встрече просто невозможно. И от него же я знаю, что Вы не отказываете в помощи тем, кто о ней просит.
 - Ну, уважаемый Крац слегка преувеличивает мои заслуги, - проговорил Ханар, с подозрением косясь на Лету, в глазах которой уже пылали костры любопытства, и добавил, - Далеко ли деревня, где живет твоя сестра? У нас время лишь до рассвета. И еще, я не работаю бесплатно.
 - Деревня в двух часах езды, мимо Левого торжища, через Кривые овражки, а там уже и рукой подать. А насчет платы, - парень открыто посмотрел на мага, - может я был немного и не в себе, когда предлагал все за спасение сестры, но делал это вполне искренне. Я действительно, если поможете, готов в вечное рабство к Вам, до или после смерти, как пожелаете.
 - Ладно. Я решу о плате, - кивнул чародей, - Последний вопрос, прежде чем отправимся. Что именно из моего дома ты должен был принести тому старику?    
 - Шкатулку с золотым пером на крышке. Тот маг достаточно подробно ее описал и даже назвал точное место, где она лежит.
 - С пером? – задумчиво пробормотал Ханар.
 Начертав в воздухе руну портала, чародей исчез, а когда вернулся, протянул Маро небольшую коробочку, легко уместившуюся у него на ладони. 
 - Прелесть какая, - пробормотала Лета, соскользнула с подоконника и приблизилась,  с любопытством разглядывая прекрасно выполненную вещь. 
 Крышку деревянной шкатулки изумрудного цвета украшало перо, выполненное из тонкой золотой проволоки столь искусно, что можно было рассмотреть каждый волосок, из которого оно состояло. Практически незаметные мелкие камушки, встроенные хаотично, ярко вспыхивали каждый раз, когда на них падал свет.
 - А что в ней? – с любопытством поинтересовалась девушка, на удивление тихо просидевшая весь рассказ вора-неудачника, даже не пытаясь съязвить.
 - В том то и дело, что ничего, - Ханар в задумчивости приоткрыл крышку, словно желая лишний раз убедиться в этом, даже перевернул и пару раз встряхнул. 
 И вдруг, повинуясь скорее чутью, без замаха перекинул шкатулку Лете. Та схватила, летящий в нее предмет, испугавшись, что встречу с полом коробочка не перенесет. Но едва «прелесть» коснулась ее рук, тут же с легким хлопком рассыпалась в пыль, а на ладошке изумленной девушки остался медный, потемневший от времени ключик, с кружевной головкой. 
 - Прадед как всегда непредсказуем, - усмехнулся чародей, довольный, что и в этот раз его интуиция не подвела.
 Он подошел к замершей девушке, забрал с ее ладони находку, поднял глаза и не смог сдержать улыбку. Лицо Леты светилось жалостью, из-за разрушенной красоты, в глазах плескалась какая-то излишне детская обида, на Ханара, который имел наглость быть столь веселым, уничтожив что-то настолько совершенное.
 - Бесчувственный вандал, -  выкрикнула девушка, схватила папку с рисунками и вылетела из комнаты, и это почему-то еще больше развеселило мага.
 - Господин Наритан? – вернул его в реальность слегка испуганный голос парнишки, про которого чародей успел забыть, - С Вами все хорошо?
 - Да-да, - поспешно кивнул Ханар, и тяжело вздохнул.
 Всю веселость, как рукой сняло, слишком часто последнее время он терял из-за девчонки свое всегдашнее спокойствие, так и до разрушенной репутации не далеко. А темные сумасшедшие маги в мире Са долго не живут.
  - Пойдем Маро, - без тени улыбки произнес Ханар, направляясь к двери,  - Для начала попробуем отыскать того, кто послал тебя в мой дом. А после навестим твою сестру. И постараемся все это сделать до рассвета.
                                                              ***
 Ночь давно вступила в свои права. Тучи, практически не отличимые от черного неба, клубились вдоль линии горизонта, оставляя пространство над городом чистым. Луна с царской грацией мягко ступала по черному бархату небосвода в окружении свиты из ярчайших звезд, и с интересом взирала на темного мага, спешащего куда-то в ее таинственном свете.
 Ханар шел достаточно споро, торопясь побыстрее закончить дела. Если Ниир не обманул, а маг не обсчитался, то завтра объявиться старый друг, и надо будет выяснить, что значила  та записка. Иногда маг поворачивал голову вправо, на шедшего чуть в стороне юношу, проверяя не отстал ли он, но тот с легкостью выдерживал заданный чародеем темп. Ему тоже не терпелось закончить дела господина Наритана, и перейти уже к собственной проблеме с сестрой.
  На Лету, которая шагала слева, чародей старался лишний раз не смотреть. Девчонка до сих пор дулась на Ханара из-за сломанной шкатулки. Едва они пересекались взглядами, обиженно фыркала и демонстративно отворачивалась, ведь вместо того, чтобы понять всю глубину своего ужасного поведения, проникнуться и извиниться, у подлого чародея начинали дрожать губы, от с трудом сдерживаемой улыбки. Девушку это еще больше злило. Если бы не любопытство и желание все увидеть собственными глазами, она, наверное, вообще осталась в особняке, подальше от этого бесчувственного болвана. 
 Пока они шли по Спиральной улице, прохожие практически не встречались. Но, как и пару ночей назад, за оградами некоторых имений в особняках кипела развесёлая жизнь, бурлящая легкими пузырьками игристого шампанского. В нижней части города людей попадалось так же немного: мастеровые и рабочие, закончив день и отдохнув в кабаке за кружкой пива, уже разбрелись по домам, а личности, что предпочитали ночную темень для своих не особо праведных дел, были не настолько глупы, что бы попадаться на глаза магу и его спутнику.
 Немного поплутав по засыпающему городу, они вышли на достаточно хорошо освещенную улицу, по которой как раз, позвякивая амуницией, проходил патруль стражи. Старший пятерки окинул Ханара цепким взглядом, заметил знак и отвернулся. Когда отряд скрылся за изгибом улицы, маг со спутниками пошли дальше.
 - Здесь к тебе прицепился разговорчивый тип? – спросил чародей, останавливаясь перед крыльцом одного из домов.
 Три ступени вели к двустворчатой двери, спрятанной в арочном углублении. На одной из створок криво висел лист пергамента, исписанный красными и черными чернилами.
 - Да, - проговорил Маро, осознав вдруг, что это первые слова, которыми они с магом обменялись после выхода из дома. 
 Ханар подошел к листку, щелкнул пальцами, добавляя свет, и с любопытством пробежался по строкам.
 - А ты в курсе, что это объявление, судя по дате, висит здесь уже пять дней? Почему же ты ко мне залез только сегодня?
 - Как пять дней, - юноша был не просто обескуражен, в его глазах плескалась паника. Осознание, что он где-то пропадал все это время, совершенно не помня где, знатно выбила его из колеи.
 «Да уж, специально они так сделали, или случайно получилось, но теперь найти следы твоего пребывания практически не реально, - стал прикидывать про себя Ханар, - Стандартные поисковые заклятья не подойдут, слишком много людей за эти дни здесь побывало.  Ауры наслаиваются… Остаточная магия искажает всю картину… - маг подняв глаза к полной луне, которая как раз заглянула между крыш домов, - До полуночи несколько часов, и почти столько же до рассвета. Мое время». 
 - Ладно, пойдем другим путем, - придя к какому-то решению, проговорил Ханар, взглянув на замершую девушку, попросил, - Не приближайся.
 Лета кивнула и отошла, отступил на несколько шагов и Маро, решив, что обратились к нему. 
 В повседневной жизни магу приходилось пользоваться рунами, заклинаниями, которые содержали в себе как белую энергию, так и темную, чтобы не нарушать баланса в магических потоках. Но сейчас ему была нужна тьма без примеси света. Ханар прикрыл глаза, очистил сознание от посторонних мыслей, максимально расслабился.
 Карамель и сливки, такое сравнение постоянно приходило на ум чародею, всякий раз, когда перед его внутренним взором представали потоки светлой и темной магической энергии, что пронизывали мир Са. Тягучая, густая карамель и жемчужно-белые сливки переплетаясь, но не смешиваясь, текли сквозь пространство, наполняя ауры людей с даром, и огибая - не причастных.
 Чародей потянулся и щедро зачерпнул «карамели», стараясь совсем не касаться «сливок». Тепло разлилось по венам, словно до этого он не переставая мерз, а тут его укутали в теплое одеяло. Чувство эйфории от столь податливой силы в руках накрыло его. И духи, как же тяжело оставаться собой, когда энергия буквально текла по венам. Обманчивое ощущение, что пожелай он в этот момент, и мир Са превратился бы в горстку пепла на ладони вечности, отпускало медленно. Главное не увлечься.
 Лете в какой-то момент показалось, что к Ханару со всех сторон от каждого, даже маленького клочка тьмы, из подворотен и с темного неба потянулись тонкие черные полупрозрачные щупальца, сплетая вокруг мага шелковистый кокон. А еще стало значительно холодней, чем бывает весенней ночью. Маро съежился, спрятал руки под мышки, с каждым его выдохом с губ срывалось облако пара. Лужица, оставшаяся с неведомых давних дождей, подернулась льдистой корочкой, по стенам протянулась белесая изморозь.
 В следующий миг чародей открыл глаза и нашел Маро, сделал ему знак рукой, веля приблизиться, а затем потребовал:
 - Дай руку.
 Столько силы было в этой фразе, что парнишка не решился перечить, и даже не переспросил, какая именно рука подойдет, протянул правую. Чародей перехватил его за запястье, развернул парня так, что луна светила ему в спину, укладывая его четкую тень на мостовую. Ханар встал чуть сбоку, так, чтобы его собственная не пересекала тени парня, и, глядя ему в глаза, произнес:
 - Клянусь Столпами печати, что взятое не послужит против владельца, и пусть возвратиться не сможет, но уйдет без следа и вреда, для того, кто отдал.
 Лета не заметила, откуда у Ханара в руке оказалась длинная игла, лишь быстрое, едва уловимое движение, и на пальце Маро выступила кровь.  Юноша запоздало дернулся, пытаясь уйти от внезапной боли, но вырваться не смог - хватка чародея оказалась железной. Он перевернул кисть своей жертвы ладонью вниз. Капля, успевшая собраться на кончике пальца, задрожала, еще больше набухла и, сорвавшись, плюхнулась на мостовую, следом устремилась еще одна. Ханар отсчитал пять, а потом прижал к ранке чистую тряпицу, отпустил запястье парня, но отойти не дал.
 Тень уплотнилась, потеряла прозрачность, и вдруг дернулась, оторвалась от земли. Лета почувствовала, как у нее на затылке зашевелились волосы. Маро тоже не смог сдержать дрожь, глядя на черный силуэт, словно вырезанный из плотной бумаги, который замер в паре шагов перед ним. Несколько секунд игры «в гляделки», и тень потеряла интерес с своему бывшему владельцу и обратила свое внимание на Ханара, что так же не двигаясь стоял справа от Маро. Чуть сместившись, темная субстанция теперь замерла напротив мага, сложилась пополам, низко поклоняясь создателю. Лете показалось, что тень словно обрела объем, частично потеряв плотность.
 - Покажи, куда шел человек, что подарил тебе кровь, пять дней назад, - голос Ханара чуть звенел.
Тень выпрямилась, дернулась в сторону Конторы, медленно поднялась на ступеньки, постояла несколько секунд у объявления, словно вчитываясь в разноцветные сроки, затем вскинула руки, вцепилась в волосы, как человек в глубоком отчаянии.
 - Да она же, точно как я тогда… - перейдя от волнения на шепот, попытался сказать Маро, но Ханар резким жестом заставил его замолчать.
 Тень между тем продолжила свою  пантомиму. Она вдруг резко обернулась, словно ее кто-то окликнул, сбежала со ступенек, выбросив руки вперед, сцепила кулаки, потрясла ими, словно желая вынуть душу из кого-то невидимого, но спустя минуту ослабила хватку. Чуть склонив голову к правому плечу, темная субстанция слушала, слушала, иногда кивала, но как-то все более вяло, а после и вовсе побрела, еле переставляя ноги, куда-то вниз по улице.  
 Ханар сделал знак, следовать за ним, пошел за провожатой. Маро среагировал сразу, а Лета замешкалась, ей впервые, за время все время знакомства с темным чародеем было столь жутко. Также она ощущала себя, когда с магом шла по лестнице между стражами в горах. 
 Силуэт, вызванный магией, между тем плутал по городу, то едва полз, то так ускорялся, что приходилось и его провожатым переходить на бег. Иногда он чуть заметно вилял, словно огибал невидимых прохожих, замирал на перекрестках, пропуская кого-то, останавливался и вертел головой, будто потеряв дорогу.
 Там где проходили вслед за необычным проводником маг со спутниками, стены и мостовую покрывал иней, который практически сразу исчезал, стоило им уйти подальше. Несколько раз, насколько могла судить Лета, они пересекали одну и ту же улицу в разных местах. Бывало, выйдя из одного проулка, тут же ныряя в соседний узкий проем между домами. Но самое странное, что и на ярко освещенной мостовой, и в практически полной темноте узких проходов между стенами, тень всегда была легко различима. Ее чернота казалась чуждой, словно пролом в другую реальность.
 Пробегав по городу около получаса, они выскочили на узкую кривую улочку, где-то недалеко от внешней стены. Дома с обшарпанными стенами и плотно закрытыми окнами, хлюпающая грязь с вкраплением каких-то ошметков под ногами, отвратительный запах, от струящихся в неширокой канаве нечистот, наводили на мысли о более чем скромном достатке проживающих здесь людей.
 То ли в силу позднего времени, то ли и здесь Ханар использовал какую-то магию, но за время блуждания им не встретилось ни одного прохожего.  Вот и сейчас они втроем замерли посреди пустой улицы, внимательно следя за тенью, которая чуть раскачивалась из стороны в сторону словно прислушивалась к чему-то, и все равно едва не пропустили момент, когда провожавшая их субстанция, нырнула в проем между домами. Ханар со спутниками побежали следом и оказались на небольшом пустыре. Почерневшие огрызки стен, легкий запах гари и пепел, пооднимаемый малейшим движением воздуха, красноречивей любых слов говорили, что произошло с домом, некогда находящимся здесь.
 Тень шагнула на черную, обугленную землю и пропала, рассеялась легким туманом, осыпалась инеем.
 - Джо любил курить в постели, - негромко прокомментировала Лета, - У друга одного была пепельница в виде черепа с такой надписью. Или проводка коротнула?
 Не то чтобы ей так хотелось зубоскалить, да и вид пепелища не вызывал радужного настроения, но после исчезновения тени хотелось вернуть себе хоть видимость спокойствия, сделать вид, что она совсем не испугалась.
 - Похоже, совсем недавно пожар был, - высказал свое мнение Маро, - Вон там еще что-то тлеет. И там, справа. Видите дым?
 Ханар лишь коротко кивнул, все его мысли на данный момент были поглощены тенью, которая, выполнив свои обязанности, растаяла в воздухе.
 «Значит, - чародей задумчивым взглядом осматривал пепелище, - дальше в тот день он никуда не ходил, а возможно и последующие дни до момента неудачного взлома, провел здесь же. Неужели все зря».
 - Но как можно было устроить такое и не спалить полквартала, - поинтересовалась Лета, которой после исчезновения тени значительно полегчало.
 - Магическое пламя, да еще в ограниченном барьером пространстве, - пояснил Ханар, - чистая работа без следов и излишнего привлечения внимания.
 Маг сотворил пару поисковых заклятий, а потом, поразмыслив, что будет не лишним, еще и пишущий шар запустил. Поиск не принес ничего интересного, лишь подтвердил, что пожар был вызван магией. Да еще обнаружил медальон мага, сильно закоптившийся, но особо не пострадавший. Алмазный эбонит, камень, из которого вырезали дракона для подвески, выдерживал не только высокие температуры, большое давление, магическое, физическое воздействие, но и обладал «памятью на владельца», сохранял ауру того, кто его носил долгое время, особенно когда от того, в силу каких-либо не особо приятных обстоятельств, осталась лишь горстка пепла. 
 Маг извлек находку, завернул в тряпку и сунул в сумку. Количество необычных вещей, которое «непременно нужно показать Совету, а лучше Нииру», пополнилось новым экспонатом.
  - Пошли, - обратился Ханар к Маро, когда решил, что больше он здесь ничего не найдет, - теперь твоей просьбой займусь.