Между мирами. Предыстория

Глава VI. Предательство

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ЧЁРНОГО ДНЕВНИКА "АКИРЫ".

Я наблюдал за ним из окна своей комнаты. Он гулял по саду, обдумывая всё, что с ним произошло. "Я ведь сорвала с одного маску!", "... сорвала с одного маску...", "... с одного..." – мелькало в его голове. Читать мысли тех, кто слабее меня, я мог без труда, а все люди по своей природе уступают мне по силе, поэтому я частенько позволял себе влезать в голову Бельфегора, узнавая, что он думает и что планирует предпринять.  

Вдруг он остановился. Из спутанного потока мыслей сложно было понять, почему же он перестал нарезать круги по саду, но то, что слова Люси в его голове никак не укладывались, было предельно ясно. 

– Точно! – вдруг сказал он вслух. – Неужели в первый и во второй раз меня бросили в Бездну разные люди?!

Как же мне хотелось засмеяться во весь голос, но, к сожалению, моё окно было открыто, и мне пришлось сдержаться, чтобы не быть услышанным. Насколько глупым нужно быть, чтобы так долго разбираться в таких элементарных вещах? Не знаю, как сильно развилась его тупость к данному моменту, но теперь он сделал целью своей жизни две вещи: получить прощение Люси и отомстить всем тем, кто виновен в его заточении внутри белого мира. Откровенно говоря, бессмыслица какая-то получается: встрече с прекрасным демоном он рад, отношениями с ней дорожит, а за попадание в Бездну хочет отплатить, забывая, что, если бы не это, женщину своей мечты он бы никогда вживую не увидел. Но лучше бы он с ней никогда не пересекался, ибо то, что он поднял на неё руку, тут же лишило его всякой чести в моих глазах, он буквально улетел в какую-то пропасть, упал настолько низко, что я уже и не вижу его. Однако ненависть, растущая внутри меня, обладает более острым зрением, и сдерживает её лишь одно тайное чувство, без которого я бы набросился на Бельфегора уже сейчас и оторвал бы ему голову, наслаждаясь кровавым фонтаном из шеи. О да, как бы я хотел сейчас увидеть эту агонию и мёртвое тело, гниющее в луже крови. 

А Люси меня позабавила. Давно я не видел её такой сдержанной и неискренней, но это не сделало её менее желанной. Маска, закрывавшая половину лица, позволила мне вновь прикоснуться к любимой женщине, чего я не мог сделать последние 116 лет. Само собой, мы узнали друг друга, так что этот танец, эти сдержанные эмоции... да мы просто «ломали комедию». Я едва не сорвался и не поцеловал её, но лишнее внимание привлекать к своей персоне было ни к чему, так что я не стал выходить за рамки, поставленные этим глупым древним обществом, совершенно отставшим от жизни. А жаль, могло бы выйти красивое и, самое главное, страстное зрелище. Бельфегор, думаю, позавидовал бы. 

Я люблю заходить в «хранилище мифов», когда бываю в доме Эйдельманов. Такое глупое название дал этой комнате именно Бельфегор, когда узнал о ней. Люди, чьи портреты находятся в этой комнате, вовсе не являются мифом, они существовали и существуют на самом деле, но Бельфегор такой вариант даже не рассматривал, когда нарекал эту комнату таким странным и бессмысленным именем. Те три портрета, что висят здесь, были изуродованы не временем, как думает Бельфегор, а вторым известным королём – «Великодушным», оставившим нетронутым лишь лицо женщины, так много места занимавшей в его судьбе. Я обожаю смотреть на эту картину, она написана столь талантливо, что вызывает восхищение каждый раз, когда попадается мне на глаза. И Люси на ней просто бесподобна. Пусть у меня было не так много времени на общение с ней во время последнего бала, но смотреть на лицо моей обожаемой девочки я могу в любое время дня и ночи. Ни разу ещё не смог пройти мимо. 

После «глобальных» раздумий Бельфегор побежал в мою комнату в надежде обсудить со мной всё то, что крутилось в его голове. Я Акира, «человек», которого этот невероятно интеллектуальный юноша считает своим лучшим другом. Он видит во мне простого парнишку, коим я притворяюсь здесь уже 18 лет, но, конечно же, всё это лишь игра. Раз уж я пытаюсь не быть раскрытым, мой внешний вид не слишком отличается от всех остальных, живущих рядом со мной, за исключением, разве что, того, что я отдаю предпочтение тёмным, чёрным оттенкам. Хотя этот образ абсолютно отличается от того, к которому я привык. Я предпочитаю джинсы и рубашки, а не этот старомодный позор. Но, к сожалению, люди застряли в своём 1800 каком-то и потеряли желание двигаться дальше. Я даже не знаю, какой сейчас год, потому что появляюсь здесь не особо часто, проводя много времени в своём настоящем доме. Но раз иногда приходится жить здесь, приходится носить эту отвратительную одежду, так что мне тут явно невесело. Когда я сбегаю обратно к себе домой, я буквально наслаждаюсь своим привычным одеянием, хотя, казалось бы, что такого важного может быть в одежде, но, когда ты смотришь в зеркало и расстраиваешься, начинаешь получать удовольствие даже от мелочей, вроде переодевания во что-то более современное.

Однако мне повезло родиться тем, кто я есть, и я очень этим доволен. Природа не обижает таких, как я: у меня густые чёрные волосы, кроваво-алые глаза и мощное тело, которое я успел хорошо натренировать, так что теперь я красивый юноша с атлетическим телосложением. Это, правда, просто оболочка, но и без неё никуда в этом мире. Такой красивой душе, как моя, необходимо такое же красивое тело. Обидно только, что все женщины, которые сходят с ума при одном лишь моём появлении, не видели никогда мой настоящий цвет глаз – в этом мире приходится его менять, потому что люди боятся красноглазых. 

Мои «родители» – частые гости в доме Эйдельманов, и по этой же причине я тут бываю чаще, чем в доме моей здешней семьи. Моя комната на третьем этаже, и я периодически наблюдаю за становлением личности Бельфегора, удивляясь тому, насколько однообразным и скучным может быть человек. Я бы мог научить его чему-нибудь полезному, но мне попросту всё равно, что с ним случится.  

Когда он прибежал ко мне в комнату после раздумий в саду, я как обычно делал вид, что был рад его видеть. Отложив в сторону «Бедную Лизу», которая казалась мне ужасно нудной, я встал с кровати и открыл дверь «другу», при виде которого у меня от злости дрожали руки. 
– Привет, Бел, – улыбнувшись, сказал я, стараясь ничем не выдать своё истинное отношение.
– Да... И тебе привет, - угрюмо ответил он.
– Как ты себя чувствуешь? – доброжелательным тоном спросил я.
– Я даже не знаю, что ответить, Акира... – вздохнул он. – Меня сейчас очень яро изнутри съедает чувство вины. Я обидел очень важного мне человека. Ты... случайно не знаешь, как открыть проход в Бездну? 

Я сделал такое лицо, будто я очень удивлён. Я ведь всего лишь восемнадцатилетний парнишка, ничего особо не смыслящий в жизни и первый раз слышащий о том, что кто-то хочет попасть в сказочный мир. 
– Ну есть способ, – ответил я, – но зачем тебе?
– Хочу извиниться, – опустив голову, он даже не попытался выспросить, откуда я знаю путь в Бездну, хотя существование белоснежного мира даже не доказано. – К сожалению, этот человек сейчас в Бездне по моей вине. 
– Что?! Ты бросил кого-то в Бездну? – вскрикнул я, чтобы моё удивление выглядело более реалистичным. 
– Нет, просто мы слегка поссорились, после чего я – тут, а он – там.
– Но ведь никто оттуда живым не выбирался! Подумай, Бел! Ты ведь там погибнешь! Нет необходимости рисковать собой! 
– Мне это очень нужно, Акира. Без этого я просто не смогу жить дальше. 
– Так это «он» или «она»? – ухмыльнулся я, делая вид, что я всего лишь догадываюсь, ни о чём точно не зная.
– Ты правильно понимаешь, это девушка... – засмеялся Бельфегор. – Очень красивая девушка. 
– И как я сразу-то не подумал... – возбуждённым тоном сказал я, закрыв лицо рукой и опустив глаза в пол. – Сексуальная? 

Я намекнул на то, о чём не узнал из его мыслей. Они провели вместе полгода, и меня очень тревожило, насколько далеко зашли их отношения. Не хотел бы, чтобы их связь когда-нибудь стала интимной. 
– Ты что, я и не думал ни о чём подобном! – оправдывался он, немного покраснев.
– Неужели? А как ты объяснишь тот факт, что хочешь рискнуть жизнью ради какой-то девушки, которая не вызывает у тебя никакого интереса? 
– Она особенная. Она довольно сексуальная, но я не влюблён в неё, нет. Я просто очень виноват перед ней… Я хочу быть близким ей человеком…

Он точно понимает значение слова «сексуальная»? Я не говорил ничего о любви. Однако это доказывает, что он ещё слишком мал для подобных вещей. Хоть какая-то положительная информация. 
– Перестань думать о всяких глупостях! Это всего лишь девушка! Обычная надменная девчонка, которых миллион! Я не знаю, что у вас там произошло и почему она вдруг в этом жутком мире, но она не выберется оттуда живой! Ты хочешь умереть там вместе с ней? 
– Поверь мне, мы не умрём. Там всё не так просто...
– Что это у тебя там не просто?! Всё вполне легко и понятно! Просто забудь её! Если она и выживет каким-то чудесным образом, это не важно. Она никогда не выберется оттуда! 
– Да ты же не знаешь ничего, Акира! – кричал он, со злостью и некоторым недоумением во взгляде. – Она очень важна мне! Неужели ты не можешь просто помочь, не задавая глупых вопросов?!
– Глупых вопросов? Ты, между прочим, просишь меня отправить своего лучшего друга на верную смерть! Как я могу просто так помочь тебе в этом? 

Мне было интересно, смогу ли я отговорить его от идеи встретиться с моей обожаемой королевой, потому что не хотел больше делить её ни с кем другим. Но не важно, получится у меня это или нет, я всё равно не позволю ему больше наслаждаться её обществом. Благо, у меня много возможностей. 
– Пожалуйста, прошу тебя! Открой мне проход в Бездну! Я не могу просто сидеть сложа руки! Я обидел её... Я ударил её... Она плакала... Как я могу просто так забыть об этом? 
– Ты ударил девушку?! – закричал я. Очередная вспышка агрессии в адрес Бельфегора едва не затмила мне разум. – Она не простит тебе этого! Зачем рисковать жизнью ради такой глупости? Перестань! 
– Пусть не простит… Но я должен попросить прощения!
– Да зачем тебе это нужно? Неужто тебе не хватает девушек вокруг тебя? Тут полно тех, кто готов броситься в твои объятия и каждую ночь доставлять тебе массу удовольствия! Тебе мало? 
– Она другая, я хочу от неё не этого. Пока ты не сказал, я даже не задумывался над этим! 

Теперь я уверен, что он слишком мал для такого. Как она вообще могла влюбиться в этого ребёнка? 
– Послушай меня, Бел. Я не знаю, что между вами произошло, но все женщины одинаковые. Хватит идеализировать их, выбери одну из тех, что рядом, и не гонись за журавлём в небе. Оно того не стоит. 
– Насчёт королевы с портрета ты думаешь так же? – неожиданно спросил он. 
– Я думаю так насчёт всех остальных. Королева вызывает у меня платонические чувства, поэтому её это не касается. 
– Ну вот видишь! У тебя тоже есть девушка, по отношению к которой ты нежен, почему ты тогда не можешь понять меня? Пожалуйста, помоги мне! 
– Какой же ты настырный... Ладно, идём.

Самое смешное то, что я говорил сейчас с ним в стиле Люси, в стиле более развитого общества, до которого он ещё не дожил, а он даже не заметил, что наш диалог не соответствовал тому, как разговаривают подростки 19 века. "Сексуальная" - это слово явно не в обиходе в это время. Просто смешно. Но раз уж он решился снова идти туда – прекрасно! Этот настырный идиот сам подписал себе приговор. Я уничтожу его, сотру в порошок, раздавлю, растопчу его! Для такого слабака, как он, и низших демонов, что я послал, будет достаточно. Он больше никогда не увидит её, монстры уничтожат его раньше, чем он увидит дверь. Поверь мне, Бельфегор Эйдельман, ты познаешь вкус боли сполна.

Движимый злостью и предвкушением скорой смерти ненавистного мне человека, я повёл его в подвал особняка. Мы шли по тайным коридорам, о которых он раньше, поди, и не слышал, что было мне на руку. Ступеньки были разной высоты, и он постоянно спотыкался, а из-за узости коридоров приходилось идти друг за другом, поэтому Бельфегор не видел выражения моего лица. Это и хорошо, ведь моя ухмылка сразу выдала бы все мои намерения. Я так ждал момента, когда смогу наконец полностью разрушить весь его мир, когда он будет биться в агонии и молить меня о пощаде, а я лишь наступлю на его слащавое лицо ногой и одной мыслью разорву ему сердце! Пусть умрёт мучительно, пусть сдохнет как собака, корчась на земле! 

Когда мы дошли до нужного места, я замер. Мне хотелось немного накалить обстановку и напугать его. Всё вокруг к этому располагало: огромный зал без окон, темнота, разрываемая лишь редким светом нескольких свечей; огромный высеченный из камня лев на стене. Повисла тишина, резко и неожиданно прервав которую, я сказал: 
– Хочешь в Бездну? Я тебя отправлю. Ты хотел к Люси? Попробуй, доберись до неё! Попробуй ещё причинить ей боль, если хватит сил! Ты здесь никому не нужен, так что, надеюсь, ты оттуда не вернёшься! 

Вспышка лилового света. Несколько секунд – и Бельфегор вновь на белом листе. Но теперь «нарисован» не только он, а ещё и огромная армия, стоящая напротив. В руках Бельфегора меч – мой последний подарок ему, пусть поборется немножко за свою жалкую жизнь. Армия стоит, закрывая красную дверь. Это было намёком на битву, призом за победу в которой была встреча с Люси. Тебе шах, Бел. Самое время выставлять в бой короля.