Между мирами. Предыстория

Глава XIII. Восстание

ВЫДЕРЖКИ ИЗ АЛОГО ДНЕВНИКА.

Вернувшись домой, я, наконец, увидела сына. Чувство, наполнявшее меня изнутри, сложно было описать словами. Душа, которая жила во мне с рождения, душа, которую я так полюбила... обрела форму и отделилась от меня. Прошло много лет с тех пор, как мы вынуждены были разлучиться, и теперь я могла наконец обнять своего сына. Но там, в той гостиной, заполненной светом, оказалась... я сама. Маленький и наивный, улыбчивый, худенький, хоть и подкачанный, голубоглазый. Мой сын... моя душа. 

Я была удивлена, увидев, что это МОЙ сын. Всё то время, что я провела в Бездне, представляя себе его, я думала, что это сын Рена, что он такой же холодный, взрослый, самоуверенный и надёжный. Но сейчас передо мной стоял мальчик, которому на вид было не больше семнадцати и чьи глаза сияли, словно они никогда не видели тёмную и прогнившую сторону мира. Он жадно и с любопытством разглядывал меня, будто боялся, что я снова исчезну, и он не успеет запомнить мой образ. Это было смешно и мило, ведь я понимала, что маленький дьяволёнок, стоявший передо мной, мыслил абсолютно так же, как и я. Свою мать я никогда не знала, она умерла при родах, и, если бы я вдруг сейчас встретила её, я бы, наверное, держалась от неё подальше, боясь узнать, что она из себя представляет. 

Увидев сына, я поняла, что не чувствую вины перед ним, несмотря на то, что он всю сознательную жизнь меня не видел. Он, кажется, простил меня ещё раньше, чем я успела что-либо сказать ему, поэтому все мои мысли занимал другой демон, перед которым я была виновата не меньше. Мой милый Рен, я вряд ли сумею сказать это вслух, но ты уж прости меня за моё малодушие. Я боялась, что вся моя жизнь будет однообразной и что ты никогда не полюбишь сына, которого я тебе родила, поэтому я трусливо сбежала в объятия другого, надеясь найти в них нечто большее. Я была глупа и поплатилась за это очень многим. Если я когда-нибудь и смогу простить эту ошибку самой себе, то, надеюсь, и ты найдёшь в себе силы любить меня так, как раньше. 
– Я больше никогда не уйду от тебя, – тихонько сказала я, зная, что он больше не в моей голове и не слышит моих мыслей.

Лёжа на мне, он прижал меня к кровати своим телом ещё сильнее и прошептал мне на ухо: «Я никогда больше не отпущу тебя». Сейчас мне хотелось это слышать множество раз подряд, мне нужна была эта сила, с которой Рен держал меня и удерживал от развала наши отношения.

Когда мы познакомились, я была наивной маленькой девочкой. Влюбившись однажды, я так и не смогла посвятить себя другому мужчине и тысячу лет оставалась в одиночестве, в тайне надеясь, что моя первая и единственная любовь когда-нибудь обратит на меня своё внимание. К тому моменту, как я встретила Рена, я не была толком ничему обученной, не умела вести себя с мужчинами так, чтобы они замечали меня, не знала сладости поцелуев, горечи ревности и счастья быть любимой тем, кем ты дорожишь. Этому всему меня научил он. Из маленького серого котёнка Рен вырастил гордую львицу, и я просто не могу не быть благодарной ему за это. Любовь и страсть – это, конечно, важно, но самое главное – уважение. Без него никаких отношений быть не может.

Чуть больше ста лет назад, когда я родила Айреса, наш брак начал разваливаться. Всё свободное время я проводила с сыном, а Рен с головой ушёл в политику и совершенно не проявлял интереса к ребёнку. Я знала с самого начала, что ему наплевать на личность, которую мы создали, ему нужен был наследник, а не сын. Его собственный отец относился к нему так же, поэтому и Рен в ребёнке не нуждался. Он просто не знал, как любить родственника, несмотря на то, что Айрес – его плоть и кровь, кусочек нашей общей души. Мы стали ссориться, отдаляться. Я не могла понять его отношения, а он не мог понять, почему это так дико для меня. Я была эгоисткой, совсем забыв о том, что он пережил в детстве, а он вёл себя как бесчувственный тиран, который печётся лишь о Королевстве, забывая, что его семья – тоже часть оного. Однако теперь, когда мы сотню лет жили порознь, у нас было время всё обдумать, и сейчас мы стараемся понять и принять друг друга. 
– Теперь, наверное, поднимется восстание... – тихонько сказал он, глядя в потолок.
– Я думала, ты всё уладил прежде, чем решил забрать меня.
– Ага, как же, – ответил Рен, устало обняв подушку. – Такое не уладишь. Ты предала свой народ, а я встал на твою защиту, вернув тебя сюда, следовательно, мы оба очень плохие, поэтому нам теперь погрозят пальчиком и скажут: «Ай-ай-ай». 
– Может, мне просто не возвращаться на трон? Отдай его Айресу и забудь про всё. 
– Не могу. Если Айрес взойдёт на трон – Королевство погибнет. Ты не жила с ним, не знаешь его. Он совсем ребёнок, он ничего не знает ни о жизни за пределами замка, ни о войне, ни о смерти, ни даже об элементарных политических махинациях, – возразил Рен. 
– Разве научить его – не было твоей первостепенной задачей?
– Теоретически было. Но я так и не смог проникнуться к нему симпатией...
– Не напоминай. Любишь ты его или нет – он наследник. Он может не знать отцовской любви, однако должен знать, что его ожидает после нашей отставки.

Рен тяжело вздохнул и отвернулся. Не думаю, что он настолько равнодушен к сыну. Скорее всего, он просто боится признаться, что любит его, не зная, что из этого выйдет. 
– Как бы там ни было, трон ему отдавать нельзя, а значит придётся готовиться к очередному восстанию, – переводя тему, сказал Рен. 
– Или гражданской войне.
– Что? Да брось, не перерастёт это ни во что серьёзное. 
– А если перерастёт? Тебе ли не знать, сколько врагов у Волвес. 
– Я пристально слежу за пополнением этого списка. Если кто и может поддержать восстание, то кто-нибудь из Фенлилов, но все их попытки тщетны, наша армия в разы больше. 
– Разъярённая толпа, войско клана Фенлил плюс несколько мелких кланов, купленных Фенлилами – и всё, мы повержены. Наша армия не так сильна, как ты думаешь, но, благо, наши враги придерживаются той же точки зрения, лишь поэтому мы живы. Мы прошли многое вместе, Рен, но никогда нельзя забывать о том, что мы не бессмертны. 
– Я всё понимаю, милая, – ласково сказал он и поцеловал меня в щёку. – Однако это не повод МОЕЙ жене не быть Королевой. 
– Опять твоё самолюбие, Рен.  
– Я знаю, – улыбнулся он, вставая с кровати и одеваясь. – И тем не менее.

Эгоизм и гордость вновь застилают ему глаза, но таков уж Рен. Делать всё по-своему – это его конёк. Хотя глупо жаловаться, ведь стремление сделать меня Королевой вопреки всем возражениям лишь в очередной раз доказывает его любовь ко мне, однако, к сожалению, одной лишь любовью Королевство не спасти.

Вечером того же дня Рен получил письмо с интересным содержанием. В нём говорилось, что возвращение королевы-предательницы из заточения спустя лишь сотню лет – показатель того, что «рыба гниёт с головы», а посему и королевство погибнет, если Волвес останутся у власти. Однако Кевин из клана Пандора, который, собственно, и был автором письма, заявил, что готов «пойти на уступку» и разрешить «позорной королеве» жить в Аду, но лишь с тем условием, что она не взойдёт на трон вновь. Читать это было забавно, хотя и немного обидно. Но все мы прекрасно понимаем, что управлять Королевством пандоровцы не в состоянии ни умственно, ни физически. Всё, что они могут, – поднимать восстания, но амбициозные люди всегда считают себя самыми достойными, независимо ни от чего, так что флаг им в руки. 
– Плевать я хотел на их угрозы. Ты моя жена, а значит – Королева. Я прикажу, чтобы всё быстро подготовили, и завтра же ты снова взойдёшь на трон. 
– Может, не стоит этого делать? Если Пандору поддержат Фенлилы, у нас будут проблемы. 
– Когда ты успела стать такой трусливой? Не припомню, чтобы наблюдал это раньше. Если ситуация станет совсем прямо критической, мы с тобой уж точно можем рассчитывать на милосердие, у нас же есть связи среди Фенлилов, если ты не забыла. 
– Я не труслива и всё помню, просто теперь я не могу полагаться только на тебя и на себя. Теперь у нас есть тот, кого мы должны защищать. А он вряд ли может рассчитывать на милосердие, под стопроцентной защитой только ты, остальные под сомнением, в том числе и я. 
– Думаешь, будучи побеждённым, я не выпрошу защиту для своей семьи? Я, может, и гордый, но всё-таки дорожу вами. 
– Уже «нами»? 
– Как бы я ни относился к Айресу, он же не кусок мяса, чтобы бросать его на растерзание врагам. Я ведь не Лео, чтобы так делать. 
– Прости, я поняла.

На следующий день должна была пройти коронация. Когда приготовления были почти завершены, и я уже готовилась к публичной демонстрации своего титула, Рен зашёл ко мне в комнату, запер дверь и указал рукой на небольшое кресло с алой обивкой, в которое мне нужно было сесть. Сам он сел в такое же кресло рядом. Эта мебель и её расположение на секунду напомнили мне то, что было в Бездне.
– Можно задать тебе вопрос? – вежливо спросил он. 
– Конечно, – удивлённо ответила я. 
– Почему всё так резко поменялось? Последние сто лет ты всеми правдами и неправдами отказывалась забывать Бельфегора. Ты предала меня ради него. Почему сейчас? Почему всё вдруг изменилось? Пусть я и читал твои мысли, там не было ответа. Я сомневаюсь, что твоё мнение изменилось из-за моего отношения к тебе, есть другая причина. 
– Бельфегор меня предал. Он всё время говорил, что я – это всё, что осталось в его жизни, обещал быть со мной до своего последнего вздоха. Но стоило ему узнать, что я родила ребёнка от демона, который предал его и убил всех его родных, как он тут же сбежал. Уж не знаю, обида ли это, страх ли, но он оставил меня одну и ушёл, не дав даже возможности оправдаться. Во мне что-то переключилось в тот миг. 
– Стало быть, – перебил Рен, – если бы он тебя не предал, ты бы ко мне не вернулась? 
– Я множество раз за эти сто лет думала о нас, Рен, думала о том, что неправа, что всё это глупо и причиняет лишь боль. Но я так боялась прийти к тебе, услышать твой голос, боялась увидеть твой тяжёлый, обиженный взгляд, лишённый любви ко мне. Я не могла. Именно это является причиной того, что я решила оставить как есть и делать то же, что делала. Но после того как я возобновила контакт с тобой, думаю, предательство Бельфегора лишь окончательно подтолкнуло меня к нужному решению. Я люблю тебя. 
– Я очень рад это слышать, – рассеянно улыбнулся он. – Я тоже безумно люблю тебя. 
– Я так боюсь, что ты скрываешь свои настоящие чувства и лишь делаешь вид, будто тебе не было больно всё это время... 
– Не бойся, я всегда откровенен с тобой. Мне было больно. Но я счастлив, что снова могу обнять тебя. Я счастлив, что снова с тобой. 
– Спасибо тебе... Ты даже не представляешь, какой ты замечательный. 
– Неправда. Это ты здесь главное сокровище, – застеснялся он. – И праздник, к слову, в твою честь. Во время парада нам, думаю, ничего не грозит, камнями никто не закидает, а вот после того, как мы вернёмся в замок, враги будут собираться с силами. Мне тут на ушко нашептали, что наш старый знакомый собирается лично принять участие в свержении власти и возглавить всю их армию. Скучала по нему?  
– Вот оно что… Интересно. Скучала. 
– Весь его клан молчал последние пару столетий. Вполне возможно, что они готовились сами разжечь войну, а сейчас мы подбросили им такой замечательный шанс. Посмотрим, что из этого выйдет. 
– Я не хочу с ним сражаться. С его отцом ещё ладно, а с ним самим... это жестоко, с какой стороны ни глянь. 
– Я понимаю, – сказал Рен, вставая с кресла. – Но сейчас важнее всего завершить начатое.

Он подал мне руку, мы вместе вышли из комнаты и направились в главный зал, где, согласно традиции, Рен должен был надеть мне на голову корону, которую я всё равно потом сложу в ящик и никогда больше не достану, а затем произнести: «Ego tui amabo aeternum. Ego juro», что означает «Клянусь, я буду любить тебя вечно». После этого он целует меня, и мы выходим в столицу, проходим по главной улице, показывая всем меня и корону, а затем возвращаемся в замок и занимаемся своими делами. В этот раз мы будем готовиться к сражению, так что спокойной королевской жизни мне ждать не приходится. 

Когда мы шли по столице, окружённые гвардейцами, готовыми пресечь любое нарушение и покушение на мою жизнь, Рен крепко держал меня за талию, будто боялся потерять в толпе (что было в принципе невозможно, но он делал это для собственной уверенности), параллельно размахивая второй рукой в знак приветствия. 

В тот день я вновь стала Королевой. Вокруг меня вновь была огромная толпа народу, на мне вновь было надето пышное платье с корсетом, золотая корона с десятком изумрудов, и вновь меня атаковали эти завидующие взгляды женщин, мечтающих оказаться на моём месте. Ещё 2 тысячи лет назад меня многие возненавидели, потому что, как ни крути, Рен был очень завидным женихом по всем параметрам: наследник престола, красивый, богатый, сильный. Когда я вышла за него замуж, у меня не осталось подруг. И сейчас, спустя два тысячелетия, я ощущаю всё те же взгляды, всё ту же зависть. Это, пожалуй, худшее, что есть в коронации и вообще в судьбе королевы.

Но как же отчётливо я помню тот день, когда стала главой Ада в первый раз! Особенно демона, который был свидетелем на нашей свадьбе. Это был тот, кем Рен дорожил едва ли меньше, чем мной, и с кем хотел бы провести остаток вечности в хороших отношениях, но их давняя ссора постоянно давала о себе знать. Они часто встречались на балах и деловых переговорах, умели говорить друг с другом так же откровенно, как в детстве, но не упускали мысль о том, что всё ещё остаются врагами. В любой момент они были готовы убить друг друга, зная, что если не сейчас, то потом этот момент всё равно настанет. Момент мести. Вина за прошлое лежала на Рене и всей его семье, и его самый близкий друг был готов разорвать его за это на части. Они были самыми злейшими врагами, но, в то же время, ближе них друг для друга не было никого. Смешно, как все были шокированы, когда узнали, что главный враг короны станет свидетелем на свадьбе Короля. Именно на его милосердие и рассчитывал Рен.

Члены Пандоры, как и обещали, подняли мятеж. К ним присоединились некоторые мелкие кланы, а также, естественно, Фенлилы. Все они двинулись в сторону леса, отделявшего наш замок от остальной территории Ада, а наша конница вступила в бой во имя Короля. Чтобы подавить восстание в самом начале и помочь нашему войску, Рен послал огромный отряд «Гончих» сражаться с восставшими. Это были специально обученные демоны, секретно собранные нашим кланом полтысячи лет назад. Их не учили сражаться, их учили убивать. Одним ударом меча. Рен не хотел использовать их до последнего, но, видя, что противник силён, решил поступить благоразумно. Нас с Айресом спрятали в подземелье, путь в которое знал лишь узкий круг лиц, так что, даже если бы демоны прорвались в замок, нас бы они не нашли. И было неизвестно, сколько ещё сидеть нам в этом жутком месте. Рен ринулся бы в бой, но так боялся за меня, что решил лично охранять нас. Это было хорошо, в каком-то смысле. Бесспорно, его боевые навыки на высочайшем уровне, но сидеть и ждать, не зная происходящего... Это свело бы меня с ума. Да и если что-то пойдёт не так... боюсь даже думать об этом.