Между мирами. Предыстория

Глава XV. Завеса прошлого приоткрыта для меня

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ЛАЗУРНОГО ДНЕВНИКА АЙРЕСА.

Шепелявивший старый демон, закашливавшийся от дыма собственных сигарет, пытался обучить меня основам тактики и стратегии. Я не многое понимал и не многое стремился понять, однако одна тайна Лакрима, о которой он случайно обмолвился, привлекла моё внимание к его речам. Держа это ото всех в секрете, мой отец создал отряд бойцов, живших ради сражения. Их тренировали несколько десятков лет, уча лишь тому, как быстро, легко и без вреда для себя убивать самых свирепых противников. Они были словно куклы, не имевшие эмоций, и влачили существование лишь ради устранения врагов короны. Облачённый в красные доспехи строй из нескольких тысяч воинов напоминал пламя, вырывавшееся из ворот замка, словно из пасти дракона или жерла вулкана. Лишь нескольких тысяч таких, как они, было достаточно.

Громким грозным голосом отдав команду выступать и приказав открыть врата для стремительно летевшей на поле боя армии, отец нежно коснулся маминой руки, они обменялись одобрительным взглядами, затем призывающе посмотрели на меня, и мы все вместе сбежали в подвал Лакрима, нашего огромного замка, чтобы ни в коем случае не встретить свой конец в этой гражданской войне. Восстание было чересчур масштабным, поэтому переросло в войну, в которую был втянут почти весь Ад, что представляло большую опасность для всех, стоявших у власти.

Подвал представлял собой длинный коридор, справа и слева от которого было множество камер. Клеток, словно для бойни. К сожалению, нам пришлось укрыться именно здесь, и от пребывания в подобном месте бежали мурашки по коже.

Пачкая свои чёрные плотные чулки, мама сидела на холодном каменном полу в углу камеры, сжавшись от страха неизвестности и уткнувшись носом в колени. Отец стоял, облокотившись на жёсткую стену, и смотрел в пол. Держа руки в задних карманах джинсов, он опирался на одно выпрямленное колено, согнув и расслабив другое – это была его обычная поза. Взгляд, устремлённый в пустоту, давал понять, что ситуация напрягала, а возможно, и пугала его.

Солнечный свет сюда не проникал, светила лишь горстка свечей в другом конце коридора, что накаляло обстановку, но, в то же время, делало её достаточно интимной для разного рода разговоров. Казалось бы, в разгар войны совсем не время для обмена душещипательными историями и тайнами давно ушедших дней, но, с другой стороны, когда, если не сейчас? Мы ведь даже не были уверены, что доживём до рассвета.

Тишина, обволакивавшая подземелье, была настолько идеальной, что мы вовсе не чувствовали присутствие друг друга. Казалось, словно мы парим в вакуумном пространстве, не слыша звуков, не видя света, не ощущая тепла или холода. 
– Почему здесь так пусто? – спросил я, сам не осознавая, к кому из родителей обращаюсь.
– Специальное заклинание, – равнодушно ответил отец, продолжая смотреть в никуда. – Помимо того, что само подземелье спрятано, ещё и наше местоположение скрыто. Если выйдешь из этой зоны – перестанешь нас видеть. 
– Мы словно под небольшим куполом, поглощающим звуки, запахи и свет извне, – добавила мама, тоже не особо вкладывая эмоции в свои слова. По моей коже пробежал холодок.

Несколько минут все молчали, не находя больше нужных слов для поддержания беседы. Я начал бояться задавать вопросы. 
– По кому ты скучаешь больше, – неожиданно спросил отец, – по Белу или по Асмодею?
– По Рену, который не задавал странных вопросов, – ответила мама, не поднимая головы. Я слегка расслабился и даже улыбнулся, потому что впервые увидел кого-то, кто мог так просто и прямо говорить с отцом. С Реном, Королём Демонов. С тем, кто всегда был для меня свирепым монстром, не позволявшим никому себе перечить. 
– Я поймал себя на мысли, что ревную к воспоминаниям, – задумчиво продолжал отец. – Или для тебя это ещё не стало таковым? 
– Ты пытаешься подловить меня? Мило, – с усмешкой отвечала мама, – но нет, я давно не вспоминала про Бела. И вряд ли вспомнила бы, если бы ты сам о нём не заговорил. 
– Прости, если обидел тебя, – неожиданно мягко сказал отец, повернувшись к маме лицом. Для меня этот нежный тон был настолько непривычен, что я от удивления потерял дар речи.

Мои отношения с Реном никогда не складывались. Он всегда был Королём, разбиравшимся в политике и решавшим все вопросы Королевства, иногда исчезал на длительное время, отдавая бразды правления своим подчинённым, но ни при каких обстоятельствах он не был для меня родственником. В детстве я даже спрашивал своих учителей, действительно ли я его сын, не обманывают ли меня окружающие. 

Няня и все те, кто отвечал за моё образование, часто говорили со мной о маме. Они все знали её лично, описывали её внешность, повадки, манеру речи. Я знал, что она любила разные языки и литературу, что никогда не носила обувь, а чёрные плотные чулки, которые магическим образом никогда не пачкались, она носила со всеми своими нарядами и спала тоже в них. Никто не знал, что за необычная любовь у неё была к чулкам, но это не было настолько уж странно, чтобы настойчиво выяснять.

Отец, как и все демоны, был красноглазым, и кожа его имела естественный, характерный как для людей, так и для демонов цвет. Мама же была противоположностью для всех обитателей Ада: ярко-голубые глаза, окружённые длинными и чёрными как смоль ресницами, в сочетании с мраморно-белой кожей делали её непохожей ни на один вид живых существ. Не человек, не ангел, но и не демон. Понять по внешности, кто она, не представлялось возможным. 

Однако отец всё ещё оставался для меня большей загадкой. Если о маме я знал хоть что-то, то о нём – ничего. Ни о его прошлом или детстве, ни о его предпочтениях, ни о чувствах... я не знал ни о чём. И сейчас каждое его действие вводило меня в ступор, потому что после прихода мамы он перестал сдерживаться и начал раскрываться с новых для меня сторон. 
– Я не обижаюсь, – ласково сказала мама. – В конце концов, вина за всё произошедшее лежит на мне, так что я не в том положении, чтобы иметь обиды. 
– Мы же это уже обсуждали, Лю, вины на тебе нет. Ладно, извини, не стоило начинать этот разговор.

Почувствовав в себе силы, я решил заговорить с отцом в том же тоне, что и мама. Пока она здесь, мне нечего было бояться, я чувствовал, что она защитит меня от него. 
– Так ты тоже можешь быть нежным и обходительным? – игриво спросил я, но быстро понял, что отец моих шуток не воспримет.
– Сердце есть у каждого, – холодно ответил он. – Но не каждому в этом сердце есть место. 
– Перестань, Рен! – воскликнула мама, ощущая накалившуюся обстановку. – Почему ты не можешь вести себя подобающе? 

Отец замолчал, когда его отчитали. Казалось, что его это даже ранило. 
– Не то время и не то место, чтобы обсуждать меня, – отрезал он, дав понять, что хочет закрыть эту тему. Мама не стала сопротивляться. 
– Не переноси холодность отношения с меня на маму! – вступился я, сам не понимая, зачем. Что-то во мне словно кричало, что так не должно быть. Я хотел видеть их счастливой парой, словно в сказке с хорошим концом. 

Поймав на себе удивлённые взгляды, я отвернулся, смутившись. Через секунду мама поднялась с пола, отряхнувшись, подошла ко мне, повернула рукой моё покрасневшее от стыда лицо на себя, поцеловала меня в щёку, а затем стиснула в объятиях. Отец смотрел на нас одобрительно, уголки его губ даже слегка приподнялись, выдавая улыбку, которую он пытался сдержать. 
– Ре-ен, – пропела мама, – давай же, будь паинькой.

Опустив задумчивый взгляд, отец стоял недвижно. Я не понимал, что происходит, но мама продолжала прижимать меня к себе, а он смотрел в пустоту и ничего не предпринимал. 
– Ну же, Рен, – настаивала мама. – Не заставляй меня повторять дважды.

Она говорила это таким сладким тоном, что даже я захотел подойти, хотя итак уже стоял максимально близко, греясь в её нежных объятиях. Отец тоже не выдержал. Продолжая смотреть куда-то в сторону, он робко направился к нам. Шаги его были медленные, взгляд загруженный, а руки всё также пребывали в задних карманах джинсов, что, видимо, служило неким успокоением его нервов.

Через секунду я почувствовал тёплые тяжёлые руки на своих плечах. Выразить моё удивление словами было невозможно, потому что мой беспощадный, жестокий, бесчувственный отец, который держал в руках весь Ад... только что меня обнял. Нас обоих. Нас с мамой. С мамой, которую я знал лишь по рассказам и увидел впервые несколько дней назад, нас обнял отец, обращавшийся со мной только как с наследником престола и никогда не признававший во мне сына. 
– Вот так, – удовлетворённо сказала мама. – Умница. 

Мы простояли так несколько минут, и вся эта ситуация натолкнула меня на мысль, что отец на самом деле очень ранимый. Однако не успел я обдумать информацию, как он прервал неловкое молчание. 
– Простите... но мне нужно туда. 

Рен перестал обнимать нас и слегка отстранился, собираясь повернуться и уйти. Мама выпустила из тисков меня и легонько схватила его за руку. 
– Постой, Рен. Зачем тебе туда? 
– Я же Король. Мне не даёт покоя мысль, что я трусливо прячусь, пока мои подданные сражаются непонятно за что. 
– Позволь и мне пойти! – воскликнул я, не дав ответить маме. – Я ведь будущий Король! Я тоже хочу принять участие! 

Они оба молчали, моя просьба стала для них неожиданностью. В очередной раз вглядевшись в пустоту и выдержав паузу, отец сказал: «Только не погибни». Я уверенно кивнул и пошёл вперёд, решив дать им возможность побыть наедине, ведь мама с нами не собиралась. Но говорить ничего они не стали. Лишь страстный поцелуй стал их прощанием, но более красноречивым, чем стали бы сотни слов. 

Выйдя из замка, мы разошлись. Отец ринулся туда, откуда виднелись алые плащи его тайной армии, а я решил, что моих сил для серьёзного боя не хватит, поэтому направился в лес, к озеру, надеясь встретить максимально небольшое количество противников. Усевшись на старый камень, я понял, что не могу сейчас думать о битве. Моё сердце стучало от смущения и неловкости, ведь впервые за все 117 лет жизни я обрёл истинную семью.

Неожиданно кусты за моей спиной зашелестели. Я уже было схватился за меч, решив, что кто-то из врагов нашёл меня, однако из кустов вышел лишь один... человек с разорванной одеждой, взъерошенными волосами и... почему-то красными глазами. 
– Где я? – злобно и требовательно спросил он.
– В Аду, – с удивлением ответил я.
– Ясно. Значит, дошёл-таки. 
– И откуда же ты такой взялся? – поинтересовался я, несколько недоумевая. 
– Из мира людей. А ты? 

Он поражал меня своей прямолинейностью. Я продолжал рассматривать его, но не мог понять, что же он такое. 
– Меня зовут Айрес, – спокойно ответил я.
– Какие красивые у тебя глаза, Айрес, – вдруг сказал он. – Совсем как у одной моей старой знакомой. Кажется, у вас это редкость? Вероятно, ты и есть её сын.

Он по глазам понял, кто я? Стало быть, он хорошо знаком с Люси. Но откуда человеку о нас известно? 
– Ах да, забыл представиться, меня зовут Бельфегор Эйдельман. Хотя нет... Для демона длинновато. Зови меня просто Бел. 
– Для демона? - поразился я. - Ты разве не человек?
- Уже нет, - возразил он. - Меня нехило так жизнь потрепала, и я добрался до Ада. Наконец-то.

Его манера речи была несколько странной. Казалось, будто он настолько устал от жизни, что готов всё разом бросить и начать с начала.  
– Ты можешь отвести меня к своей матери, Люси Волвес? Не бойся, я ничего с ней делать не собираюсь. Я хочу поговорить. 
– С чего бы мне вести незнакомца к Королеве Демонов? Она под защитой.
– Я вызываю у тебя какие-то опасения? – надменно и монотонно, но на удивление вежливо спрашивал он. 
– Я понятия не имею, кто ты. Или ты думаешь, что знание имени резко вызывает полное доверие? 
– Я ведь не прошу передать мне трон или отдать за меня жизнь, я всего лишь прошу разговора с твоей матерью. Разве я прошу чего-то сверхъестественного? 
– Моя мама сейчас спрятана от чужих глаз в тайном месте. Она и так исчезала из моей жизни на целый век, я не хочу, чтобы это повторилось. 
– Спрятана? Выходит, Рен решил укрыть её от сражений? Интересный ход. А сам он где? Небось, делает вид, что защищает её и Королевство, сидя в какой-нибудь тайной комнатке? 
– Не делай вид, что знаешь моего отца! – разозлился я. 
– Я очень хорошо знаю его, – утверждал незнакомец. – Достаточно, чтобы предугадать его действия. Так что, я прав? 
– Тебя это не касается. 
– Я просто поговорю с ней. Больше ничего. Она больше не покинет Ад и не оставит тебя одного. 
– Ты можешь мне это гарантировать? 
– Конечно. 
– Хорошо. Но учти, если с ней что-то случится из-за тебя – пощады от меня не жди.

Я очень испугался, что мама снова исчезнет. В эту секунду я невольно взвалил вину за все печали в своей жизни на плечи этого новоиспечённого демона. Мне показалось, словно он – символ, словно он что-то, объединяющее все беды моей семьи воедино. Наверное, мне просто хотелось взвалить эту вину на кого-то другого, лишь бы не винить себя, отца и маму. Однако в тот же момент, когда я пригрозил демону жестокой расправой в случае чего, я почувствовал его невероятную ауру. Он не то чтобы внушил мне доверие, я просто ощутил в нем искреннюю доброту, широту души и силы жертвовать собой во имя других. В его взгляде ясно читалась решимость и жадное желание получить нечто, что было ему дороже себя самого, и он, в отличие от отца, который чуть-чуть приоткрыл мне своё сердце лишь спустя сто лет совместной жизни, не пытался скрыть своих истинных чувств с самого начала. Он даже, возможно, специально показывал их мне. И, если бы меня попросили охарактеризовать его, я бы назвал его самым удивительным существом, которое я видел в жизни. Просто поразительно, насколько взгляд и выражение лица человека выдают его истинную сущность.