Между нами

Глава 21 ( Эван)

Эван

«Так, как любит она, никто меня не любил», ― вдруг подумал я, когда проснулся. Я знал, что она еще спит, и не стал будить, а накрыл одеялом и поцеловал в губы. Она сонно улыбнулась и перевернулась на другой бок. Я тихо поднялся с кровати, накинув на себя халат. Стоя у кровати, я вдруг осознал, что она для меня ― весь чертов мир! В ней было все то, чего мне не хватало. Ее синие глаза наполняли меня силой, а руки, что постоянно поглаживали меня, были мне домом. Она напомнила мне мою покойную мать.

Она была моей… И мне было приятно осознавать, что она тут. Рядом. Со мной. Только моя. Во сне она прижималась ко мне так, словно хотела остаться навсегда, и я бы, не раздумывая, согласился. Я тоже хотел остаться с ней… Навечно.

Когда она смотрела на меня своими пленяющими глазами, словно земля уходила из-под моих ног. Я был не в силах сопротивляться. Ее глаза ― мой омут. И каждый раз, когда я смотрел в них, все глубже тонул. Вот это и называется чистой любовью. Она здесь, лежит на моей кровати, свернувшись калачиком и нежно посапывая на моей подушке. Не в книжках и не в фильмах, а вот тут, прямо передо мной.

Я стою, смотрю на нее и улыбаюсь, вспоминая ее голос и смех, который не слышал ни у кого другого. И все это счастье досталось мне. Только мне!

Выхожу из спальни и спускаюсь в кабинет. Сегодня у меня будет встреча с адвокатом Джона, который передал мне на похоронах письмо, которое вчера так и не решился прочесть. Я сел за стол и взял в руки конверт, на нем не было ни адреса, ни отправителя. Я распечатал конверт и вытащил оттуда листок. Сразу узнаю почерк Джона.   

«Дорогой мой мальчик!

Прошу простить меня за то, что не признался раньше. По большому счету, я просто переживал, как ты отнесешься к такой новости. Я видел, как ты ненавидел меня, и не мог с этим ничего поделать.

Я ― твой отец, Эван. Я ― настоящий Джеймс Флетчер, которого поместил якобы твой отец Джон в психиатрическую лечебницу.

Джон Флетчер ― мой брат, он всегда завидовал мне. У меня была красавица жена и прекрасный сын ― ты, Эван. Я с нуля создал компанию и достиг определенных высот, пока в один «прекрасный» день мой братец не подлил мне в чай снотворного. После этого я проснулся в лечебнице.

Меня держали там насильно, пичкали психотропными препаратами, чтобы я был овощем. Я не мог сам передвигаться, питаться».

Меня словно окатило холодной водой. Я, конечно, не мог поверить всему этому. Я знаю, что Джон Флетчер был сумасшедшим, но не настолько же!

Я встал из-за стола и плеснул себе виски. Отпив глоток, снова принялся за чтение:

«Это длилось довольно долго. Тебе было лет восемь, когда братец поменялся со мной местами. И восемь лет я гнил в психиатрической лечебнице, пока Джон спал с моей женой и заменял тебе отца. Родного отца. Я все надеялся: вы поймете, что перед вами не настоящий Джеймс Флетчер. Поначалу братец ко мне приходил и жаловался, что моя Кэтрин что-то подозревает. И под воздействием какого-то лекарства он выманивал из меня нужную  информацию, чтобы  лучше притворяться мною.

Я не виню тебя, Эван, или Кэтрин за то, что так все получилось. В какой-то степени я сам виноват в случившемся. Если бы я тогда не поверил Джону, что ему нужна моя помощь… Если бы тогда я почуял неладное, ничего бы этого не было...

Когда тебе исполнилось шестнадцать, я последний раз видел Джона живым. Спустя какое-то время я услышал, как врачи странно перешептывались. Я узнал, что средства, которые были выделены на содержание меня в этом аду, не стали поступать. И меня спустя неделю попросту вышвырнули, как ненужного котенка. Но я был счастлив оказаться на свободе. Я целовал землю, как только ступил ногой за ворота больницы. Я был очень рад, что наконец-то встречу вас, Кэтрин и тебя, сын мой. Когда я брел по набережной в сторону дома, без денег и в больничном халате, от меня шарахались люди. Я наступил босой ногой на обрывок газетенки и случайно заметил большой пестрый заголовок: «В аварии погиб генеральный директор компании «Холдинг Джеймс» со своей супругой. Сын миллиардера стал законным наследником крупной корпорации».

Я сорвал тогда голос, крича и проклиная небеса за то, что не дали увидеться с Кэтрин и убить собственными руками брата».

Я встал и начал ходить по кабинету, меряя комнату шагами, взял бутылку и налил большую порцию виски. Собравшись с духом, вновь сел за стол и взял письмо в руки.

«Если все-таки ты поверил в то, что я написал раньше, то, наверное, сейчас думаешь: за что сделал это со мной родной брат-близнец? Я отвечу, сынок, на твой вопрос.

 Зависть! Она всегда правила им. Он завидовал с детства. Тому, что я всегда выделялся своим умом. Тому, что меня всегда хвалили учителя и родители. Я на «отлично» учился в школе и университете. Джон всегда это во мне ненавидел. И когда я встретил Кэтрин, влюбился в нее по уши и понял, что не смогу без нее жить, познакомил с родителями и братом, то понял, что Джону она тоже сильно понравилось. Он пытался увести у меня Кэтрин, но она знала меня настоящего. Джона это бесило, и он исчез из моей жизни, когда я женился. Восемь лет я его не видел. Все это время он продумывал план мести.