Между строк

Глава III

Говоря, что так просто от него не отделаться, Хэнк явно не шутил, так как через четыре дня вновь объявился на пороге Деборы, заявив, что готов трудиться. Она, конечно, сразу же попыталась отправить его домой и воззвать к благоразумию, так как все еще ощущала некоторую неловкость из-за того, что мысленно уже прозвала рабским трудом. Однако парень наотрез отказался слушать какие-либо протесты и уговоры и в конце концов получил небольшой список своих обязанностей, некоторые из которых были откровенно высосаны из пальца. Как бы то ни было, это его ничуть не волновало, и он принялся ответственно следовать списку, беспрекословно выполняя даже совершенно идиотские поручения, вроде сортировки стопок книг по алфавиту.

Поначалу Дебора ругала себя и немного раздражалась, что все же пошла на уступку, но вскоре привыкла и даже радовалась тому, что пару дней в неделю Хэнк объявлялся у нее в квартире. Как бы она не отнекивалась, факт оставался фактом — жить становилось куда проще, когда кто-то выполнял за тебя рутинные поручения, вроде походов в магазин или выноса мусора. Однажды Хэнк даже помыл машину Деборы, заявив, что делает слишком мало и такими темпами навсегда застрянет в рабстве.

Услышав это заявление, она только усмехнулась, так как заметила, что парню явно нравилось проводить время у нее дома и порой его так называемая отработка заканчивалась, так и не успев начаться, вытесненная разговором или распитием кофе. Вообще-то, болтал Хэнк почти без умолку, постоянно давая Деборе все новую и новую информацию о себе и выспрашивая факты из ее жизни. Парень, носящийся из угла в угол со шваброй или с грохотом моющий посуду, был похож на радио, настроенное на канал новостей.

Канал новостей из жизни Хэнка Бэнкса.

За неполных три недели, что прошли с момента поломки зеркала и за те полторы, что парень отрабатывал долг, Дебора узнала о нем очень многое. Хэнк был единственным ребёнком в семье, мама растила его в одиночку, поэтому иногда им приходилось несладко, но нужды они все-таки не испытывали. Став чуть старше, парень счёл своим долгом помогать матери, из-за чего заработал некоторые проблемы с полицией из-за нескольких мелких краж, в том числе магазинных.

— Я просто старался быть мужчиной и обеспечивать свою семью! — возмущённо повторял Хэнк каждый раз, когда речь заходила об очередном визите в участок. Из того, что Дебора поняла из его сбивчивых рассказов, перемежающихся суетливыми делами, одно время он бывал в полиции так часто, что некоторые офицеры до сих пор здоровались с ним, если случайно встречали на улице.

Сейчас же парень, как он уже сообщил раньше, скакал с работы на работу, подолгу не задерживаясь на одном месте. Постоянное трудоустройство с его графиками и обязанностями казалось ему скучным и ограничивающим, поэтому он увольнялся при первой же возможности и болтался без дела, пока не появлялась нужда в деньгах.

Деборе такой образ жизни казался не совсем приемлемым, однако она молчала, боясь показаться нудным взрослым и в глубине души завидуя Хэнку, который явно жил в своё удовольствие. Да, вместо машины у него был старенький велосипед, а в квартире, по его словам, можно было снимать ремейк «На игле», и не только из-за её состояния, но и из-за подозрительных типов, которые постоянно ошивались в доме. Однако Хэнк был доволен тем, что имел, и каждый раз объявлялся на пороге Деборы, улыбаясь, как ребёнок на Рождество.

Постепенно и она начала немного рассказывать парню о себе, потому что было просто невозможно отмалчиваться под таким шквалом вопросов. Правда, она никогда не вдавалась в подробности и давала лишь поверхностную информацию, так как боялась открыться человеку, который, возможно, вскоре исчезнет из ее жизни. Да, Хэнк казался очень приветливым и заинтересованным, однако такое поведение вполне могло быть лишь способом развлечь себя во время выполнения нудных обязанностей. Его бесконечная болтовня вовсе не значила, что Дебора нравилась ему, а та уже не единожды обожглась, купившись на излишнее дружелюбие, и не хотела повторить это снова.

Несмотря на боязнь ошибиться, Дебора боялась и показаться враждебной, поэтому постепенно начала заводить разговоры и сама, первой задавая вопросы. Правда, большинство из них заставляли ее мысленно морщишься, так как были совершенно стандартными и словно неискренними. Однако когда Дебора, например, интересовалась, как Хэнк провёл день, то действительно хотела об этом знать, так как жизнь парня была куда интересней ее собственной.

Постепенно она даже стала ловить себя на мысли, что начинает жить за счёт парня, слушая его истории и жалобы. Все так же живя от работы и до дома, Дебора словно общалась с новыми людьми и бывала в новых местах. Конечно, на самом деле она не знала всех этих людей и все так же настойчиво сидела дома, однако детальные рассказы Хэнка, подкреплённые развитым воображением Деборы, создавали иллюзию активной социальной деятельности.

— Черт, ну и духота! — вымученно простонал парень, ввалившийся в квартиру безо всякого стука. — В автобусе вообще сдохнуть можно.

Дебора, которая перестал запирать днём дверь, чтобы каждый раз не отвлекаться и не открывать её для Хэнка, вздрогнула, едва не уронив пульт. Она все ещё не могла привыкнуть к манере парня, у которого не было телефона, чтобы предупредить заранее, и такта, чтобы постучаться, неожиданно объявляться на пороге и громко сообщать о своём присутствии.

— Деградируем? — игриво поинтересовался Хэнк, проходя с пакетами на кухню и кивнув на телевизор.

— Ещё скажи, что ты не смотришь телевизор, — Дебора закатила глаза, однако все-таки щёлкнул кнопку выключения, вдруг засмущавшись из-за комедийного шоу, которое смотрела до прихода парня. Оно, на самом деле, было довольно неплохим с хорошими комиками и достойными шутками, но она вдруг почувствовала себя так неловко, словно ее застали за просмотром чего-то неприличного или откровенно глупого.