Между восходом и закатом

Часть V

Поздняя осень. 
Подмосковье.

В раскинутых по асфальту лужах отражалось серое небо, с которого срывался мелкий, точно пыль, дождь. Холодный ветер время от времени качал почти оголённые макушки деревьев, отбирая у них последние жёлто-багровые листья. Сырость гуляла по улицам города, проникая под одежду прохожих. 

Припарковав автомобиль на обочине дороги, Ветров застегнул куртку и вышел из него. Поставив Ладу-Калину на сигнализацию, мрачным взором скользнул по Венере и Льву. Те весело проводили досуг с пятилетней девочкой на детской площадке, на которой из-за непогоды больше никого и не было. 

«Хорошо им. Ребёнок, любовь, семья… везунчики. Хоть кому-то Ад подарил Рай. Уверен, Лина была бы счастлива это увидеть. А вот мне хоть вешайся. Только упало в сердце «Забудь…», – он приблизился ко Льву, и тот, улыбаясь, протянул ему руку. 

– Здравствуй, – Ветров крепко пожал ему влажную ладонь. Взглянул на Венеру, погладившую по голове девочку, прижавшуюся к её ногам. – Здравствуй, Нина. Смотрю, у вас всё хорошо, – он вымучил из себя улыбку. 

– Не жалуюсь, – кивнул Лев. – И твои дела мы поправим! – подбадривающее похлопал его по плечу. 

– Ветер-ветерок, как же долго они тебя держали. Чудо, что ты позвонил нам именно вчера, – на глаза Венеры опустилась солёная пелена. Девочка сильней вжалась ей в ноги. – Не бойся, это хороший дядя, – обратилась она к ней. 

Венера только собралась поднять её на руки, как Лев моментом подскочил к ней и забрал девочку себе, закружил самолётом. Заурчал, дурачась, и принялся щекотать носом живот. Ребёнок залился смехом. 

– Я беременна, а он слишком заботливый, – Венера смущённо улыбнулась, подошла к Ветрову и взяла его за руку. – Вчера к нам Овен и Водолей в гости приехали и тут же умчались в саму столицу на денёк. Они через неделю улетают в Венесуэлу, будут по контракту инструкторами обучать спецназ наркополиции. Только они за порог, и тут ты звонишь, – она нежно обняла его и зашептала: – Спасибо, что вернулся тогда и сейчас. Не уходи, ты нам родной. Если хочешь, когда захочешь, на сколько захочешь, всегда будь рядом. Будь с Витой. Будь с нами. Ты не один ждёшь её… 

– Да, конечно. Спасибо, – Ветров слегка растерялся. Тупая боль в душе полыхнула и сникла. – Как вы вообще ладите с бабушкой маленькой командирши? – он с полуулыбкой глянул на гавкающую девочку, гоняющуюся за мяукающим Львом. 

Венера, отстранившись, смахнула ладонью слёзы с радостного лица и ответила: 

– Да постепенно нашли общий язык. Из охраны стали, считай, родителями. А сейчас официально опекунство оформляем, здоровье у бабушки хандрит. 

– Значит, вы ей многое рассказали о Лине, раз она к вам таким доверием прониклась, – озвучил мысли Ветров, со сладкой грустью следя за шалящей Витой. 

– Да. Осуждаешь? 

– Нет, – он пожал плечами. – В конце концов, мать имеет право знать правду о дочери. Я бы тоже хотел иметь меньше белых пятен в знании о жизни Лины, чтобы больше помнить о ней. 

– Тебя что-то особенно волнует о ней? – брови Венеры сдвинулись к переносице. 

– Я не хочу смириться, разрешить себе принять, что она погибла. Не хочу лишь ждать. Как только меня выпустили из камеры, я поднял на уши всех друзей, знакомых, должников, правдами и неправдами попытался достать о Лине больше информации, чем было в её деле для отряда «Зодиак». Хотел найти зацепки, чтобы искать её в Сирии, в мире, в космосе… – Ветров невольно сжал кулаки. – Плевать где. Главное, действовать! Но всё, что есть, всё ведёт лишь к тебе. А большего нет. Более того, мне непрозрачно намекнули: «Продолжишь копать – и турнут из армии, а может, и так споткнёшься, что шею свернёшь случайно», – он достал портсигар. Рассеянно посмотрел на Льва, катающего Виту на плечах. Потом на задумчивую Венеру, держащую руки под грудью. – Ах, да… ты в положении. Извини, – убрал портсигар во внутренний карман куртки. – Потом позвонил вам. Уверен, ты знаешь нечто особенное, да и Лев должен кое-что рассказать! В деле есть пометка, что ты и Лина дорожите друг другом более чем сёстры. Ни на что не намекаю, – он смутился и отвёл взгляд от покрасневшей Венеры, – мне бы лишь узнать, что к этому привело. Как она спасла тебе жизнь? Как, вообще, сама оказалась в СВР. Я точно знаю, что она не из России родом. Быть может, в этом есть какие-то ключи к чему-то… 

– Давай отойдём, – Венера кивнула в сторону его автомобиля. Потом обратилась ко Льву: – Котик, мы пошепчемся о маме нашего ангела. 

– Хорошо, любимая, – ответил он и понимающе улыбнулся. Начал раскачивать качели, на которые уселась Вита. 

Подойдя к автомобилю, Венера тяжело вздохнула. 

– Саша, если бы мои знания могли помочь, я бы давно обнимала Лину. Но увы… Однако надеюсь, они тебе хоть чем-то, но пригодятся. Сейчас расскажу в общих чертах, а если окажется нужным, тогда уже более детально. Хорошо? 

– Да. Спасибо. – Ветров коснулся её плеча. Она чуть улыбнулась. 

– У Лины белорусско-русские корни, но её родина – Прибалтика, а именно Латвия. Родилась она в Риге. Окончив школу, сразу вышла замуж. По любви, – Венера помрачнела. – А муж оказался не таким человеком, каким ей виделся. Первые пару месяцев всё хорошо было. Она забеременела, и тут мужа словно подменять стали каждый день понемногу. В один страшный день он буквально осатанел и кинулся её избивать. Она изловчилась и полоснула кухонным ножом ему по горлу. Седьмой месяц беременности и такое… – Венера вздрогнула, на миг закусила губы. – Она сидела, обнимая живот. Пела колыбельную, успокаивая не то себя, не то ребёнка. Боялась выкидыша и смотрела, как муж умирает, истекая кровью на полу кухни, что-то хрипя, тщетно ладонями пытаясь зажать рану. Полиция поместила её в тюремную больницу. Туда к ней пришёл пожилой мужчина. Посмеиваясь, представился Раймондом Паулсом. Доходчиво объяснил, что теперь у неё есть два пути. Первый – это служить своей стране и её могущественному покровителю. Второй – надолго сесть за решётку, при этом лишиться родительских прав и не знать, в каком детдоме плачет её ребёнок, скучая по маме. Раймонд пояснил, что его работодателю очень нужны такие морально сильные, прекрасно мотивированные девушки, да ещё свободно говорящие на русском. А отказы его начальство крайне огорчают, и тогда тем, кто не любит свою страну и сочувствует тем, кто её долгие годы оккупировал и грабил, приходится очень плохо. Лина сделала выбор, которого, по сути, у неё не было. Согласилась делать всё, что велят, лишь бы ребёнка не забрали. На следующий же день полиция сняла с неё все обвинения и дело об убийстве закрыли как несчастный случай. Её перевезли в дорогую частную клинику. Матери Лины в три раза повысили зарплату. Раймонд не наврал, его хозяева и вправду могли в Латвии делать всё что угодно. Через полгода после родов Лина узнала, кто они. За ней домой прибыла машина с двумя крепкими парнями. Сказали, что пора начинать отдавать долг, и увезли в тренировочный лагерь ЦРУ под Таллином. Дальше были три месяца жесточайших тренировок. Выпускной экзамен – убийство мужчины и женщины. Его выстрелом со снайперской винтовки, а её ножом. Лина не знала их. Но лица запомнила навсегда. Тех, кто не выполнял задание, инструктор убивал на месте. 

Венера посмотрела на небо. Смахнула из-под глаз не то капли от моросящего дождя, не то слёзы. 

– Дерьмо там, дерьмо здесь, – глухо сказал Ветров. – Слышал, у нас закоренелых зеков берут в качестве мишени. 

– Я видела дело своего выпускного. Это был серийный педофил. Второй зарезал дочь пятимесячную. Хотя не знаю, верить ли… 

– Верь, Нина! Ради тех, кого любишь, верь, – Ветров на несколько секунд взял её за руку. Венера судорожно вдохнула и кивнула. 

– После экзамена Лине неделю дали побыть с дочкой, дома с матерью. Затем последовала первая боевая командировка, на северный Кавказ. Русские прозвали её «Святая Дева». Так и стали её позывными то «Святая», а то «Дева». 

– М-да, а со знаком зодиака мне, выходит, повезло, что и родилась под созвездием Девы, – хмыкнул Ветров. – Кстати, я слышал о Святой, когда бывал в Чечне. Удачливый, хитрый, выдержанный нервами снайпер-женщина. Крайне редко бившая насмерть даже офицеров. А солдат никогда, лишь стреляла по их ногам и рукам. Раненых не добивала. По тем, кто старался подстреленного вытащить, тоже не работала. Неужели это и есть она? 

– Да, – с тёплой полуулыбкой Венера кивнула. – Убивала она только тогда, когда у неё не было выбора. Претензий от ЦРУ к ней не имелось. Если боевики удерживали посёлок или квартал в городе, то их спонсоров не особо интересовало, как отбивалась атака русских. Кроме как на Кавказ, Лину ещё отправляли и в Африку, и в Южную Америку. Она работала и на Ближнем Востоке, а также убирала цели в Европе. Так и жила она обычно: месяц на войне, неделя дома. Всё изменилось весной две тысячи девятого года, – Венера поёжилась. Заметно побледнела. Воспоминания, очевидно, давались ей с трудом. – Тогда в Чечне собирались устроить праздник по поводу отмены режима контртеррористической операции. Десять лет войны – десять лет Ада для всех, кто не делал на ней деньги. Торжеством власть желала поставить точку в пире чумы и чётко показать несогласным, что их додавят до конца без особого шума, будут уничтожать, как тараканов. Естественно, ЦРУ такой поворот не понравился, и они приняли решение продемонстрировать свои силы. Обратить праздник в бойню. Для этого в Чечню были переброшены две элитные группы наёмников, в каждой находилось по десять человек. Их задача была проста: независимо друг от друга с разных направлений, желательно не замеченными, просочиться в столицу республики, занять позиции и ударить в час торжества, в самый его разгар, не жалеть никого, жертвы должны были исчисляться сотнями. В одной из групп и была Лина. Но СВР стало известно об этом плане, к сожалению, без точных подробностей. Мы лишь примерно догадывались, где могут сначала появиться эти наёмники. Совместно с ФСБ и внутренними войсками МВД на опасных направлениях организовали засады, прочёсывали местности и проводили прочие превентивные мероприятия. Наши силы оказались рассредоточены на большом расстоянии друг от друга. Однако и прошмыгнуть мимо наёмникам было затруднительно, не обнаружив себя. За три дня до праздника ловчая сеть сработала. Боевики были обнаружены в предгорном Урус-Мартановском районе республики у сёл Шалажи и Мартан-Чу. Я находилась с отрядом спецназа ФСБ и парой дюжин военных у Мартан-Чу. Собственно, я и засекла эту группу наёмников в лесу. Мы их быстро окружили и глупо этому обрадовались, что они такие невнимательные, позволили себя взять в кольцо, когда до того могли отойти в горы, – Венера тяжко вздохнула. Где-то минуту молча смотрела на резвящуюся со Львом беззаботную девочку. – Мы серьёзно просчитались. В этой группе боевиков была Лина, она нас взяла на прицел раньше, чем я их. Наёмники намеренно дали себя окружить. Тем мы растянули свои силы и вместо внезапного удара по террористам сами от них получили неожиданный бой. Они пошли на прорыв. Резко, стремительно, без колебаний и страха, как лавина! Они были действительно отменными профессионалами. По официальным данным, в ходе боя у села Мартан-Чу был убит один и ранены двое военнослужащих подразделения Внутренних войск МВД России, а террористам удалось скрыться. В реальности же в плюс к этому отряд спецназа ФСБ был повержен, большинство убиты, часть ранена. Мне повезло, легко зацепило в плечо пулей от Лины, контузило гранатой. Меня взяли в плен. Убили бы, но Лина наставила пистолет на командира группы и заявила: «Эта девка – мой трофей! Я слишком давно без ласки, да и как заложник она пригодится. Будет тормозить нас – сама горло перережу сучке». Тот ответил: «Бери. Смотри не подавись». 

– Лина лесбиянка? – удивился Ветров. – Извини, что перебил, – он хмыкнул несколько смущённо. – Впрочем, после того, что случилось у неё с мужем, и немудрено. 

– Ты слушай дальше, – Венера покачала головой, улыбаясь с проступившим румянцем на щеках. 

– Лишь бы живой нашлась, а там, хоть трижды розовая. Слушаю-слушаю, – напряжённый вдох. 

– Командиру наёмников не захотелось вступать в конфликт и терять классного снайпера из-за такой прихоти, как секс, но на Лину и меня моментально боевики начали смотреть очень косо и жадно. Группа двинулась в горы, получив информацию, что и вторую обнаружили. Но при селении Шалажи обошлось совсем без жертв. Там наёмники просто отступили, заметив, что их ищут. Они решили объединиться в один отряд на запасной базе и там ждать инструкций от ЦРУ. В Грозный же было не пройти, если ты не самоубийца. До базы нам было всего-то километров пятьдесят, только это по прямой. А вот прячась от облав, обходя селения и с осторожностью минуя дороги, пришлось бы потратить на путь не одни сутки. На первом же привале Лина, обрабатывая мне рану, прошептала: «Хочешь жить - не думай бежать. Эти головорезы разделают тебя медленно. Они будут наблюдать за нами. Если не поверят в мою страсть, нас обеих пустят по кругу. Будь послушной мне девочкой, и при первой же возможности отпущу. А сейчас помотай отрицательно головой». Я выполнила. Она вмиг зарядила мне пощёчину и угрожающе прикрикнула: «Нет, сучка, ты будешь меня целовать! Или сиську отрежу! Как потом, вдруг уцелеешь, будешь мужикам нравиться, а? Малышню рожать, кормить? Матери грудь или резинка на бутылке, что же лучше, м? Отрежу ведь! Целуй!» – подмигнула. Боевики заржали, когда я прильнула губами к её рту, – Венера смущённо замялась. 

Ветров с растерянной полуулыбкой почесал затылок. 

– Ну, на войне как на войне. 

– Честно говоря, не стыжусь и не сожалею, что провела с ней две ночи, – Венера, пунцовая, словно спелый помидор, поджала губы. Её глаза заблестели. 

– Да я что… я лично завидую тебе, – Ветров криво усмехнулся. – Чёрт. Лев знает? 

– Да. Иногда меня поддразнивает, что как Лина вернётся, то будет жить в гареме султаном, – светлая и одновременно грустная улыбка. – Получает веником по своей кошачьей заднице и, – она облизнула губы, взглянула на любимого, – быстро вспоминает, кто в семье главный. 

– Не сомневаюсь, – Ветров весело, насколько это было возможно в данной ситуации, ухмыльнулся. 

– На третий день, – Венера горько вздохнула, – около полудня в высокогорном Шатойском районе, в окрестностях селения Дай, нас перехватил спецназ. Как после я узнала, это были бойцы из СВР. Завязался бой. Так совпало, что примерно в это же самое время в Грозном гремела музыка, пели радостные песни, плясали, отмечали принятое в Москве решение об отмене КТО (примечание: контртеррористическая операция). А надо мной летали пули, своими же пущенные. Странные мысли приходили в голову о мире и войне, что первое – это иллюзия, а второе – сон, жизнь реальная где-то между ними. Лина лежала рядом и отстреливалась. Ранила троих СВРовцев. По ходу боя у наёмников двоих крепко зацепило и четверо погибли. Мы отступили в лес, одного из раненых боевиков я помогала тащить, до базы оставалось немного. У наших были потери, и они за нами не пошли, вызвали артиллерию. Квадрат накрыло. Мы еле-еле выскочить успели с него. Как обычно, потом в новостях наврали, что жертв не было. СВР не любит светиться, – печальный взгляд в сторону. 

– Да, настоящие герои наград или не получают вовсе, или знают о них единицы, – Ветров скрипнул зубами. 

– Так было и будет всегда. В почёте те, кто икру в кабинете жрёт, а не те, кто грязь, кровь и, прости, говно глотает под пулями, – она шумно выдохнула и спрятала руки в карманы пальто. – К вечеру мы вышли к базе: несколько блиндажей в лесу на горе, соединённых туннелями и траншеями, являли собой неплохой небольшой укрепрайон. Там было полно боеприпасов, крупнокалиберных пулемётов, гранатомётов, средств ПЗРК. Подходы к нему прекрасно простреливались и были заминированы. Даже вдвоём там можно было долго держать оборону и положить многих из тех, кто пойдёт на штурм. Вторая группа наёмников на базу не пришла. Почему – не знаю. Ниже по склону Лина заметила российских военных и сообщила об этом командиру. Он стал решать со своими, что делать: всем отходить, добив раненых, или кого тут оставить с ними, задержать русских и привести сюда подкрепление. Улучив момент, Лина дала мне рацию и пистолет, прошептала: «Сейчас я их отвлеку. Тихо выскальзывай и беги по тропке влево, у камня направо не забудь повернуть. Направо, или мины… Удачи». Я схватила её за руку и шепнула в ответ: «А ты как?» Она сказала: «Как получится. Когда эти головорезы поймут, что к чему, русские уже пойдут в атаку. Попытаюсь под шумок удрать. Не впервой». Какой бы дрянью я была, уйдя? Отказалась. Сказала, что теперь мой черёд спасать ей жизнь и у меня есть знакомые генералы в СВР, которых только заинтересовать нужно ценностью на обмен. Лина упомянула о дочери и маме своей, что ей их безопасность важней всего. Я попросила её довериться мне и поклялась, если не выйдет договориться, остаться тут до конца. Она рискнула. Мы застрелили двоих наёмников, а командира и раненых взяли в плен. Дальше я по рации вышла в эфир, сообщив, кто я, где и что если будет штурм, то в генштабе не узнают важную информацию о крупном теракте в Москве, потребовала на связь генерала из СВР, которого лично знала. Удивительное дело, как угроза страшного взрыва в столице, да в преддверии приближающегося Дня Победы, заставляет шевелить быстро ножками всех штабных небожителей, – Венера зло усмехнулась. 

– Опасно ты терактом блефовала. Напоминай мне с тобой в карты не играть! – хмыкнул Ветров. 

– Я подумаю, – она лукаво улыбнулась. – Часа через четыре, пока по новостным каналам вовсю крутили репортажи об уничтожении блиндажа с ящиком тушёнки да ящиком патронов и говорили, что боевиков, из него ушедших, тщательно ищут, передо мной лично стоял нужный мне генерал. Я рассказала ему, как реально обстоит дело и что знания и навыки Лины были бы нашей стране ой как нужны и полезны! К тому же в подарок вот три наёмника, тоже немало где бывавшие. Генерал загорелся перспективами карьерного роста. Но Лина и я поставили условие, что прежде нашей сдачи её семья должна оказаться в России и получить новую фамилию, документы, средства к нормальной жизни. Через сутки мама Лины, держа внучку на руках, стояла на Красной площади и со слезами на глазах по защищённому каналу видеосвязи говорила дочери, что получила гражданство России. 

– И её мама ни о чём этаком не догадалась? – Ветров изогнул бровь. 

– Почему же?.. Что дочь шпионка, она заподозрила ещё когда Лину из тюрьмы выпустили. Раймонд и к ней приходил, пояснял, что не нужно будет задавать вопросы дочери о том, куда она и с кем уезжает. Её мама долго не знала, что Лина людей убивает, и до сих пор думает, что дочь всегда на Россию работала. 

– Так оно и лучше, – Ветров кивнул. – Что же получается, Лина из особой колоды служащих в СВР. Это наводит на некоторые мысли. 

Звонок мобильного телефона, прозвучавший в стороне, отвлёк его. 

Лев начал говорить по телефону, а Вита подбежала к Венере и вновь прижалась к её ногам. Лев поспешил к автомобилю следом за ребёнком. 

– Принял, замётано, ходоки. У нас тоже новость. Нет, не скажу, а то ещё куда заедете. Ждём, – Лев отключил звонок. Приобнял за плечи Венеру и, поглаживая по голове Виту, внимательно смотрящую на Ветрова, сказал: – Эти мне герои… В Третьяковке русалок искали на спор с какими-то китайцами, которых встретили в ресторане, куда наши доблестные воины попали по пути в отдел плюшевых игрушек. В итоге их дяди в форме огорчили, прервав знакомство с девушками-феями, что их обольстили у холста Васнецова «Алёнушка», которую наши герои выдали за русалку иностранным гостям и, получив моральную компенсацию, поехали на квартиру к вышеуказанным феям. Куда и пришли плохие дяди в форме. Что было с их стороны неосмотрительно. Расстроенные герои, тех связав простынями, заперли в ванной. Увы, в горячке вместе с медведем, хорошо, что плюшевым, и одной феей. Герои не сразу осознали, что она принимала душ. Но так как возвращаться плохая примета, то наши бравые вояки здраво рассудили – медведь сам разберётся с ситуацией, а им пора покинуть некультурную столицу. По пути они взяли несколько килограммов мяса на шашлык, что-то взамен плюшевого зверя, и спешат… 

– Дядя, а ты мой папа? – тихо заданный Витой вопрос словно оглушающий гром прервал Льва. Она смотрела на Ветрова широко распахнутыми тёмно-синими глазами и крепко держалась за Венеру. 

Сердце в груди Вётрова ёкнуло. Оно будто окунулось в прорубь, а после сразу в кипяток. 

– Виточка, это дядя… 

– Я сам, – Ветров прервал Венеру. Присел на корточки и протянул руку к Вите раскрытой ладонью. Улыбнулся как можно мягче и теплее. – Папа, да, твой папа. Ты меня узнала. Я боялся, что так долго не видела и не узнаешь. Я искал тебя, очень долго искал. 

Вита робко коснулась пальцами его ладони. 

– И я тебя сразу узнал. А знаешь, сколько подарков я тебе привёз? 

Она замотала головой, уже смелей беря его за руку. 

– Забирайся с Ниной в машину и смотри в пакетах, всё тебе, – он встал и, отключив сигнализацию, открыл дверь у заднего сиденья. На нём лежали пять пакетов со сладостями, игрушками и ещё чем-то, что помогла ему купить сестра. 

– Какой твой папа молодец, а ну, давай кто быстрей узнает, что там есть!.. – Венера подзадорила Виту и села за ней в автомобиль. 

Ветров аккуратно закрыл дверь. 

– Извини, командир, – Лев потёр подбородок. – Не нашёл времени предупредить, что Вита ждёт отца, который далеко-далеко работает. Лина ей не сказала, что его… – он кашлянул. – Что он ушёл насовсем. 

– Знаешь, за тот нож у горла моего, я тебе задолжал прилично двинуть. Но за то, что не предупредил, многое прощаю! – Ветров достал портсигар. – Будешь? – предложил папиросу. Лев отрицательно мотнул головой. – Так почему я оставил любимую женщину в Аду? – он закурил. 

– В СВР разработали большой план по внедрению Лины в центральные структуры ИГИЛ и возвращению её троянским конём под опеку ЦРУ. Легенда, что тогда в Чечне, – Лев запнулся. – Короче, за несколько дней до отмены КТО в Чечне в две тысячи девятом… 

– Нина мне уже рассказала о том, как Лина перешла на нашу сторону, – Ветров выдохнул струю дыма себе под ноги. 

– Ясно. Отлично, – Лев хмыкнул. – Значит, легенду о том и придумали СВРовцы, что не Лина сдала командира группы, а он группу, и ей пришлось выживать. Сейчас, мол, за ней уже не следят ФСБэшники и она желает вернуться на службу родине. ЦРУшники, курировавшие крупную ячейку ИГИЛ, клюнули, но проверку на вшивость, само собой, организовали. Они не дебилы же. Лина с разрешения самого верха СВР сливала определённую инфу ЦРУ, подтверждая свою честность. Большая игра – большие ставки, командир! 

– Понятно, она сдала операцию «Зодиака», – Ветров глубоко затянулся. – Но сделала всё, что могла, чтобы не подарить игиловцам мою голову. Меня разрешили принести в жертву? 

– Так точно. Всех нас. И Венеру ей вручили для достоверности, сказав: «Спасёшь – ну спаси, а нет – так для дела лучше». Но ты самого главного ещё не знаешь! Почему Лина никак не могла бросить эту затею к чёрту. 

– Догадываюсь, – Ветров горько хмыкнул. – Что им, хоть в Кремле, хоть в Белом доме за океаном, стоит жизнь ребёнка, когда они целый мир делят в кровавой партии. 

– Так и есть, командир. Лина знала, что за её бесценным сокровищем слежка ведётся ЦРУ, точней, пасут её мать и дочь боевики ИГИЛ, работающие на ЦРУ. Да, за ними, в свою очередь, приглядывали наши из ФСБ, но Лина не могла верить, что в случае провала операции по внедрению, если она не пойдёт до конца, а попробует спасти себе жизнь… – Лев глубоко вдохнул, выдохнул медленно. С полуулыбкой скорчил рожицу Вите, показавшей за окном автомобиля ему язык и нарядную куклу. Потёр подбородок. – Закурил бы вновь, если бы жена снайпером не была! – он усмехнулся. 

– Думаю, Лина не ошибалась, по большому счёту везде твари и её могли наказать так, – Ветров затушил пальцами до половины скуренную папиросу и положил её в портсигар. – Докурю, если Лину найду и родим сына, а потом курить брошу навсегда. Ну так что, покажешь, где живёт моя дочь? – полуулыбка. 

– Так точно! – Лев хлопнул его по плечу. – Наш дом тут близко совсем. Пять минут пешком, а в твоей лодке так мигом! 

– Держи, – Ветров кинул ему ключи от автомобиля. 

Лев поймал их, и тут у него зазвонил телефон. Он снял трубку. 

– Конечно, Вера Александровна, мы сейчас будем. Да, с Ветровым встретились, он с нами. Уже возвращаемся, – Лев отключил звонок. С мрачным лицом убрал телефон в карман брюк. – Принесли Нине какую-то посылку, почтальон ждёт, чай пьёт. 

Ветров молча быстро обогнул автомобиль и сел спереди на пассажирское место. Лев уже заводил мотор. 

– Папа, а тебя так долго не было, ты в лесу заблудился? 

Автомобиль тронулся с места. 

– В большом каменном лесу, где распускались цветы из огня. Там было много страшного и интересного. Я буду тебе на ночь рассказывать о своих приключениях, как шёл к тебе, – Ветров протянул руку к дочери. Она сразу взяла его пальцы. 

Ветрову невольно вспомнилась его первая встреча с Девой. Картина хмурой осени за окном обняла его душу. 

… Находясь между явью и сном, Ветров не сводил взгляда с молодой женщины, на чьих коленях лежал на заднем сиденье джипа, несущегося на большой скорости по петляющей в индийских джунглях дороге. Проливной дождь упорно стучал в окна автомобиля, грызшего колёсами гравий, и туманной пеленой застилал водителю обзор. Ветрову казалось, что вот-вот они перевернутся и он наконец-то сможет сомкнуть веки и заснуть. В том сне не будет боли, въевшейся в его тело, точно ржавчина в пролежавший годы в сырой земле металл. Желание навечно забыться было столь велико, что он едва не закрыл глаза, как тут же его руку крепче сжала женская ладонь. Горячая и мягкая, но чувствовалось, что сильная непоколебимо. Он с трудом вынырнул в реальность. 

– Смотри на меня, боец. Я доставлю тебя живым домой. Если сдохнешь, то сам поползёшь, а я пинать тебя буду в задницу каблуком, – требовательно заговорила женщина и прижала его ладонь к своей груди. Ветров, едва цепляясь за край жизни, заглянул в тёмно-синие глаза, которые полыхали строгостью и неумолимостью. – Ты же сукин сын, а не мямля какой, размазня? Так дыши и живи, раз мужик, а не девка сопливая. Смотри на меня! – на покрытом маскировочной раскраской лице не проявлялась и тень тревоги. Только решительность. Только уверенность. 

Ветрову увиделась она ангелом, спустившимся забрать его из чистилища в Рай. За её внешней жёсткостью были раскрыты светлые крылья нежности, любви. Пускай не к нему, но к жизни. 

Группа, в которой он тогда, четыре года назад, был в Индии, из-за ошибки командира провалила задание по ликвидации торговца оружием. Штурмуя двухэтажную виллу, Ветров с командиром группы оказался окружён, остальные погибли. Сдача означала угрозу дискредитации родины на внешнеполитической арене, а также личные издевательства и унижения, шанс же выжить и с позором быть обменённым был минимален. Тяжело раненного командира Ветров избавил от мучений пулей в лоб, а при выстреле себе в голову оружие дало осечку. Ветрова схватили в плен. Жестокие побои длились чуть более суток. С Ветрова требовали сотрудничать, выдать всю известную ему информацию. Он молчал, даже когда к сломанным рёбрам и отбитым почками добавились ожоги от ударов током. Потеряв терпение, Ветрова уже собирались отдать на растерзание голодным собакам. Но в ход событий нагло вмешалась Дева. Псам достался торговец оружием. Гораздо позже Ветров, вновь встретившись с Девой, расспросил её о произошедшем, о том, как она оказалась на вилле. Отвечала Лина неохотно, но из её слов следовало, что она находилась в посольстве России в Дели, когда там получили сообщение о провале операции. Офицер СВР принял решение о зачистке концов и послал Деву сделать всего один выстрел в Ветрова, дабы тот не заговорил и не оказался в руках ЦРУ. Но Дева разобралась с проблемой по-своему. Не стала выжидать перевозки узника. Бесшумная снайперская винтовка, нож, пистолет и автомат, прибавленные к её безумной отваге и коварному разуму, определили, кому больше не увидеть рассвета. Она заставила информатора СВР покинуть виллу, несмотря на то, что тот ещё мог продолжить выполнять своё назначение в окружении погибшего торговца и помочь ей везти раненого в ближайший город. 

«Лина всегда старалась поступать именно по совести, а не долгу. Хотя и по горькому опыту знала, за это её не наградят и по головке не погладят, но… Хорошо, когда муж и жена одна сатана», – подумал Ветров и мягко улыбнулся.