Миллиард

Миллиард

Свадьба была роскошной, но иного здесь и не бывало. Молодые люди из хороших и богатых семей, такие же как и сотни и миллионы других. Еще каких то пятьдесят лет назад все было иначе. Нет, оставшиеся семьи все были хороши и богаты, поэтому они жили, а другие нет. Но в те времена, полвека назад, рабочий персонал состоял из людей.

Как можно было отобрать этих рабочих, чтобы они отвечали высоким требованиям элиты? Вопрос не праздный, и итог зависел от жесткого контроля. Можно было выбрать самых здоровых, красивых и умных, но как заставить их делать все что требуется и никогда не роптать? Пришлось столкнуться с неприятными моментами. Например, это жалкое восстание, после которого пришлось почистить ряды слуг. Но элита нуждалась в них, на тот момент, приходилось быть лояльными.

Госпоже Цамор было противно на это смотреть, в её сорок, и чтоб такое. Затем, конечно, она голосовала за ликвидацию всех ненужных, ведь им самим нужно было место для жизни. Они приносили пользу миру, а ресурсов было слишком мало, впритык. Пожалуй, на миллиард? Но что такое миллиард, если места занимают те, кто умеет только прислуживать?

-Бабуля, ты когда нибудь говорила со слугами? – как то спросила ее внучка.

- Милая, - ответила госпожа Цамор, - я всегда говорила не с ними, а им. А они слушали и слушались, большего не требуется!

- Может быть, ты завела друзей среди них…

-Что за вздор? Откуда у тебя подобные предположения? Ты разве будешь дружить со стеной? Это функция, откуда у них образование, мечты? Да и какая разница! Тебя велю проверить господину Энкеру, хороший психиатр, иначе с такими мыслями ты станешь изгоем.

И вот внучка госпожи Цамор выросла и вышла замуж, сегодня. Самой госпоже Цамор два месяца назад стукнуло девяносто. На свадьбу она подарила молодым лимит. Щедро и дорого.

С тех пор, как произошло восстание рабочих, их стали заменять искусственным интеллектом, тем самым освобождая места для своих собственных чад. Однако совет старейшин, тем не менее, строго контролировал численность населения. На рождение детей выдавался сертификат, был лимит и очередь. Если какой нибудь добрый, но очень больной родственник желал отдать свое место жизни желающим расплодиться родичам, ему следовало за это немало заплатить ресурсами. Иначе его лимит передавался в общую очередь, и следующим по списку. Этот очень больной и старый старик мог даже воспользоваться услугами медиков по безоплатной эвтаназии, но на такую щедрость были способны единицы. Их фото потом висели на доске почета. Там было, к слову, полно места.

Госпожа Цамор любила шик, отчасти поэтому и сделала такой подарок молодым. Но пожить еще очень хотелось, не потерпят они пяток лет что ли? Или десяток. Ведь здесь прекрасная медицина. Смогут родить, когда захотят, даже в пятьдесят! У них вся жизнь впереди, а госпоже Цамор наоборот, просто необходимо насладиться последними деньками, имеет право.

Госпожа Цамор смотрела на своего сына с неодобрением, он стал стариком!

-Что с тобой случилось? – наконец проскрипела она.

- Ничего, мама, просто мне восемьдесят пять лет! – ответил он устало.

- Посмотри на меня, мне сто пятнадцать! И я выгляжу лучше тебя.

- Об этом я и хочу поговорить. О Луизе.

- А что с Луизой? – прищурилась госпожа Цамор, - Я видела ее в прошлом году, и она прекрасно выглядела, юная девушка. И вообще, она потеряла совесть, не звонит и не приходит! Почему ты позволяешь ей это?

- Луизе сорок пять, и она глубоко несчастна. – осторожно произнес сынок.

- Что ты хочешь этим сказать? – госпожа Цамор прекрасно понимала намеки, и умела виртуозно обижаться, - Ты обвиняешь в этом, конечно же, ее мужа? Иначе я просто не понимаю к чему весь этот глупый разговор.

- Они хотят детей. – не стал юлить сын.

- И они их, его, получат, когда я покину этот бренный мир. Вы хотите раньше времени загнать меня в могилу?

- Они ждут двадцать пять лет, мама! – воскликнул неблагодарный отпрыск госпожи Цамор, но она была кремень.

- Ничего, подождут. Или пусть встанут в очередь, если им срочно нужно, - ответила она, прекрасно осознавая тщетность подобных действий. Но не умирать же в угоду кому бы то ни было.

Встать в очередь повторно было возможно, за дополнительную плату. Затем доплатить за срочность, ведь репродуктивный возраст был уже на исходе.

- Вообще все надо делать вовремя! – припечатала госпожа Цамор, сетуя на неразумную молодежь, которая не способна ничего просчитать и учесть все возможные варианты. А надо было подумать и предвидеть. От предложения сына оплатить его собственный лимит она отказалась, и назвала несусветной глупостью этот порыв души отпрыска, который хотел распорядиться своей жизнью ради счастья собственного ребенка.

Надо было подумать, что делать, найти еще варианты, подстраховаться как то, размышляла сама в себе госпожа Цамор. В конце концов, когда она умрет, ей будет вообще все равно что тут произойдет, но все же, спустить все накопленное из-за чужой прихоти это слишком. Даже не все, а десятую часть, положим. Не они копили и приобретали, не им и распоряжаться. Они успеют продолжить ее род, иначе она лишит их наследства! Чудесный выход. Довольная своей сообразительностью и удальством госпожа Цамор мирно погрузилась в сон.

Утро госпожа Цамор начала с прекрасного настроения, такое может быть у нее одной, решила она за семейным праздничным завтраком, и елейным голосом поинтересовалась и печальной внучки, как ее дела, все таки день рождения, сколько ей там стукнуло не забыть бы.

- Все прекрасно, благодарю, бабуля. – с достоинством ответила та, вызвала заметное недовольство пожилой родственницы.

-Ты считаешь все происходящее прекрасным? – оскорблено промолвила госпожа Цамор, наслаждаясь происходящим, - Я бы на твоем месте…впрочем, сегодня твой день. Я приготовила прекрасный подарок, уверяю, будешь в неописуемом восторге. Это тебе понравится, так же…так же как мне нравятся чипсы с ложкой черной икры, а ты знаешь как я их обожаю! Дай-ка их сюда!