Милослава и дракон

ГЛАВА 1

В одном из миров перекрестка четыреста лет тому назад…

Вообще народ хитрый. Не только мировичи, что с нашего городка Мирный, но и приезжие. Если местные сами не догадаются чего, им подскажут… Да так подскажут, что невинные должны страдать и за всех отдуваться. Никогда не думала, что стану жертвой наговоров и клеветы. Я девка скромная, тихая… Никому ничего плохого не успела сделать, пока. Хотя… Отказала я местному дракону. Правда я не знала, кто он таков, на нем же не написано… Не люб он мне. Душа к нему не лежит, я об этом добро молодцу со всей прямотой и сказала. Да видно с эпитетами перестаралась, обиделся мужик. Точнее целый дракон на меня зуб возымел. И нет, чтобы счастья второй раз попытать, я бы может и передумала, все же дура, он сразу супротив меня всех мирных жителей настроил. За одну ночь управился. Вчера все холили лилеили меня, а сегодня ведьмою называют и на костер провожают. А защитить меня некому. Братья и отец полегли лет пять назад, когда собственно эти самые драконы завоеватели на нас напали. Много тогда мужиков сгинуло. Пропали безвести, ни могилки не осталось, ни надгробного камня, некуда поклониться, скорбь разделить. Так и живем, смирились.

И вот нет чтобы доказать, что я таки ведьма и осудить как подобает со всеми вытекающими последствиями, мне предписание пришло, о том, что в течение месяца я должна предоставить документы с царскими печатями о том, что я не ведьма. Во как! Ну дела…

И сижу я, смотрю на эту бумаженцию и думу думаю, куда бежать, кого искать? Косу заплетаю, ленты вплетаю, а ни одной умной мысли в голове не появляется. Ситуация-то безвыходная!

И главное, альтернативы никакой. Не докажу - поджарят. Но судя по всему, все знают, что ничего я не смогу в свою защиту придумать. Потому что это невозможно. Посему молотки активно стучат на городской площади, хотя площадь от нас в нескольких километрах, а ощущение такое, что за окнами, который день спать не дают, будущее кострище сооружают. Для кого-то. Но не для меня. Я туда не собираюсь. Тоже не лыком шита, да похитрее некоторых уродилась. Так-то. Но мыслей пока никаких…

- Славка, ты мне свои сарафаны-то отдай, а то когда… ну сама понимашь… - Катька, подруга… Бывшая подруга в мою хату с ноги ворвалась и требует вещи мои задарить. Уже не первый день клянчит. Достала, ей богу. – Разнесут все, концов потом не найдешь, доказывай им опосля, что ты для меня все схоронила.

- Катька, А Катюша… - завязала я красный бант на кончике и отбросила косу за спину. – Вот ты мне скажи, я ведьма?

Девица глаза выпучила, шаг назад делала и застыла, словно я ее из ушат водой ледяной окатила.

- Че стоишь, не шевелишься? Чай слова забыла? Или мы с тобой по грибы да ягоды не ходили? Ночами под одеялами не шептались, из одного колодца не пили и на суженых не гадали? Иль то другая Катерина была? Родная, да приветливая?

- У тебя волосы цвета осенней листвы, такого ни у кого в округе не сыщешь, чернявые мы…

- Так я же хною их промываю, чтобы гуже были, да росли хорошо…

- Глаза словно летняя травушка-муравушка после утренней росы…

- Скажешь тоже, - усмехнулась я. – Думала цвета мыльного болота гнилого…

- Нет, как изумруды порой сверкают, сплошное загляденье…

- Ой, врешь ты все, Катька, преувеличиваешь…

- У нас у местных либо серые сумерки в глазах застыли безликие, либо бездонные черные колодцы.

- Я просто капли делаю, из луговых цветов, васильком называют, вот мой взгляд и ярким кажется…

- Все-то ты знаешь о травах и цветах…

- Моя матушка Гестия Овела же знахаркой была, или позабыла ты?

- Вот и я о том же, более никому те знания не достались, только ты знаешь, что от раны приложить, какой настой от кашля принять.

- От раны подорожник, да капустный лист. А от кашля солодку надо, или тот же подорожник, что везде кругом растет под ногами, только его не сырым есть, а настоять… Просто ж все!

- Это для тебя проще простого, а для нас для всех труднее ничего не придумаешь. Я даже не знаю у солодки цветок надобно, стебель, то ли ягоды брать…

- Корень. Дуреха! В нем больше всего волше… лечебного…

Катерина плечи опустила, взор в пол уронила.

- Всему научиться можно, было бы желание! – констатировала я собственные выводы. А вы тут совсем обленились, как дроконовы порядки установили, «машины», или как там эти механизмы обзываются, они свои привезли, магией тут все заполнили, шагу не ступить, везде за тобой дозор.

- Зато теперь живем мы и в самом деле мирно. Ни преступности, ни воровства. Все чин чинарем.

- Скучно живем, видать. Решили сами себе проблем га головушку придумать… Веселья ради.

- Это ты о чем?

- Как о чем? Меня заживо сжечь. Чем не развлеченье? Глядишь, и во вкус народ войдет, каждое воскресенье, по красно девице сжигать будет. Вот потеха.

- Да, что ты такое говоришь?

- А что думаю, то и говорю. Привыкай правде в глаза смотреть, а то все ковры мои изучаешь. Тоже к рукам прибрать решила? Не отдам!

- Мила….сла…

Отмахнулась от нее, заставив замолчать. Только время терять, что-то доказывать. Сродни биться головой о стену, доказывая, мол, черное – это белое, а белое – это черное. Одно и то же. У меня теперь лишних часов на разговоры нет, нужно что-то придумывать, да заняться собственным спасение. Ибо, как я уже говорила надеяться мне не на кого.