Минус всей моей жизни

Глава 15

Глава 15. «Плюс»

            Пока грозный и самоуверенный Сергей Викторович Минаев уничтожал сам себя своей вдруг проклюнувшейся в нем нерешительностью и маниакальным страхом потерять Женю, спокойненько устроившись на блюдечке с голубой каемочкой перед своей же собственной совестью и чувством вины, позволяя им жадно и больно жрать его изнутри большими ложками, Женя погружалась в не менее отвратительное и болезненное состояние сомнения, которое с каждым днем находило в ее мозгу какие-то подкрепления.

            Любовь, ее любовь, которая возносила ее к солнцу первые пару недель, теперь превратилась в клубок болезненных, недоверчивых, тяжелых сплетений, заставляя ее анализировать все, что происходит между ней и Сергеем, и с каждым днем убеждаться все больше в том, что все идет совсем не так, как должно быть…

            После той стычки с Пашей, Женя решила понаблюдать за Сережей, стремясь понять, почему у нее вдруг возникло чувство, что они находятся в глухом, окруженном с трех сторон отвесными стенами тупике, из которого была лишь одна дорога – назад… И это чувство ужасно мучило ее, не давая спокойно жить и работать, спокойно спать ночью.

            Все последующие дни Женя исподтишка следила за ним, его реакциями на ее действия, его отношением к тому, что касалось ее…

            Он по-прежнему желал быть с ней – она чувствовала это всем сердцем, она видела, как он смотрит на нее, изучает ее горячим взглядом, как пытается каждую свободную минуту проводить с ней, целовать ее, ласкать ее, прикасаться к ней…

            Но все это происходило лишь во время работы. Сергей не делал попыток пригласить ее куда-нибудь, не желал сближаться, всячески пресекая ее попытки перейти с ним на новый уровень отношений, не предлагал поехать к нему домой… Несколько раз он дарил ей совершенно незабываемые, шикарные букеты, но… на этом, собственно, их отношения и заканчивались.

            Женя, погруженная в непроходимое, болезненное отчаяние, ехала домой, чтобы провести очередной вечер в одиночестве…

            Что же это за отношения? Встречаются они? Или это какая-то странная интрижка, правда, без постельной части?? Что же все это означает?? Женя запуталась, измучилась, извела себя, но… Так и не поняла, почему.

            Да и Сергей с каждым днем становился все угрюмее, чаще хмурился и резче прерывал ее попытки поцеловать его, уходя от нее куда-то, словно избегая… Это причиняло Жене невыносимую боль, она бы желала разлюбить его, порвать с ним, но… Он снова целовал ее, по-прежнему горячо, желанно, с наслаждением, заставляя на несколько минут поверить, что она ему нужна… А потом уходил. И ничего не объяснял.

            В конце концов, усталая от собственных спутанных мозговых анализов и от постоянной, щемящей душу занозы в сердце, Женя пришла лишь к одному выводу: Сергей хотел сделать ее своей любовницей, но разочаровался и теперь не знает, как ему с ней порвать, потому что… Знает о ее любви к нему?

            Мда. Звучит как-то чересчур благородно для него, но у Жени пока не было другой версии, а значит, становясь все несчастнее и несчастнее с каждым днем, но не имея сил или гордости, или все-таки желания оттолкнуть его и жить дальше, не представляя себе даже ни одной минуты, когда вдруг она осознает, что у нее нет этого грубого, вечно командующего, но такого сильного, мужественного и решительного Сережи, а значит, вновь и вновь она беззаветно отвечала на его поцелуи, умирая от его близости, наслаждаясь каждым мгновением с ним, каждой секундочкой, чтобы запомнить это надолго. Навсегда.

            Навсегда.

            Это подвешенное состояние где-то посередине ломало ее, Женя не знала, как ей быть, была в растерянности… и, следовательно, зависела лишь от него, лишь от его решения… Как же она хотела узнать всю правду о нем! Понять, почему, почему, почему?..

            Женя задумчиво и угрюмо вертела в руках ручку, бессмысленно перечитывая в сто пятидесятый раз входящее сообщение для генерального директора, да, да, того самого, что кружил в ее голове спутанной каруселью, и судорожно пытаясь осмыслить, кто еще, кроме нее самой, что от него хочет.

            Сегодня она решила быть немного другой, и это проявилось в том, что Женька выпрямила утюжком свои рыжие кудри, которые теперь пышными, но густыми и аккуратными прядками блестели в лучах первого теплого солнышка, пробившегося сквозь густую растительность на подоконнике. Ради этой долгой и нудной, порядком осточертевшей ей процедуры, она подняла себя за шиворот не раньше, не позже, а ровно в четыре утра.

            Женя хотела измениться, привнести что-то новое в свой образ и проверить его реакцию на себя, а, возможно, даже вернуть ему по-новой влечение к ней…

            Снова прочитав письмо и, намотав прямую, гладкую прядку волос себе на ручку, Женька вдруг разозлилась на Сергея, на все его секреты, какие-то страшные и ужасные, раз он не хочет посвятить в них ее, на ее стремление зацепить его, на то, что он обижает ее своим обращением с ней и этими непонятными, терзающими ее душу и рвущими ее на части отношениями…