Мир сквозь призму греха

Пролог

Это началось дождливым осенним вечером. Черные тучи сгустились над столичным городом, будто сама Тьма и ее служители окутали в свои объятья серые дома, бдительно следя за жителями, а те в свою очередь боязливо поглядывали на небо, страшась грозы, к которой хоть и были готовы, и все же сегодня не ждали. Но грозность туч была лишь видимостью, и все ограничивалось лишь легко моросящим дождиком, которого не боялись даже бездомные животные. Он успокаивал, приятной мелкой пылью падал на лицо, из-за чего его приятно щекотало и ласкало. От дорог поднимался туман, в нем терялись очертания улицы, тонули и пропадали прохожие. Город казался безжизненным, но только до того момента, пока кто-то вновь не попадется на глаза.

Людей на улице было много, да и чего бояться, когда такая погода держится почти круглый год, а солнечные деньки можно пересчитать по пальцам одной руки? Жители столицы всегда носили с собой зонты, даже если ничто не указывало на какие-либо осадки, и в конечном итоге они так и не пригодились. Они будто стали той частью моды, что никогда не сменялась чем-то иным. Скрываясь за пальто с высокими воротниками, обутые в кожаные сапоги или туфли, люди – в отличие от города живые и теплые, - бежали в только им известном направлении. В боязливых взглядах, то и дело косящихся на прохожих и темные закоулки, читался гораздо больших страх, чем страх непогоды – они боялись за свою жизнь. Все старались успеть домой до темноты, толкая из-за этого прохожих, то и дело ускоряя шаг, бормоча что-то себе под нос.

С дождем и грозами, что обрушились на столицу, пришла самая большая угроза из всех, что знавала история Элойского объединенного королевства. Из самых мрачных участков человеческого сознания, из потаенных взрослых и кошмаров детей вышли обезображенные темной силой монстры, в жажде и агонии, рыскающие черными улицами Аластара в поисках своих жертв. Никто не знает, откуда они пришли; никто не ведает, какова их истинная цель; и никто не знает, как искоренить их с нашей земли. Наделенные сознанием и разумом, они стали жить среди нас: на наших улицах, в обличии уже мертвых, в наших домах.

В противодействие им среди людей появились одаренные, чью силу и внезапность ее появления также не удалось объяснить, но именно она спасала сотни жизней от неминуемой гибели, не смотря на различную магическую природу. Такая же темная и зловещая магия, которой окутаны демоны, одинаково со светлой способна их уничтожить. Так Его величество сформировал легион Гарды, что и по сей день стоит на страже жизни, верно и честно неся свою службу Короне.

Но не все так гладко. Ведь не все одаренные пошли в Гарду, не все нашли в ней свое призвание, не каждый нашел там свое место. Так дар, о которой мечтал каждый, для кого-то стал объектом поругания и ненависти. Из тени беспомощности вышли ворье и преступники. Их влияние разошлось по всем пригородам, оно черными противными щупальцами окутало столицу, распустив свои сети в каждом ее уголочке. Аластар был поделен, ситуация искрила от напряжения, пока не стали их сдерживать контракты и тайные договоренности; всех связывал общий враг, и пламя вражды успокоилось. Но стоит подуть ветру, и оно разгорится вновь, принеся с собой боль и слезы. Все знали – этот день настанет, каким бы громким не был шепот мольбы о тишине и мире. Этот ветер, лишь его первый порыв, едва ощутимый, но таящий страшную силу, грянул сегодня.

Я стояла на пороге своей лавки и провожала веселым взглядом прохожих. С губ лилась размеренная мелодия – такая же, как и сегодняшний дождь. Ее звук будто пронзал тишину, нарушаемую лишь монотонными постукиванием капель воды по темным черепичным крышам в основном двухэтажных жилых домов. Иногда слышался вместо глухого стука звонкий – так звучали балконные кованные оградки, к которым девушки любили подвешивать горшки с яркими цветами. Они казались яркими цветными пятнами на фоне серого пейзажа, но обращали на себя внимание любого проходящего мимо, и этого человека непременно играла улыбка на губах. Вода скапливась в небольшие ручейки и стекали тонкими струйками по наклонной широкой брусчатой главной улице, где внизу они разойдутся в водостоки. Вдалеке заржали лошади и застучали копытами по каменной дороге, а следом заскрипели колеса кареты, удаляясь все дальше, пока шум не стих.

Дождь стучал по всему, включая зонты. Как же я их не любила. Никогда не считала нужным скрываться от непогоды, да и мешается этот аксессуар, что может стоить тебе жизнь. Если я и пряталась за чем-то, так это за глубоким черным капюшоном плаща, и то, скорее для того, чтобы скрыть свое лицо, чем из-за страха промокнуть. Никогда не грезила о прекращении непогоды, почему-то она мне нравилась: она успокаивала, но заставляла держаться настороже в нашем опасном мире – самый лучший вариант для магически одарённого, который каждый день рискует своей жизнью.

Я бросила загадочный взгляд на старенькую деревянную вывеску, где были вырезаны и выкрашены позолотой каллиграфические буквы «Обитель греха». Не знаю, что за первая мысль возникает у людей, прочитавших это название, но это антикварная лавка. В небольшом помещении, выполненном из красного лакированного дерева, с обновленным деревянным полом и большими витринными окнами, на полочках и прилавках расставлены всевозможные диковинки: начиная от ценностей, найденных в пустынных гробницах Южного королевства, и заканчивая живописью со всего мира. На стенах висят старинные часы, цепи, оружие еще Догрозового времени и многое другое. Все содержится в чистоте и порядке, я лично за этим слежу.

Мимо стремительно проехала карета, разбрызгав грязную лужу. Этот поток попал на какого-то важного мужчину в черном цилиндре и с рыжими бакенбардами. Он смачно выругался, как обычно не подобает людям его статуса, сбрызнул грязные капли с черного зонта и, пытаясь держаться подальше от дороги, а ближе к домам, поспешил дальше. Я хихикнула, отлипнув от дверного косяка и пройдя вовнутрь. Следом за мной тихонько закрылась дверь, зазвенев небольшим колокольчиком. Песенка продолжила литься, отражаясь от стен. Мысли вновь вернулись в прежнее спокойное русло, и я смогла выдохнуть, продолжив напевать.