Мирка

Мирка

Мирка

Олег. 7 лет.

Мне кажется, Мирку я знаю с тех самых пор, как я появился на этом свете. Я очень люблю свою маму и своего папу, с такой же любовью я отношусь к старшему брату, но вот Мирка – это тот, с кем я могу поделиться любой собственной мыслью, любым переживанием. Мне кажется, он всегда слушает меня, понимает. Хотя нет, с последним бывает сложнее. В какие-то моменты ощущается его нехватка знаний, его заторможенность. Знаю, что неправильно о ком-то так говорить, но и Мирка немного не такой, как все.

Весьма часто он не понимает самых простых вещей, о которых я говорю. С самого детства у меня есть плюшевый медведь Бусик, но Мирка почему-то боится его до жути. Я пытался объяснить Мирке, что не надо бояться игрушки, она не может причинить зла; Бусик сам по себе очень добродушный, с большими голубыми глазами и мягкой шерсткой. Но вот сколько я ни пытался подружить их с Миркой, тот всегда уходил. И бывало еще немало вещей, из-за которых Мирка уходил. Чаще всего это мои игрушки, отчего пришлось со многими из них расстаться уже давным-давно. Два года назад мне пришлось из-за Мирки выбросить игрушечный паровозик, который мог сам ездить по рельсам. Сейчас я привык, уже и забыл про этот зеленый локомотив с тремя вагончиками, но тогда это стало самым настоящим потрясением. Тем более, я был еще совсем маленьким. Это сейчас мне семь лет, а тогда было всего лишь пять.

Но теперь я понимаю, что всё, из-за чего Мирка уходит, нужно либо убирать как можно дальше, либо выкидывать, иначе Мирка может не вернуться. Из-за паровозика Мирка не возвращался целый месяц, родители тогда долго не могли понять, почему я всё время ходил расстроенный. Я пытался им рассказывать про то, что Мирка ушел и я никак не могу найти его, на что мама с папой переглядывались и никак не могли понять, о чем я говорю. А как только я начинал рассказывать про Мирку, они приходили в ужас. На отца вообще было страшно смотреть. Но это лишь в те дни. Когда Мирка вернулся, я много раз пытался его показать родителям, рассказать им про него, а ему про них. Собственно, я и рассказывал, постоянно, а вот показать ни разу не удалось. Всегда в последний момент кто-нибудь да не мог прийти «на встречу». Либо я приводил родителей в комнату, где Мирки уже не было, либо я вёл Мирку туда, откуда родители успели выйти. Конечно же, я дальше тянул длиннющую руку Мирки, но прямо перед тем, как открыть дверь следующей комнаты в квартире, где точно сидели родители, Мирка просто растворялся в воздухе.

Я предпринимал много попыток рассказать родителям про Мирку, но со временем отец перестал слушать меня, а у мамы лицо становилось само не своё.

Прошло пол года с моей последней попытки. И больше я не собираюсь их предпринимать, потому что Мирка сказал мне, что еще раз, и он уйдет навсегда. Я не мог этого допустить. Всё-таки Мирка – тот, кого я знаю дольше всех в этой жизни.

А еще он однажды спас мне жизнь. Я выбежал на асфальтовую дорогу за мячом. На меня ехал автомобиль, который просто утонул в моих мыслях, он слился с окружением и я не ощущал опасности. В самый последний момент я осознал, что приближается ко мне. По дороге с бешеной скоростью мчался серебристый автомобиль, сверкая злобными, полными ненависти фарами. Я зажмурился, выжидая темноты. Она ощущалась всем сердцем, будто его обволокло черное облако. Но секунды шли, а ничего не происходило. Я открыл глаза: автомобиля не было. Вдалеке стоял Мирка и взмахивал своей длинной рукой (если эту конечность можно так называть, я не до конца еще в этом разобрался), повторяя движения, которые я ему совсем недавно объяснял. Он просто махал мне, словно приветствовал. Внутри меня в этот момент смешались страх и радость. Я был совсем маленьким, но эти чувства я запомнил надолго. И разумеется, теперь потерять Мирку – означало для меня обрушение всего.

И с Миркой проводить время – особенное удовольствие. Когда мама научила меня играть в шашки, я сразу показал эту игру Мирке. Много дней напролет мы с ним переставляли черные и белые кругляшки по доске. Сначала я всё время выигрывал, но в какой-то момент Мирка начал играть очень хорошо. Казалось, словно у него внутри щелкнул переключатель, который сделал его гением шашек. Я не мог понять, как ему это удается, потому что он умудрялся поставить свои кругляшки так, что мне приходилось отдавать ему сразу несколько моих. 

Однако, еще более странные чувства меня охватили, когда я вновь начал побеждать. Каждая игра опять оставалась за мной, я ликовал, хоть и был удивлён, потому что мне казалось, что лучше играть я не стал.

И только сейчас я понял, что Мирка просто поддавался, чтобы я мог радоваться победе. Он мне сам рассказал об этом. Меня поражает его честность, это здорово. Никто из взрослых не осмелился бы признаться в таком, взрослые неспособны на это.

Надеюсь, Мирка никогда не уйдет.

Через час мы снова едем в больницу. Мне кажется, доктор уже сам перестал понимать, зачем родители привозят меня туда. Но нам с Миркой не тяжело, он вечно о чем-то рассказывает.

Олег. 14 лет.

Мирка вновь спас мне жизнь. Именно после этого случая я понял, что нужно вновь сесть за дневник. Даже нашел свои старые записи. Может быть, когда-нибудь родители прочитают эти бумажки и поверят, что Мирка существует. Либо на сто процентов убедятся, что я псих с самого детства.