Mitel'nora

Глава третья, в которой Эдлен делает все, что хочет

Весь следующий месяц Эдлен активно учился магии. И обнаружил, что она подчиняется далеко не каждому человеку.

Слуги, немного менее молчаливые с момента коронации, были не способны повторить даже самое простое заклятие. Эдлен зажигал синие пучки пламени у себя в ладонях, освоил порталы, уяснил, как можно использовать погибших людей для создания разных видов нежити, более-менее понял, как работают законы телепатии и законы переноса чего-то определенного из одного места в иное.

Все это было так легко, весело и приятно (а кому, спрашивается, не будет приятно ощутить себя особенным?), что мальчик абсолютно не обращал внимания на завтраки, обеды и ужины, куда приходили — и терпеливо ждали юного императора — высокопоставленные люди, каждый из которых отвечал за какую-нибудь важную вещь. Старуха Летен пыталась донести до своего подопечного, как обиделся местный военачальник, не увидев господина Эдлена ни в первый, ни во второй день своего визита, но Эдлен плевать хотел — он только деловито отмахивался или вынуждал седые волосы женщины подняться дыбом, отчего платок с вышитыми на нем цветами падал ей на сутулые плечи.

Летен сообразила, что ничего не добьется уговорами, и пообещала привести к мальчику «одного крайне любопытного человека». Заранее сообщив, что этот человек не будет сидеть в парадной столовой и печально смотреть на диковинные блюда — не-ет, он отыщет юного императора сам. И отвесит ему затрещину, потому что не обязан во всем подчиняться Эдлену — и нисколько от мальчика не зависит.

Занятый алхимическими докладами, юный император сказал «угу», и старуха заподозрила, что он ее не услышал. Но отступить не посмела.

На следующее утро в деревянную цитадель прибыл некто улыбчивый, одетый во все черное, с  четырьмя вертикальными красными линиями на лице — выведенными краской, конечно, а не вырезанными в коже. Серо-зеленые глаза внимательно изучили столовую, где сновали, убирая никем не тронутые салатницы и супницы, подавленные поварята, и остановились на запертых окнах.

— Великую Змею, — голос был уверенный и хрипловатый, — нельзя прятать от осеннего солнца. Пожалуйста, распахните ставни.

Старуха поклонилась так суетливо, что ее спутник попятился на пару шагов.

— Госпожа Доль запретила показывать юному императору внешний мир. Госпожа Доль потребовала, чтобы мы держали в тайне его наличие.

Ее спутник нахмурился:

— Почему?

— Мы не знаем, святой отец. Возможно, это часть его испытания. Помните, накануне я вам рассказывала...

— Я не буду обманывать преемника Великой Змеи, — перебил мужчина. — И если у него появятся какие-либо вопросы, отвечать на них придется вам. Вы, как я погляжу, в этом деле специалист.

Старуха кивнула, так покорно спустив своему спутнику явное оскорбление, что посторонний наблюдатель наверняка бы удивился. Но посторонних наблюдателей не было, а поварята, занятые уборкой, сами заученно кланялись высокому человеку в черных одеждах, с черными, забавно остриженными волосами и черными браслетами на тонких запястьях.

— Ну и, — человек, приняв и проглотив информацию о госпоже Доль, снова улыбнулся, — где я могу найти господина Эдлена? Вы упоминали, что он увлекается нестандартными науками?

— Точно, — согласилась женщина. — Я думаю, он в библиотеке. Вас проводить?

Он покачал головой:

— Спасибо, я сам.

Ему давно не приходилось бывать в центральной цитадели, но он помнил, как переплетаются эти лестницы, эти залы и коридоры. И улыбка, рассеянная улыбка не сходила с его обветренных губ — он, святой отец, был обязан олицетворять собой всю ту любовь, нежность, а вместе с ними — и упорство, что подарила жителям заснеженного континента Великая Змея.

Эдлен действительно был в библиотеке. Читал что-то о фазах луны — и читал с явным недоумением, потому что у себя дома никогда этих фаз не видел.

— Привет, — поздоровался мужчина, опустив традиционное «да здравствует император». — Как поживаешь?

Старый венец на светлых волосах мальчика смотрелся весьма нелепо.

— Ты кто? — настороженно уточнил он, закрывая книгу.

Мужчина протянул ему холодную узкую ладонь:

— Приятно познакомиться, Эдлен. Мое имя — Венарта, я — служитель Змеиного Алтаря. Если не возражаешь, теперь я буду твоим личным исповедником. А если возражаешь, то я... все равно им буду.

Юный император покосился на его ладонь так, будто она была давно и безнадежно испачкана. И пробормотал что-то себе под нос — так тихо, что половины ритуальных фраз его личный исповедник не различил.

Впрочем, как и малейшего результата.

— Сожалею, — искренне произнес он. — Мое тело, как тело служителя Змеиного Алтаря, отвергает любую магию. С ее помощью ты не можешь мне навредить.

И он вновь протянул юному императору свою узкую ладонь.

Чуть помедлив, Эдлен ее пожал.