Многоженец.

Многоженец.

Ваш стих монохромен и нуден, как муха,

костер ваш не греет, потух.

Раз нет у поэта ни мыслей, ни слуха,

зачем объявлять это вслух.

(из чей-то рецензии)

Был молодой парень, не старше тридцати — вот, говоря искренне, славный возраст! Как будто и взрослый, а как будто и нет - а звали его Валерой. Это была мамина выдумка. У них в семье никогда никого и не было с таким именем, все Сергеи и Володи, но женщины, когда им дашь волю, часто мудрят с именами, что ли, все удачу привораживают. Был он невысокий и склонный к полноте, аккуратный — у таких аккуратистов всякая вещь всегда лежит на своем месте, так что, когда спохватишься, вмиг можно найти, а для мелких предметов, например, скрепок для бумаги или винтиков, оставшихся от сборки шкафа, обязательно предусмотрены разные нарядные жестяные баночки и коробочки из-под конфет или чая. Носил Валера обычную одежду, не супермодную, от которой писк и треск на всю улицу, и повышенное внимание противоположного пола, но удобную. Не конфликтный.

Если бы вам захотелось вдруг его как-нибудь подколоть или ущипнуть, он просто в ответ похмыкивал и тотчас отходил, прекратив разговор.

Словом, не вояка. Да он, по-моему, в армии и не служил, а потому часто предавался фантазиям.

Просто натуральный барсук.

У него и фамилия была — Барсуков.

Он работал на приличной (не будем рекламировать) мебельной фабрике, выпускающей мягкие кресла и диваны, инженером по качеству и имел от коллег ласковое прозвище «глазок». Они его любили и потому часто разыгрывали, пользуясь его до смеха неактуальной в наши дни доверчивостью. То скажут, что сборщики на спор зашили в кресло резиновую шутиху, которую, как надавишь, усевшись, такой звук пойдет, что просто очень неприлично, если при людях, а то придумают, что в партии готовой продукции завелись тараканы.

Валера от всего такого обмирал и мчался проверять.

Подумать только — в эпоху фейков!

Валера был женат, уже почти два года.

Жену его звали Полина. Очень милая девушка, бьющаяся за талию. Любила домашние цветы и пахла конфетами. Стрижку предпочитала короткую, но с «изюминкой», не как в бараке. Чтобы иная прядь как-то этак выглядывала. Она регулярно посещала разные образовательные курсы, где выучилась вязать «косы» спицами и упражнениям для осанки. Она прекрасно готовила, ведь она смотрела все кулинарные шоу с известным поваром.

Их жизнь шла ровно, как кем-то заботливым проложенная асфальтовая дорога. Вечерами они или гуляли до ближайшего кафе, в котором сидели почти до закрытия или смотрели по телевизору «Хоббитов». Еще «Поттера» можно. Или же она вязала, а он сортировал баночки в кладовой и проверял их содержимое.

Они были счастливы, они подумывали о детях.

Неожиданная встреча на улице изменила все. Ровная асфальтовая дорога превратилась в кошмарный лабиринт из колдобин и ям.

Был воскресный день. Город лениво бездельничал. Уже все давно решили, как убить этот милый вечер, и потому движения людей и механизмов были неспешными.

Даже буржуазными.

Валера шел по бульвару Крылова. Он нес в руке, далеко отставленной от идеально выстиранных и выглаженных штанов, небольшой сюрприз для Полины — торт из мороженого.

Торты невозможно было доверить доставке из соображений качества, поэтому Валера ходил в ближайшую кондитерскую за тортами лично.

Этот торт радовал своей поистине королевской величиной и положительным обещанием романтики, а ее что-то ужасно хотелось.

- Валера! Это ты, барсук аккуратист! - услышал он дружеский оклик и обернулся.

К нему подходил улыбающийся элегантный красавец в черных джинах, черной рубахе и черной же куртке. Его походка была мужественна и победительно раскрепощена.

В его лице сквозил опыт.

Это был бывший комиссар студенческого строительного отряда, в котором Валера когда-то учился таскать бетон в носилках, не проливая в ботинки.

Он был старше Валеры года на три, но дело даже не в этом, а в том, что он был продвинут по жизни и мыслями бодр, а Валера, как вы могли уже догадаться, кроток и послушлив.

Это был авторитет, а авторитеты, как известно из психологии, могут сильно подгадить.

Они поговорили о жизни, и бывший комиссар спросил у Валеры, что тот думает о Западе.

Оказалось, что Валера вовсе ничего не думает. Равно, как и о Востоке.

Был задан откровенный вопрос, что же Валера тогда думает о России?

И тут у Валеры никаких внятных мыслей не было.

Вертелось глуповатое: Россия — страна большая. И все.

Даже и стихов не припоминалось.

- Что же ты, будто шпион на допросе — о чем ни спроси, не знаю, не слышал. Что за странное равнодушие! Посмотри передачи, телеграм-каналы, Ю-тюб, блогеров почитай, да комментарии. У народа мозги кипят, переругались все, а ты что? Выбери уж какую-нибудь точку зрения, чтобы стоять на ней. Мы же не пассажиры, а граждане. После можно торты кушать.

Они расстались, и Валера продолжил свой путь к жене, но стал, после комиссарского внушения, немного задумчивей и рассеянней, так что даже стукнул два раза тортом по коленке.

Придя домой, Валера первым делом сообщил жене, что только что встретился с бывшим комиссаром, и они с ним разговаривали целых минут пять.

- Он, наверное, большая шишка, - заметила Полина.

- Это уж точно, - ответил Валера и с легким беспокойством добавил, - советует полазить по соцсетям. Глаза, говорит, нужно открыть.

Полина, с незнакомым, как показалось Валере, интересом посмотрела на мужа и, после некоторой паузы, тихо и печально (или опять это Валере показалось!) ответила:

- Дело твое, полазь.

Вечер шел, превращаясь в ночь. Торт, невзирая на его королевскую мощь, был съеден - а вы, наверное, подумали, что я о тортах буду рассказывать? - романтика бурно расплескана по комнатам, и квартира — все эти люстры и мебель и стены - погружалась в сон.

Валера не спал, он шарил в интернете.