Моё новогоднее чудо

***

Кира игриво выдохнула в морозный воздух и со смехом разогнала образовавшееся облачко. Пушистые хлопья, будто белые мухи, медленно опускались на нос, щекотали щёки и оседали снежным поцелуем на губах. До Нового года оставалось пять часов, но девушке совершенно не хотелось возвращаться домой. Пустая квартира встретила бы её холодными объятиями, а Кире и без того было очень тоскливо.

— Дедушка Мороз, — прошептала она с лёгкой улыбкой, — подари мне новогоднее чудо. Хотя бы в этот раз.

Вокруг то и дело сновали люди. Счастливые, с бутылками шампанского и яркими пакетами, полными подарков, они спешили по своим делам, смеясь и громко обсуждая предстоящую ночь. Спешили, чтобы встретить наступающий год в кругу близких. Вместе. Кире же праздновать было попросту не с кем.

После возвращения в родной город у неё совершенно не осталось контактов. Новые друзья разъехались по своим местам, а со старыми девушка никогда и не пыталась поддерживать связь. Родители, наслаждавшиеся поездкой к морю, отправляли счастливые фотографии в Телеграмме и невинно интересовались о планах на праздники. Кире нечего было им ответить. Очередная ложь в стиле «всё хорошо, я буду с Лёшей» не подвергалась проверке, а потому продолжала оставаться их единственной истиной. Рассказывать о том, что с парнем они расстались ещё три месяца назад, не хотелось. Кира не нуждалась в жалости. Не для того она так старательно отыгрывала своё фальшивое счастье.

«С наступающим!» — прокричала вслед шумная толпа. Девушка с улыбкой помахала ребятам рукой. На улицах неустанно кипела жизнь, и Кира чувствовала, как эта мощная волна смывает её на обочину социума.

— Чего желаете? — приторно-вежливо поинтересовался бариста, натягивая на лицо фальшивую улыбку.

Девушка усмехнулась. Было бы странно, если бы он оказался рад навалившейся работе в предновогодний вечер. К тому же, Кира явно намеревалась стать последним клиентом.

— Один средний латте. Если можно, то с карамельным сиропом.

Дурманящий аромат кофейных зёрен до краёв заполнял тело, выветривая тревожные мысли. Кира закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Её бы воля — встретила бы Новый год прямо тут, в компании недовольного своей судьбой парня. Но часики тикали, и, всунув клиентке стаканчик с горячим напитком, бариста облегчённо перевернул табличку на «закрыто».

— Ну хоть кофе у них вкусный, — пожала плечами Кира и огляделась.

Куда можно пойти в канун самого волшебного праздника года? На городскую площадь, чтобы смешаться с толпой, забыться во всеобщем предвкушении и разлиться по снегу тихим «ура» под бой курантов? Или же в один из тихих двориков, чтобы смотреть, как вокруг взрываются сверкающими россыпями фейерверки и радостно галдят местные активисты? От обоих вариантов было тошно. Девушка вздохнула. Уж лучше праздновать в пустой квартире, чем ещё больше прочувствовать своё одиночество среди городской суеты.

— Кира? Кира Селезнёва? Это ты?

Она медленно повернулась, почти в слоу-мо, и с какой-то детской надеждой встретилась с парой тёплых карих глаз.

— Кира! Господи, лет сто ведь не виделись! Ты как тут оказалась?

Бойкая красавица с ослепительной улыбкой крепко ухватилась за предплечье. Кира долго вглядывалась в её лицо, прежде чем понять, что перед ней стоит та самая Маша Воронцова — скромная зубрилка в квадратных очках, бывшая одноклассница и, по совместительству, лучшая подруга. Тоже бывшая, разумеется.

— Машка? Ты разве никуда не уехала?

— Тот же вопрос! Тёть Лена всем соседям растрещала, как ты в Питере хорошо устроилась. Говорила, что сама скоро к тебе с дядь Ваней переберётся. А ты… тут. На праздники что ль приехала?

— Нет… — Кира замялась. — Насовсем.

— Чего-о-о? — завопила Маша и тут же быстро прикрыла рот рукой, зашептав: — В смысле «насовсем»? А как же твоя карьера? Твоя мечта о журналистике? Жених, в конце концов? Куда это всё?

— Нет этого ничего, — повела плечом Селезнёва, отводя взгляд. — Наврала я мамке. Нифига у меня не вышло.

— Кира…

На лице старой подруги застыло выражение, которого девушка боялась больше всего. Жалость вперемешку с искренним желанием помочь. Самый больной удар по самолюбию.

— Да всё нормально. Временные трудности ведь закаляют характер, верно? Хочу вот начать всё заново в родных стенах. Тем более, что Новый год на носу. Отличный повод для очередного старта.

— Кстати говоря, — загадочно улыбнулась Воронцова, — не хочешь к нам присоединиться? У нас тут вроде сходки одноклассников намечается. Даже Вадик приедет.

Это гордое «даже» возле имени Вадима было неслучайно. Если верить соцсетям, самый популярный мальчик параллели вырос в самого востребованного красавчика-баскетболиста, о котором ходили слухи даже в столичных кругах. Заиметь такое чудо на новогодней вечеринке — сродни выигрышу в лотерее. И Кира понимала, к чему это ведёт.

— А я там лишней не буду?

— Ну что ты! — уверенно качнула бедром Маша, хватая девушку под руку. — Все будут очень рады снова с тобой встретиться. Вот увидишь!

Кира почти слышала щелчок, с которым захлопнулась эта маленькая ловушка. Ей не выбраться из воронцовских цепких рук. Теперь Селезнёва отдана во власть судьбы.

На протесты в стиле «ой, ну как я с пустыми руками» Маша не поддавалась. С напором самосвала эта хрупкая на вид девушка тащила за собой Киру, чья макушка возвышалась над Воронцовой на добрые пятнадцать сантиметров, на пятый этаж родного дома и ободряюще повторяла:

— Всё будет хорошо, Кирочка! Ты только не волнуйся!

Кирочка же застыла напротив железной двери с самым несчастным лицом и трагически зажмурилась. Ну вот и конец. Позорный, бесславный конец её прекрасному образу успешной журналистки! Знала бы, что окажется втянута в водоворот рукопожатий со старыми знакомыми, соврала бы Маше что-нибудь про возвращение. А теперь точно не оберёшься неловких вопросов!

— Ребята-а-а! Смотрите, кого я вам привела! — радостно прозвенело над ухом, едва девушки переступили порог квартиры.