Мое персональное Лихо

Часть 1. Не буди Лихо. Глава 5

Глава 5

Мои мечты порой сбываются, как и у всех нормальных людей, но только не те из них, которые касаются Лиховерцевой, моего персонального Лиха. Конечно, она пришла, куда бы делась, точнее – куда бы я мог от нее спрятаться, если только из квартиры своей сбежать. Но, как оказалось, даже мое отсутствие не смогло бы Юльке помешать разместиться на ее любимом подоконнике, который, по несчастью, располагался именно в моей квартире. Это я понимаю, сначала не обнаружив на привычном месте запасных ключей, а затем услышав из основной комнаты звук открывающейся входной двери. Наглость и вселенское самомнение Лиховерцевой всегда вводили меня в ступор и были одними из немногих вещей, которые все еще меня удивляли в Юле.

– Привет. Прости, я вчера захватила с собой ключи. Больше по инерции. Тем более, тебя могло не оказаться дома. А мне был нужен твой подоконник. Завтра сдача материала. Я – тихо. – Юля стоит передо мной нормальная, не поверите, абсолютно нормальная, по крайней мере, внешне. «Хочу быть амебой, маленькой, страшненькой, без внутреннего стержня. Маленькой амебой. Просто субстанцией!» – так она, кажется, характеризовала одно из своих желаний. Амебой сегодняшняя Юлька не была – стержень из нее никому пока вытащить не удавалось (про ее старую женатую любовь вспоминать не будем), но от окружающих девчонок, которые толпами бегут в метро, на автобус, за трамваем; на свидание, в библиотеку, в университет, ничем не отличалась, но это только внешне. Обычная снаружи Юлька изнутри взрывалась идеями, которые, слава Богу, никак не отражались на окружающих.

– Ничего страшного. Чай будешь? – я спокойно смотрю, как Юля взбирается на подоконник: не подпрыгивает, как обычно, а подставляет табуретку и с ее помощью забирается; придерживает юбку, вместо того, чтобы позволить ей свободно задираться; негромко стучит пальцами по клавиатуре, а не бьет так, словно пытается что-то из нее вытрясти. Юлька-обычная встречается нечасто. Самые ее распространенные ипостаси: Лиховерцева–бизнесвумен и Юля в рюшах. Такая она не зовет меня козлом и даже не называет Земцовым, только Ромой.

Чай я ей приношу в тот день три раза, пять раз пью его сам. Листаю книгу – случайно наткнулся на «12 стульев» с неподражаемым Остапом Бендером, цитирую пару его фраз наизусть. Включаю радио, про которое отчего-то совсем забыл в эти дни. Выключаю. Доношу мусор до мусоропровода. Что-то смотрю по телевизору, кажется, новости. Пью кофе, антибиотики – по расписанию. Готовлю омлет и даже жарю мясо – у меня стал появляться аппетит, кажется, я иду на поправку. А Юля все еще работает над своим проектом обо мне. Печатает, изредка отрывая взгляд от экрана, наблюдает за мной, вновь печатает, сцепляет руки на затылке («когда у меня в голове слишком много мыслей, я обхватываю ее руками, чтобы не улетели») и вновь печатает, печатает, печатает.

– Ром, давай чай попьем, – я слушаю музыку, когда Юлька закрывает ноут, потирает кулаками глаза, мимоходом бросает взгляд на часы на запястье. Я от этого жеста тоже интересуюсь временем. Полвосьмого, а мама Лиховерцевой еще не звонила. Странно.

– Хорошо, сама нальешь, угу? – Юля молча кивает, долго ерзает на подоконнике, думая как бы спуститься, пару раз смотрит на меня, словно обдумывая – просить ли ей о помощи, но все же слезает с насиженного места самостоятельно и исчезает в кухне.

– Ромка, можно идти. Все готово. – Говорил ли я вам, не помню, о любви Лиховерцевой сервировать стол: чашки, ложки, конфеты в вазе, масло в масленке. Цитируя Лиховерцеву, на столе все должно быть на своих местах, в остальном может быть упорядоченный хаос. Странно, но мне это даже нравится. Об уюте напоминает что ли, о доме в моей холостяцкой берлоге.

Мы говорим, над чем-то смеемся, и я понимаю, что давно такого не было. Можно сказать, несколько лет, когда нет никаких преград, никаких претензий и выделываний Лиховерцевой. Да и вообще – нет Лиховерцевой, есть просто Юлька.

– Ой, почти десять. Родители, наверно, с ума сходят. Я им объяснила, что у меня важный проект и что меня сегодня искать не стоит. Даже мобильник выключила. Балда. Пора домой. – А мне даже не хочется, чтобы она уходила, ведь как сегодня, как сейчас уже никогда не будет. И Юля, наверно, это тоже понимает, поэтому собирается на удивление долго. Упаковывает ноутбук, что-то перепроверяет. Ищет по всей небольшой площади квартиры сумку, которую после пятнадцатиминутных поисков находит в прихожей. Вспоминает, что не помыла посуду, и моет ее тщательно, скрупулезно. Возвращает мне ключи и поминутно извиняется, что взяла их. И все-таки уходит. Я наблюдаю из окна, как она пересекает двор, а над ней первый погодный передает первый снег.