Мое персональное Лихо

Часть 3. Лихоустойчивый. Глава 16

Глава 16

С момента нашего разговора с Верой проходит две недели. Близится субботняя встреча с однокурсниками. И Юлькой. За это время мое решение сто раз успевает поменяться. В среду я был уверен, что ни за какие коврижки не пойду туда. В четверг, как девчонка, продумывал, что надеть, чтобы Лиховерцева поняла, чего лишилась. И вот сегодня, в пятницу, я опять сомневаюсь. Нет, я, конечно, рад буду увидеть ребят, но меня же не приглашали. С другой стороны, я тоже часть компании. Разве я им менее важен, чем Лиховерцева? Хотя, большинство из приглашенных – девчонки, так что – женская солидарность будет цвести. Да и подходящим местом для выяснения отношений с Юлькой кафе вряд ли станет. Но, по крайней мере, никто не удивится. Все наши драмы и ссоры они видели множество раз. Только вот я впервые не хочу ссориться с Юлькой. А чего я хочу? Знать бы.

В субботу я нервничаю и всерьез подумываю вернуться домой. Это же знак, что я застрял в пробке? Я почти решаюсь изменить маршрут, когда телефон в моем кармане начинает вибрировать. Звонит Вера. Отвечаю резче, чем хотелось.

– Что такое?

– Ничего, – кажется, я немного переборщил с раздражением в голосе. – Просто хотела узнать: стоит тебя ждать или нет. Хотя, слышу шум. Ты в дороге?

– Да, – нехотя говорю я. Теперь поворачивать глупо.

– О, ну тогда ждем. Ребята уже начинают собираться, – оповещает она меня. – Юльки пока нет.

Что ж, это мне на руку. Прийти раньше Лиховерцевой проще, чем видеть, как она кривится при моем появлении. Все-таки, кто первым встал, того и тапки.

К моменту, когда я добираюсь до нужного кафе, там собралось не так уж много народа. Вера, Женя, Коля и Света. Я пожимаю руку однокурснику, обнимаю однокурсниц. По словам Веры, нас должно быть около десяти. Так что, я сегодня середина. Интересно, какой будет Лиховерцева?

Лиховерцева оказывается последней. Точнее, предполагается, что она будет последней, ведь все, кроме нее, уже приехали. Я вопросительно смотрю на пытающуюся дозвониться до нее Веру. Та, заметив мой взгляд, отрицательно качает головой и губами шепчет: «Не отвечает». На самом деле, за столом такой шум, что даже если бы она это сказала во весь голос, я бы не услышал. Всеобщая разговорчивость не удивительна – мы достаточно давно не собирались такой большой компанией. Но куда же делась Лиховерцева? Подозреваю, задумала нечто фееричное. Она может. Я ее многие подобные выходки помню. Так что я почти расслаблен. Почти.

– Вера, – обращаюсь я к однокурснице, сидящей через один стул от меня. Женя, моя соседка по столу, отошла куда-то. Теперь можно задать мучающий меня вопрос. – Может, она из-за меня решила не приходить?

Вера улыбается. Легко так, я бы даже сказал слегка покровительственно. Как воспитательница в детском саду.

– Нет, это вряд ли. – Говорит она. – Она не знает, что ты тут. Я не афишировала, а больше никто и не знал. Честно говоря, что-то я переживаю за Юльку – давно уже должна была быть. Еще и на телефон не отвечает. Хотя, ты же эту стрекозу знаешь. Может, нашла кого-то интереснее нашей компании. Ой, извини.

– Нашла, так нашла, – я пожимаю плечами, делая вид, что мне абсолютно безразлично, чем занята Лиховерцева.

– О чем шушукаетесь? – Женя возвращается на свое место, и мы с Верой отодвигаемся друг от друга.

–Да вот Юля на звонки не отвечает, – говорит Вера. Я киваю головой, подтверждая ее слова.

– Не волнуйся, придет, куда денется, – отмахивается от наших переживаний Женя. – Ром, дай мне, пожалуйста, вон ту тарталеточку. Да, ту, с рыбкой.

Передаю ей то, что она просит. Накладываю себе салат. Окидываю стол взглядом в поисках коньяка. Потом все-таки слегка кошусь на вход.

– Ждешь? – раздается голос справа от меня. Женька жует тарталетку и с ухмылкой смотрит на меня. – А ведь было время, когда мне казалось, что тебе нравлюсь я.

– Не казалось, – просто говорю я. К чему скрывать. Было дело с безграничной влюбленностью. Юлька, помнится, на эту тему много шутила. Особенно насчет того, что она – мое прикрытие. «Представь себе, Земцов, можешь продолжать любить Женьку. Никто же и не заподозрит», – выдыхала она на моем подоконнике вместе с дымом.

– Ну значит, была права, – кокетливо улыбается Женя. У нее очень красивая улыбка. Очень идет к ее запоминающейся внешности и необъятной харизме. Женькино обаяние достигает меня и сейчас, но через столько лет, проведенных рядом, я знаю цену ее кокетству, и что направлено оно не на меня, а на любое лицо мужского пола. Такая вот особенность характера. Настоящая женщина, не то, что Лиховерцева, неизменно ударяющаяся в феминизм, стоит кому-то приблизиться чуть ближе двух метров. После неудач с ее женатой любовью я вообще думал, что она мужчин отстреливать начнет. Но нет. Пережила и пошла дальше. В общем-то, Юлька сильно повзрослела к последнему курсу. В Крыму я это явно заметил. Потому, видимо, и поцеловал. Женя, между тем, продолжает разговор.

– Так, когда ты разлюбил меня и полюбил ее? – спрашивает она с искоркой интереса в глазах и лукавой улыбкой. Я тоже улыбаюсь, пожимаю плечами и допиваю свой бокал. Между ними двумя была легкая влюбленность в девушку с соседнего потока, подругу Костяна, бывшую одноклассницу, девчонку из интернета, даже на Веру одно время поглядывал. Тут я застываю. Нет, в дверях не появляется великолепная Лиховерцева в платье, расшитом золотыми блесками. Не звучат фанфары. Не играет саундтрек к нашей истории. Это же не кино, в конце концов. Ничего мелодраматичного, просто я понимаю, что впервые за все это время признал, что влюбился в Лиховерцеву. Продолжаются разговоры, я даже участвую в них. Мы распиваем третью или четвертую бутылку, счет принесут – тогда узнаем.